Пока я не умерла

— Мы все равно должны прийти. Посмотрим, может сможем понять что он искал. Наверное у нас займет минут двадцать, пока мы доберемся до студии на такси. Я должен убедиться, что с тобой всё в порядке. Передай обратно трубку Жюлю.

Жюль выслушал то, что ему говорил Винсент, а затем убрал свой сотовый в карман и стряхнул с себя оцепенение. Он посмотрел на меня так, как будто, наконец, заметил, что я тоже здесь. Бросив меч на пол, он подошел и взял меня за плечи. Его руки слишком уж крепко вцепились в моё тело.

— Кейт, ты в порядке? Ты ни где не порезалась?

Он изучающе смотрел мне в лицо.

Я была так ошеломлена его напористостью, что даже не смогла заговорить. Жюль всегда подшучивал надо мной, стебался, но теперь его глаза были как никогда серьезными. Я покачала головой и смогла выдавить из себя,

— Я не пострадала.

Он выдохнул, осознав тот факт, что мне ничего не угрожает, а потом прижал меня к себе, да так сильно, что я не могла дышать. Спустя несколько секунд, он ослабил хватку, но не отпустил меня, пока я наконец не зашевелилась, мягко отстраняясь, произнося его имя.

Он отпустил руки, но с места не сдвинулся — его лицо было всего в нескольких дюймах от моего, и на моей коже чувствовалось его теплое дыхание. Казалось мы простояли так вечность. Затем, внезапно, он повернулся и вышел из студии. Я слышала, как он побежал вниз по деревянной лестнице, и наблюдала в зияющую дыру окна, как он пересек двор и неподвижно стоял у каменного дверного проема, ведущего на улицу, ожидая, когда подъедут остальные.

Глава 25

Когда прибыли Жан-Батист с Винсентом, они прочесали всю студию вдоль и поперек в поисках подсказок, что же нума понадобилось у Жюля. Сам Жюль с Амброузом заколачивали большим фанерным листом разбитое окно. Теперь же мы все сидели в машине и мчались в особняк к ревенентам на “экстренное совещание”, как назвал это Жан-Батист. Зазвонил мой сотовый. Увидев, что высветилось имя Шарлотты, я тут же ответила. Это был первый звонок за несколько месяцев, когда кто-то из нас позвонил другому.

— Привет, Шарлотта! — сказала я, старясь, чтобы в моем голосе не слышалось напряжения, которое витало над всеми нами.

— Кейт, — ответила она, и её голос звучал так, будто она была очень близко, совсем рядом, а не на другом конце страны.

— Как ты?

— Отлично. Однако, я должна была тебе позвонить, — прошлой ночью я услышала известия от Чарльза. Он в Германии, живет с группой ревенентов в Берлине. С ним всё хорошо!

— О, Шарлотта, должно быть это такое облегчение.

— Даже словами не передать. Я чуть было в обморок не бухнулась, когда он сказал мне, что в безопасности, а потом я начала орать на него за то, что не позвонил раньше. Но теперь всё нормализовалось.

— Я так рада слышать Видишь! Как ты там его тогда не назвала…ну, что ж, все оказалось правдой.

Шарлотта рассмеялась; теперь её голос стал серьезным.

— Вообще-то, Кейт, нам тут поступила информация от ребят, у которых живет Чарльз, что нума в Париже вышли из тени. Он сказал, что пока не готов обсуждать это с остальными, и просил меня предупредить ЖБ.

— Ну, он как раз вовремя. Слышала о том, что произошло в доме Женевьевы?

— Ага. Жан-Батист позвонил сегодня утром и спросил, было ли что-нибудь такое в её доме, за чем бы могли охотиться нума, — подтвердила Шарлотта.

— Пару часов взлом произошел и в студию Жюля.

Она ойкнула.

— О, Кейт. Как бы мне хотелось вернуться. Теперь-то нет причин мне оставаться вдали от Парижа, зная, что Чарльз уже не появится на пороге в любой момент.

— Тогда, почему ты не вернешься? — спросила я, взглянув на Винсента, который сидел рядом со мной в машине.

— Из-за Женевьевы. Она не хочет возвращаться в Париж. И могу с уверенностью сказать, то, что она здесь, в дали от воспоминаний своей жизни с Филиппом, помогает ей. И я не могу просто взять и бросить её. Не хочу, сделать что-то такое, от чего ей станет хуже. Но со всем что там у вас происходит, как думаешь, я нужна Жан-Батисту?

