Планета в косметичке

Если номер со спортом не прошел, в ход идет тяжелая артиллерия: «Вот представь, твою сестру в уединенном месте домогался бы почти незнакомый мужчина. Что бы ты сделал?» «Вах, убил бы — и ее, и его!» — последует вполне искренний ответ. На что ты тут как тут: «Вот видишь, а ведь у меня тоже строгий отец (брат, муж), а я, честная девушка (жена, мать), тебе поверила, а ты…» Тут обычно джигит самостоятельно домысливает, что «типа и убить могут» — и оставляет твою честь в покое.

Европейца

Предпочла южные берега Италии, Франции или Испании? Расслабься! Даже если ты очень захочешь закадрить местного жителя, тебе придется немало расстараться. За годы российской «курортной экспансии» утонченные европейцы подустали от бурных романов с активными, громогласными и любящими злоупотребить местным винцом СНГ-шными дамами. Однако встречаются исключения (чаще среди итальянцев), любящие экстрим в виде разгадывания извечных тайн русской души. Но и они решаются максимум на приглашение на совместный ужин. Нет? Значит, нет. Синьорина не желает.

Однако, если ты настолько сексапильна, что возбудила необузданное желание даже в уравновешенном гражданине Евросоюза, волшебные слова «У меня сексуальные проблемы (стресс, депрессия, другая ориентация)» вмиг отрезвят разогнавшегося мачо и остановят его буквально на скаку.

Так что сказать «нет» ты имеешь право в любой точке земного шара. А «да» всегда остается на твое усмотрение.

На ситуации «У меня есть три жены, а четвертой будешь ты…» обожглось уже немало наших соотечественниц. Если ты это приняла к сведению, то к дальним странствием полностью готова. Поехали!

КУЛИНАРНЫЙ ПРИВЕТ ИЗ ТУРЦИИ И ЕГИПТА

ДОНЕР-КЕБАБ

Этот шашлык из баранины очень популярен во всех ближневосточных странах. Его называют также шаурмой или шавермой в случае, если он готовится не кусками на щипцах для жарения, а большим пластом, плотно насаженным на одном вертикально установленном возле жаровни вертеле. Нам хорошо известно его слабое подобие, которое продается на московских улицах. Однако настоящую шаурму или донер-кебаб делают только из баранины или курицы: мусульмане свинину не едят по религиозным соображениям, а говядину просто не любят. К тому же из говядины кебаб получается пресным. Готовь «правильную» шаурму у себя на даче или на природе — и не травись на улице!

Тебе понадобится: 1 кг баранины, 500 г. овощей, соль, красный перец по вкусу; 8–10 небольших лепешек-пита или один большой лаваш.

Нежирную баранину нарежь на куски по 100 г, положи на доску и острым ножом надрежь по направлению волокон. Получатся широкие и тонкие куски. Посоли их, пересыпь красным перцем и, когда из мяса выступит сок, положи на щипцы и жарь над углями или жаровней. Во время жаренья кусочки мяса необходимо переворачивать, чтобы они прожарились равномерно. Готовый шашлык нарежь на тонкие полоски, добавь нашинкованные помидоры, свежие или маринованные огурцы или другие овощи по вкусу (допускаются капуста, картошка, морковь), заправь майонезом с чесноком, добавь немного кетчупа и перемешай. Положи по три столовые ложки смеси в центр каждой лепешки или куска лаваша и заверни в трубочку, подгибая дно. Получившийся «рожок» можешь посыпать сверху свежей зеленью. И, Аллах акбар, кушать подано!

ЧАСТЬ 4

АЗИАТСКИЕ ДРЕМЫ

На Востоке, чтобы получить от мужчины богатый подарок, красавица должна уметь вовремя делать две вещи: приподнимать полу чадры и готовить отменный плов.

Ферейдун Тонкабони, персидский писатель-сатирик.

Глава 1

РЕПОРТАЖ ИЗ-ПОД ЧАДРЫ, или КАК Я БЫЛА ПЕРСИДСКОЙ ЗАЛОЖНИЦЕЙ

Задумывалась ли ты когда-нибудь, как живется тем женщинам, которые не имеют права даже открыть свое лицо? Я испытала, что чувствует современная восточная женщина, на собственной шкуре, побывав в Тегеране — сердце самой строгой в мире исламской республики.

