Ночная фиалка

— Мишо?!

Где-то рядом прозвучал нежный голос, подобный мимолетному ветерку, который ласкал его волосы, застилая золотистыми прядями глаза. Он огляделся и смущенно замер. На него смотрела молодая женщина. Было заметно, что она очень волнуется и потому нервно сжимает в руках кружевной платок.

Ему показалось, что кто-то подтолкнул его сзади, и он сделал два неуверенных шага вперед. Женщина опустилась на колени прямо на пыльную землю и протянула руки.

— Ты помнишь меня, Мишо?

Как мог он не помнить ее?.. Все эти одинокие дни и ненавистные ночи, все дни, недели и месяцы молчаливого страдания он вспоминал ее… Это был единственный светлый лик в его жизни. Один-единственный добрый голос…

— Да, мадам, — прошептал он, — я помню…

— Я София, — сказала она. — Княгиня Маре-Розару, маркиза де Ланье.

Ребенок послушно кивнул, хотя ее новое имя ему ничего не говорило.

— Я очень рада видеть тебя, Мишо, — женщина по-прежнему держала перед собой раскрытые для объятия руки. Она смотрела на него красивыми темно-синими глазами, в которых дрожали слезы. — Можно мне обнять тебя?

Его ноги сделали еще один робкий шаг, а затем он бросился в объятия с неуклюжей силой, отчего почувствовал себя глупо и покраснел от стыда. София крепко прижала его к себе, с радостными причитаниями и, раскачивая мальчика из стороны в сторону, прильнула нежной мокрой щекой к его лицу. Она плакала. Дыхание мальчика перехватило от волнения, и он не мог сказать ни слова.

— О, мой маленький Мишо… Нам пришлось так долго искать тебя…

— Сожалею, мадам… — слова были заглушены легким кружевом ее воротника.

София отстранила его от себя.

— Зачем ты извиняешься! Это не твоя вина! — она слегка встряхнула его, смеясь и плача одновременно. — Я надеялась на удачу каждую минуту и молилась о том, чтобы эти нерасторопные сыщики побыстрее тебя нашли. Когда я думаю о том, в чьих руках ты был…

— Сожалею… — повторил он снова. — Я не знал… мне некуда было пойти.

София еще теснее прижала мальчика к себе, и эти объятия были теплыми, ласковыми, пахнущими ветром и цветами.

— Забудь обо всем, Мишо… — произнесла она с большой силой, но голос ей изменил, и женщина продолжила громким шепотом: — Забудь все, что было до сегодняшнего дня. Теперь ты вернулся домой.

Дом. Он с надеждой прижался к ней и спрятал лицо в холодных кружевах. Мальчик боялся разрыдаться. Он хотел сказать что-то важное, как взрослый, но не знал, что следовало сказать сейчас. Ее слезы текли у него по щекам, и ему хотелось заплакать самому, но глаза были сухими, и лишь из горла вырывались сдавленные всхлипы. Он хотел что-нибудь сказать, но…

— Спасибо… спасибо… я дома!..

Виола смотрела на вошедшего, не отрываясь. Красота этого мужчины казалась невероятной… совершеннее мраморных произведений искусства, превыше мечты, превыше всего. Утреннее солнце озарило его сквозь высокие окна, словно даря свое покровительство, и волосы этого красавца мгновенно вспыхнули золотом. Молодой мужчина бросил на нее мимолетный взгляд. Их глаза встретились на мгновение. Ее — недоумевающий, и его — пристальный и сверкающий. Это было удивительное мгновение. Он смотрел на Виолу так, словно прекрасно знал ее и не ожидал здесь увидеть. Но она его никогда раньше не встречала.

Княжна Элина быстро подошла к мужчине и представила его остальным дамам:

— Прошу познакомиться с нашим близким другом. Мсье Бертье отличается отличным вкусом и является ценителем прекрасного стиля.

Женщины мгновенно окружили господина Бертье. Они смотрели на него с немым восхищением, каждой хотелось оказаться поближе к этому красавцу, а княжна Элина разговаривала с ним так непринужденно, словно для нее было обычным делом говорить с небожителем. Губы мужчины слегка изогнулись в улыбке, адресованной княжне, и Виола с легкой завистью подумала, что он, конечно же, любит ее. Впрочем, как можно завидовать — разумеется, это была великолепная пара двух совершенств. Темноволосая статная синеглазая красавица и солнечное божество. Эти двое предназначены друг для друга.