— Не знаю, Шарлотта. Прямо сейчас здесь творится полная неразбериха. Если Женевьеве требуется, чтобы ты была там, возможно лучше для вас обеих остаться там, где вы есть сейчас.

Она вздохнула.

— Ты права. Я сама поинтересуюсь у Жан-Батиста, так, на всякий случай, просто, чтобы быть уверенной. Но, Кейт?

— Да?

— Я так рада, что Чарльз в безопасности.

— Понимаю тебя, Шарлотта. Я тоже очень рада. Хорошо, что он с другими ревенентами, — сказала я.

А не с нума, подумала я, прекрасно зная, что Шарлотта страшилась точно того же.

*

И вот мы снова собрались все вокруг массивного камина в большом зале. Жан-Батист объяснил, что они нашли у Женевьевы и Жюля, в общем ничего. Ни единой зацепки. Однако, это было ясно с самого начала. Была вероятность того, что объектом взлома мог служить какой-нибудь документ. Но что это за документ ни Женевьева, ни Жюль не имели ни малейшего понятия.

— Никак не могу понять, — сказал Жан-Батист, приложив два пальца ко лбу, — которая из наших бумаг, так могла бы заинтересовать наших врагов.

— Может информация о банковских счетах? спросила Виолетта. — Может быть они ищут номера счетов или что-нибудь в этом роде.

— Что ж, это мысль, — сказала Жюль. — Но у нас теперь нет никаких бумаг — все финансовые операции ведутся через компьютер. И даже если нума уже не так богаты, как прежде, сомневаюсь, что наши банковские счета, станут их первой мишенью, если им необходима некоторая наличность.

Виолетта нахмурилась.

— Можно я? — спросил Гаспар.

Он был слишком вежлив, чтобы вмешаться в разговор, не попросив разрешения. Жан-Батист кивнул ему.

— Несмотря на то, что я согласен с тем, что мы должна разобраться и понять что же нума искали, мы не должны исключать и того, что это могло быть просто отвлекающим маневром. Возможно, они пытаются отвлечь наше внимание от чего-то полномасштабного.

Заговорила я.

— Шарлотта упоминала о чем-то таком по телефону.

Все уставились на меня.

— Ей звонил Чарльз. Он в Берлине, живет с группой ревенентов. Он звонил предупредить, о слухах, которые ходят, дескать, нума в Париже затевают нечто значительное.

— Да, она и мне звонила… — начал было Гаспар, но был прервал Виолеттой.

— Почему я ничего об этом не слышала? — воскликнула она, её лицо порозовело от эмоций, сигнализирующие о том, что она официально облажалась.

— Я…Я собирался позже с тобой посоветоваться, Виолетта, — заикаясь произнес Гаспар. — Но Шарлотта позвонила мне только вчера, а взлом произошел сегодня утром. Всё произошло так быстро.

Виолетта в отчаянии сжала руками виски.

— Как же я могу помочь, когда от меня скрыли столь важную информацию?

Все уставились на неё. Амброуз закатил глаза и произнес только губами, так чтобы я видела, — Драма. Королева.

Она обвела нас всех взглядом, будто только сейчас заметила, что мы тоже все здесь, а затем вновь посмотрела на Гаспара.

— Прошу простить меня, — сказала она. — Я так старалась. Но везде, куда бы я не ткнулась, натыкалась на кирпичную стену…когда информация была прямо перед нашим носом.

Она встала и подошла к Гаспару, положив изящную руку ему на плечо, она повела его прочь от группы.

— Так что именно тебе сказала Шарлотта? — спросила она его, когда они покинули комнату.

По другую сторону от камина, с краю группы, в кресле сидел Артур, и качал головой, устало, как терпеливый муж темпераментной супруги. Он вытащил ручку и блокнот из своего внутреннего кармана пиджака и начал писать.

Я сжала руку Винсента. Он сидел передо мной на полу, его локти опирались на диван, так чтобы он мог держать мою руку. Он поднял глаза на меня, а я кивнула на Артура.

— Он ведет заметки? — шепотом спросила я.

Винсент посмотрел туда, куда указывала я.

— Нет, он пишет, — ответил он.

— Что ты имеешь в виду? — спросила я, заинтригованная.