Для справки:

Иран (до 1935 г. — Персия) — одно из древнейших государств мира. До 1979 г. являлся монархией; шахская династия Ирана была настроена «прозападно» и проводила активную модернизацию страны. Во время правления последнего шаха Мохаммеда Резы Тегеран стали называть «Париж Востока», а сам шах Реза играл заметную роль в светской жизни всего мира. Все три жены шаха являлись законодательницами мод не только в своей стране, но и за ее пределами — на их изысканные туалеты равнялись светские львицы всего мира. Но в результате исламской революции 1979 г. власть захватили религиозные фанатики; в это время из страны бежала шахская семья и большая часть интеллигенции. Одна из супруг шаха Фарах Диба жива до сих пор и опубликовала в Америке свои мемуары под названием «Моя тысяча и одна ночь с шахом». А младшая дочь Резы Лейла 1970 года рождения, несмотря на огромное состояние и положение в свете, в возрасте 31 года покончила с собой в номере одного из самых дорогих лондонских отелей. Говорят, от тоски по родине, на которую никого из шахской семьи ни разу не пустили с октября 1979 года.

Вот уже около 30 лет Иран живет по суровым исламским законам.

От смерти спасет… косынка!

Сначала мне казалось, что чистота эксперимента пострадает: в Иран пришлось взять мужа (одиноких европейских женщин в страну просто не пускают). Однако потом выяснилось, что не будь супруга — не писать бы мне эти строки, а гнить в зиндане (тюрьма для оскорбивших исламскую мораль). Но обо всем по порядку…

Каждый турист, ухитрившийся получить визу в Иран, снабжается памяткой, чего в стране делать недопустимо и за что даже иностранец карается смертной казнью. Мужчинам крайняя мера от исламского правосудия светит только за провоз и распространение наркотиков, а вот для женщин таких пунктов гораздо больше: появление в общественном месте в непристойном виде (то есть всего лишь без головного убора), запах спиртного и вообще «антиисламское» поведение, под которым может подразумеваться все что угодно. Всем женщинам, отбывающим в Тегеран, рекомендуется покрыть голову — и я, недолго думая, купила в аэропорту кокетливую розовую косынку в тон куртке.

Суровый прием

Для полноты ощущений мы воспользовались услугами Иранской национальной авиакомпании имени Воли Аллаха. На борту нас встретило странное создание в бесформенном черном одеянии и платке, почти полностью скрывающем лицо, и, глядя в пол, произнесло: «Салам Алейкум!» Только заметив крошечную эмблемку на рукаве, я догадалась — это стюардесса. Перед взлетом в салоне включился монитор; на экране возник старец в чалме и затянул молитву. Все шесть бортпроводниц выстроились в ряд и насупились, вызывая мрачные ассоциации с женщинами-камикадзе, захватившими заложников мюзикла. За весь полет ни одна из стюардесс так и не улыбнулась…

В аэропорту Мехрабат нас встретил представитель турфирмы — пожилой иранец с четками в руках. Обрадовавшись его неплохому английскому, я поспешила узнать причину странного поведения стюардесс.

— Исламское правительство становится все либеральнее к женщинам: им даже разрешили работать бортпроводницами, — гордо заявил господин Фархади. — А улыбаться и разговаривать с пассажирами им запрещено законом. — Затем, скептически оглядев мой розовый наряд, Фархади проговорил: — Я человек верующий, и вам будет трудно со мной общаться. Один мой дальний родственник женат на русской, они живут здесь — в Тегеране. Если ее муж не будет против, я попрошу Олю завтра показать вам город. А насчет одежды… Я не советую выходить в город в таком виде.

И он достал из пакета черный сверток…

Зимний Тегеран показался вполне приветливым: сияет солнце, восемнадцать градусов тепла, вдали видны заснеженные вершины гор… Большой, шумный, вроде бы европейского вида город — магазины, рестораны, англоязычная реклама — и вдруг резким контрастом — множество черных фигур на улицах! Абсолютно все женщины в темных одеждах. Спасибо гуманной турфирме: меня нарядили не в чадру (глухое покрывало, которым пользуется большинство местных женщин), а всего лишь в хиджаб — что-то вроде плаща из плотной черной ткани.