— …Вы нам поможете? Всем известен ваш безупречный вкус. Наши милые графини Дарьяши ждали именно вас посоветоваться перед тем, как заказать платья в этом салоне, — безапелляционным тоном заявила княжна Элина.

Мсье Бертье вежливо поклонился каждой из женщин, находящихся в комнате, и поинтересовался, что именно хотела получить каждая из них. Дамы дружно окружили его и защебетали так, словно именно он был законодателем мод и хозяином салона.

Мадам Лили слегка недовольно поджала губы, но ничего не могла поделать. Стиснув руки, она лишь внимательно прислушивалась к пожеланиям своих заказчиц, а затем щелчком пальцев подозвала к себе Виолу, велев принести необходимые ткани.

Девушка поспешила в запасники и через полчаса вернулась в зал в сопровождении двух помощниц. Все они были нагружены до самого носа рулонами шелка и атласа. Едва девушки появились в зале, как мсье Бертье быстро подошел к Виоле и забрал из ее рук всю ношу.

— О, что вы… — она немного задыхалась. — Не стоит беспокоиться, мсье.

— Никакого беспокойства, — сказал он мягко, складывая рулоны на огромном столе поверх тех тканей, что были приготовлены заранее.

Виола смущенно опустила глаза, делая вид, что расправляет шелк, а затем осторожно взглянула на мужчину сквозь ресницы. Оказалось, что он все еще смотрит на нее, но, встретив ее взгляд, мужчина тут же отвернулся. Виола слегка смутилась, не понимая, чем вызвала интерес этого любимца знатных дам. Она прекрасно знала, что недопустимо вызывать симпатию у знатных господ, тем более — ни в коем случае нельзя самой засматриваться на мужчин. Красивый мсье Бертье просто очень вежлив и потому предложил свою помощь. Его интерес — простое мужское любопытство.

Но как странно, что он кажется ей знакомым, хотя она уверена, что никогда раньше его не встречала. Это мужское лицо с безупречными чертами забыть невозможно. Отчего же ей так памятна эта сдержанная сосредоточенная грация, достойная самого Короля-солнце, его широкие плечи, стройная высокая фигура, невероятно длинные темные ресницы и стальные глаза… Она почти уверена, что этот облик ожег ее сознание когда-то раньше. Быть может, он напоминает какую-либо иллюстрацию в книге, изображающую блистательного героя, этакого очаровательного принца на белом коне?..

Но сейчас он находился здесь, в салоне мадам Лили, окруженный женщинами в ярких шелках, напоминающих своим щебетом птиц. Дамы, все как одна, стремились подойти поближе к этому красавцу, а девушки из ателье под всевозможными предлогами заглядывали в зал. Имя мсье Бертье было у всех на устах. Расстилая по прилавку парчу цвета слоновой кости с позолотой, Виола заметила соблазнительную ухмылку одной белошвейки, увлеченную приведением в порядок стола, который в этом не нуждался…

Благодаря наставлениям мадемуазель Аделаиды Виола настороженно относилась к мужчинам. Но мсье Бертье был слишком заметной фигурой, чтобы она могла его игнорировать. К тому же, как назло, он держался именно рядом с ней. Каждый раз, когда Виола собиралась раскрутить новый рулон для обзора, мсье Бертье брал предыдущий из ее рук и убирал в сторону. Делал он это легко и свободно, беседуя при этом с дамами на их родном языке. Когда Виола уронила серебряные ножницы, он мгновенно поднял их для нее. Принимая их, она смущенно пробормотала слова благодарности, ощутив мучительную и сладостную робость, когда его пальцы коснулись ее руки.

Виола была настолько поглощена мыслями о нем, что резко дернулась, когда к ней подошел лакей и тронул ее за локоть. Обернувшись, она увидела в его руке письмо с монограммой и роскошным гербом на печати.

— Письмо для мадемуазель Фламель.

Все тут же посмотрели в ее сторону. За исключением мадам Лили, которая продолжала что-то старательно объяснять одной из мадьярских дам. Почувствовав взгляд Виолы, хозяйка выразительно приподняла одну бровь и многозначительно посмотрела ей прямо в глаза.