Страница 31 из 70
Охота пуще неволи
«Женщина по своей природе похожа на кошку, а кошка — прирожденная охотница. Она сочетает в себе силу и грациозность, мягкость и крепкую хватку, настигает добычу одним изящным прыжком, а играет с ней долго и изощренно. Сытая кошка никогда не съест мышь — она просто придушит ее, когда та ей наскучит». Примерно так звучит лозунг движения «Ladies’ Hunting» («Женская охота»), возникшего при калифорнийском университете Беркли. Участницы этого неформального сообщества — по сути пикаперы в юбках. Для них дело чести — завлечь мужчину в свои сети, а затем безжалостно его бросить (перед этим желательно хорошенько растоптать его самолюбие). Замужество леди-охотницы называют «узаконенной тюрьмой» или «неволей в законе». Правда, против деторождения новые калифорнийские амазонки ничего не имеют. Но все как одна предпочли бы родить девочку. Оно и понятно: должен же кто-то продолжать их славное дело…
Женский вердикт:
Однако в данном вопросе важно не забывать народную мудрость «Не рой другому яму…». Просто помни, что на чужом несчастье своего счастья не построишь — и, по возможности, не становись в ряды несимпатичных браконьерш.
3
КАК Я БЫЛА ХОРОШЕЙ ЖЕНОЙ
Наверно, в следующей жизни, когда я стану кошкой…
Маша Ржевская.
Ну что я могу сказать? Надо же было хоть раз попробовать!
Одним пасмурным утром я проснулась с нестерпимым желанием стать наконец хорошей женой и матерью, как выражается моя свекровь. Настроение было плохим, голова — больной, но надо было с чего-то начинать. Вспомнив свои недавние труды над статьей «Комплексный подход к принятию управленческого решения», я подошла к идее комплексно. Что есть хорошая жена и мать? Это объект, осуществляющий свои прямые обязанности плюс привносящий инновации — говоря проще, проявляющий инициативу в своей будничной деятельности.
Уже упомянутая мною свекровь обычно приводит в качестве примера хорошей жены и матери одну мою знакомую, степень знакомства с которой я уточнять не буду. По причине того, что дама она весьма импульсивная и не обремененная чувством такта, и реакция ее может быть самой непредсказуемой. Ей уже давно следовало бы открыть пункт раздачи бесплатных советов, прогнозов и диагнозов, так как за приговором она в карман никогда не лезет. Вердикт, безапелляционно вынесенный мне, — амеба вялая и безынициативная и, нетрудно догадаться, — плохая мать и жена. В отличие от нее, надо полагать. Я же уже столько раз выслушала от свекрови дифирамбы в адрес этой «замечательной жены и матери», что иначе как — прошу прощения! — «мать-перемать» ее не называю.
Итак, если взять за эталон нашу «перемать», то делать все следует очень энергично, с некоторым надрывом и пафосом, а собственную маму держать в курсе всех деталей своей деятельности.
Не вопрос! С сегодняшнего утра я — не я, а мать-перемать. Честно пытаюсь делать все, как она.
7 утра первого дня моей новой жизни. Встаю не бесшумной мышью и не крадусь к туалету с сигаретой в зубах, а бодро, по-пионерски, скандирую: «Доброе утро, лентяй! Уже начало восьмого!» Муж делает вид, что меня не слышно. Тогда я швыряю в него сонную кошку и добиваю народной мудростью: «Кто рано встает, тому Бог подает». Кажется, проснувшись, он сразу поедет в загс подавать на развод. А я пожалуюсь на него маме — я же хотела как лучше, и она меня поймет.
Мне понравилось! Теперь ребенок. Дочку, конечно, жалко немножко больше, чем мужа, но — мать есть мать! Я включаю культовый сериал про телепузиков на предельную громкость и ору: «Подъем! Ты опаздываешь в детский сад!» Дитя начинает рыдать. Раньше я, пряча глаза, пыталась уболтать ребенка, обещая, что она поедет куда угодно, хоть на Луну, лишь бы не употреблять всуе страшное слово «сад». Но теперь — никаких уловок! Ребенок с малых лет должен привыкать к правде, какой бы горькой она ни была! Сейчас без разговоров поедем в сад. А там заодно, согласно догмам моей свекрови, необходимо построить воспитательниц и устроить им хорошенький разбор полетов. А то что это за мать такая, которая ни разу в жизни не устроила в саду скандал? И вот теперь я разберусь наконец, как порядочная родительница, как там воспитывают моего ребенка.
