Страница 4 из 4
отличие от сестер Хизер всегда сомневалась, что сумеет узнать при встрече своего героя, и оказалась права. Она много лет была знакома с Брекенриджем, хотя и поверхностно. До похищения она не подозревала, что этот человек предназначен ей в мужья самой судьбой. Кузина Катриона, жена Ричарда Кинстера, сказала на это, что Хизер следовало внимательнее вглядеться в своего суженого. Катриона, земное воплощение древнего божества, известного в Шотландии как Богиня Владычица, обладала даром предвидения, и к словам ее стоило прислушаться.
Катриона дала Хизер цепочку с кулоном, магический талисман, который помогает найти истинную любовь. Украшение должно было перейти от Хизер к Элизе, затем к Анджелике, Генриетте и Мэри, чтобы потом вернуться в Шотландию, к дочери Катрионы, Лусилле.
Элиза задумчиво коснулась рукой изящной, украшенной аметистами цепочки, обвивавшей ее шею. Кулон из розового кварца прятался под корсажем. Цепочку скрывали высокий ворот и тонкое кружево модного фишю, дополнявшего золотистое шелковое платье с низким овальным вырезом.
Элиза удрученно вздохнула. Теперь украшение принадлежало ей, но где же долгожданный герой, которого поможет распознать талисман?
Уж точно не в этом зале. Чуда не произошло: ни один джентльмен, хотя бы отдаленно похожий на героя, так и не появился на балу. Не то чтобы Элиза надеялась увидеть его здесь, на великосветском приеме в самом сердце Лондона. И все же ее охватило разочарование.
Встретив мужчину своей мечты, Хизер хотя и непредумышленно, но бесповоротно преградила путь сестре. Герой Элизы не принадлежал к ее кругу, но отныне она не могла улизнуть из дома, чтобы пуститься на поиски своего суженого.
«И что мне теперь делать, черт побери?»
Лакей, скользивший вдоль стены с серебряным подносом на вытянутой руке, услышал ее бормотание и, повернувшись, всмотрелся в тень за пальмой. Элиза едва взглянула на слугу, он же, едва увидев ее, выступил вперед и произнес, протягивая поднос:
— Мисс Элиза! — голосе его слышалось облегчение. — Какой-то джентльмен просил доставить вам это. Должно быть, прошло добрых полчаса. Мы не могли разыскать вас среди гостей.
Элиза недоуменно нахмурилась. Какому еще нудному поклоннику вздумалось посылать ей записки? Она взяла с подноса сложенный листок бумаги.
— Спасибо, Камерон. — Этот лакей служил в доме родителей Элизы, его прислали в Сент-Айвз-Хаус помочь местной прислуге в день бала. — Кто это был? Вы не знаете?
— Нет, мисс. Письмо вручили не мне, а кому-то из слуг. Оно перешло ко мне из третьих рук.
— Спасибо.
Элиза кивнула, отпуская лакея.
С коротким поклоном Камерон отступил.
Элиза развернула записку, не ожидая увидеть ничего особенно интересного. Почерк выглядел четким и уверенным, цепочка резких черных штрихов и росчерков на белой бумаге — определенно писал мужчина.
Повернув листок к свету, Элиза прочитала:
«Приходите в заднюю гостиную, если осмелитесь. Нет, мы с вами не знакомы. Я не подписываю это послание, поскольку мое имя ни о чем вам не скажет. Нас не представили друг другу, и здесь не будет почтенной матроны, которая оказала бы мне любезность, взяв на себя этот труд. Однако сам факт, что я здесь, на балу у герцога, весьма красноречиво говорит о моем происхождении и положении в обществе. Вдобавок мне известно, где находится задняя гостиная.
Думаю, настало время нам встретиться лицом к лицу. По крайней мере, так мы сможем выяснить, захочется ли нам продолжить столь многообещающее знакомство.