В сад мы с орущим дитем приезжаем раньше всех. Воспитательница выныривает из санузла с тушью для ресниц в руках. Я метаю в нее гневный взгляд: почему не на рабочем месте? Она тупо уставляется на мою ревущую дочку — не удивительно, она в первый раз видит ее в слезах. Надо сказать, мой ребенок вообще-то не плаксив. Был… Пока я не стала хорошей матерью. «Конечно, она вас испугалась!» — по-человечески объясняю я, указывая на незаконченный макияж воспитательницы. И чувствую, что уже близка по духу к той знакомой, чья психология раньше была мне недоступна. Все идет неплохо!
9.30 того же дня. Еду в редакцию одного милого издания для женщин. И очень некрасиво подрезаю какого-то дядю, как только наша совместная с ним пробка подает признаки движения. Он открывает окно с очевидным намерением меня от души обматерить. Когда я еще не была хорошей женой и матерью, я, скорее всего, рассыпалась бы в извинениях. Теперь же я выпучиваю глаза и истошно кричу: «У меня муж!» Не знаю, что уж там подумал себе бедный водила — что у меня муж лежит в коме на другом конце города или что он начальник преступной группировки — только он поспешно закрыл свое окно и отвернулся. Однако! Жить становится лучше, жить становится веселее.
11.15 — день тот же. На встречу с редакторшей я безобразно опаздываю. Обычно я в таких случаях очень переживаю и заранее придумываю извинения. Но не сегодня. Я не даю ей открыть рта и не здороваюсь, а с упреком говорю: «У меня маленький ребенок!» Мол, как вам не стыдно молодую мать осуждать за опоздание! То, что мать я уже не слишком молодая (в смысле возраста ребенка, конечно!) и то, что редакторша меня ни в чем просто не успела обвинить, — дело десятое. Я взяла инициативу в свои руки, что и требовалось доказать. А если теперь она не опубликует мою статью, я позвоню маме и скажу, что вокруг меня враги и завистники, придираются по пустякам и из-за секундного опоздания не печатают мои шедевры. Я уверена, мама меня поймет! И будет жаловаться на такую несправедливость всем родственникам, знакомым и соседям, а те будут поносить редакторшу, не успевшую открыть рта, до конца ее дней.
12.30 — мой бойцовский дух крепнет с каждым часом, прожитым в новом амплуа. Я уже несколько раз позвонила мужу и поинтересовалась, во сколько он вышел из дома, быстро ли добрался до работы и какие планы у него на сегодняшний день. Чтобы проверить информацию, исходящую от драгоценного супруга, исключительно в целях заботы о нем, я позвонила также соседке по дому, потом секретарше в его офисе и тщательно прокалькулировала, сколько времени он затратил на дорогу и не мог ли в пути завернуть налево? А то мало ли! Я, как хорошая жена, должна знать о любимом все.
Заодно, как заботливая мать семейства, я продиктовала благоверному список продуктов и хозяйственных мелочей, которые он должен купить по дороге домой и сообщила, во сколько я заеду к нему на работу за деньгами. А то у меня сегодня посещение салона, где я поправляю здоровье, подорванное постоянными заботами о семье. Если он в этот момент будет отсутствовать на каких-нибудь переговорах, я скажу маме, что он жмот и изверг — наплевал на меня, а в моем лице — на всю семью. Представляю, как мамочка возмутится!
13.00–18.30. Это время я провожу в салоне красоты, где принимаю курс лечения пиявками. Моему мужу почему-то это кажется смешным, он ворчит себе под нос про какого-то Дуремара, но денег все же дает. Наверное, испугался мамы. Он просто не понимает, что мой лишний вес, целлюлит, хронический запор и сезонный невроз — все по его вине. Он-то себя бережет, на все плюет, а я одна переживаю. А когда я переживаю, я ем.