Я заканчиваю письмо также, как начал: приходите в заднюю гостиную, если осмелитесь. Я буду ждать».
Элиза не смогла удержаться от улыбки. Какая… дерзость! Какая отвага! Прислать ей подобную записку в доме кузена Девила под носом у достопочтенных гранд-дам и всего семейства Кинстеров.
Но кем бы ни был незнакомец, он проник в дом Сент-Айвза, а если ему известно, где расположена задняя гостиная…
Элиза вновь пробежала глазами записку и задумчиво пожала плечами. Почему бы не прошмыгнуть незаметно в заднюю гостиную и не взглянуть, кто осмелился написать подобное послание?
Выскользнув из укрытия, она поспешно устремилась к дверям все еще многолюдного зала, стараясь не попадаться на глаза родне. Элиза не сомневалась, что автор письма не солгал: они действительно никогда не встречались. Ни один джентльмен из числа ее знакомых не посмел бы бросить возмутительный вызов, назначив мисс Кинстер тайное свидание в Сент-Айвз-Хаусе.
Ее переполняло волнение и радостное предвкушение. Возможно, именно сейчас все и случится? Перед ней предстанет, наконец, мужчина ее мечты…
Выпорхнув через небольшую дверь в дальнем конце зала, она быстро зашагала по коридору, затем свернула в боковой проход и, пройдя еще немного, снова повернула. Чем дальше она шла, тем темнее становилось вокруг. задней части огромного особняка царил полумрак. Здесь, вдали от шумных парадных залов, располагались личные покои хозяев дома. Малая гостиная выходила окнами в сад. Днем Гонория часто сидела здесь, наблюдая, как дети играют на лужайке возле террасы.
Элиза пересекла наконец последний коридор и подошла к двери в заднюю гостиную. Не колеблясь ни минуты, мисс Кинстер повернула ручку, открыла дверь и вошла.
Лампы не горели, однако в широкие окна и застекленные двери, выходившие на террасу, потоками вливался лунный свет. Элиза огляделась, но никого не заметила. Закрыв дверь, она направилась в глубину комнаты. Быть может, незнакомец ждал ее в одном из кресел, обращенных к окнам?
Подойдя ближе, она увидела, что кресла пусты. Элиза нерешительно замерла, нахмурилась. Неужели незнакомец не дождался ее и ушел?
— Эй! — позвала она. — Есть здесь кто-нибудь?..
За спиной у нее послышался тихий шорох. Элиза обернулась, но было слишком поздно. Чья-то крепкая рука обвила ее талию. следующее мгновение Элиза оказалась притиснута к рослому мужчине, стоявшему позади нее. Она открыла рот… И тотчас огромная ладонь прижала к ее лицу белую тряпицу, закрыв губы и нос.
Элиза попыталась вырваться, вдохнула… Сладковатый тошнотворный запах наполнил ноздри… и тело ее обмякло.
Оседая на пол, Элиза силилась стряхнуть руку незнакомца, но тяжелая ладонь не отнимала ужасную тряпицу от ее лица… Наконец свет померк, и ее поглотила звенящая чернота.
Очнувшись, Элиза не смогла открыть глаза. Тошнота наплывала волнами, а тряска лишь усиливала дурноту.
Ее подбрасывало, качало из стороны в сторону; казалось, этому не будет конца. Когда в голове немного прояснилось, Элиза узнала стук колес о булыжную мостовую и догадалась, что едет в экипаже. Ее везли куда-то в карете…
«О Господи… меня похитили!»
Изумление сменилось ужасом. К ней внезапно вернулась способность соображать. Элиза еще не пыталась открыть глаза. Ее веки налились тяжестью, так же как руки и ноги. Без усилия невозможно было даже пошевелить пальцем. Похитители не потрудились ее связать, рассудила Элиза, но поскольку у нее еле хватало сил даже на то, чтобы додумать эту мысль до конца, едва ли это имело сейчас значение.
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.