Страница 21 из 26
У корпусных орудий – 152-мм гаубицы-пушки МЛ-20, 122-мм пушки А-19 и всех 122-мм и 152-мм гаубиц – заряжание было раздельно-гильзовое.
У всех зенитных пушек и всех 76-мм пушек заряжание только унитарное.
Интересное исключение представляет собой 152/45-мм пушка Кане. В 1892 г. ее приняли на вооружение с унитарным заряжанием. При весе снаряда 41,5 кг вес выстрела был около 68 кг, и это крайне затрудняло подачу выстрелов, поскольку подача была только ручная. Поэтому во флоте почти сразу перешли на раздельно-гильзовое заряжание 152-мм пушек Кане, а в береговой обороне оставили заряжание унитарным. Однако к 1941 г. и в береговой обороне везде или почти везде перешли на раздельно-гильзовое заряжание.
Достаточно и школьного курса физики, чтобы понять, что из любого орудия, что 305-мм, что 152-мм калибра, можно стрелять любым снарядом данного калибра. Речь, понятно, идет о нормальном поясковом снаряде. Нарезные, полигональные, облитые свинцовой оболочкой и другие снаряды – совсем иное дело.
Есть и еще один маленький нюанс – глубина нарезки, от которой зависит устройство медных поясков снаряда. У всех дореволюционных морских и сухопутных орудий была мелкая нарезка, равная 0,8–1,0 % от калибра снаряда. При советской власти в сухопутной артиллерии осталась мелкая нарезка, а вот в корабельной артиллерии для уменьшения износа ствола ввели 1,5-процентную нарезку системы АНИМИ, а затем 2,0-процентную нарезку системы НИИ-13. Это нововведение серьезно нарушило систему взаимозаменяемости. Любопытно, что умные военморы немного надули правительство – одновременно с принятием углубленной нарезки НИИ-13 были приняты куда менее жесткие критерии расстрела стволов.
Итак любой поясковый снаряд может быть выстрелян из ствола любого орудия с тем же типом нарезки. А вот с картузами и гильзами ситуация была сложнее – они должны были соответствовать по габаритам каморе ствола, а вес заряда – прочности ствола. Естественно, что пушечную гильзу нельзя было пихать в камору гаубицы и наоборот.
Но гильзы и картузы по сравнению со снарядами – дело десятое. Так, латунные гильзы часто использовались по несколько раз.
В 76-мм зенитных, дивизионных и полковых пушках использовались разные невзаимозаменяемые гильзы, [40] но снаряд можно в полевых условиях отделить от гильзы и соединить с другой.
Беру с полки первую попавшуюся книжку «152-мм гаубица-пушка обр. 1937 г. и 122-мм пушка обр. 1931/37 г. Руководство службы» (М.: Военное издательство Министерства обороны Союза ССР, 1957). И вот на странице 266 в таблице штатныхвыстрелов к 122-мм пушке обр. 1931/37 г. наряду с пушечными снарядами типа ОФ-471 вижу гаубичные снаряды типа ОФ-462, а в таблице штатных выстрелов 152-мм гаубицы-пушки обр. 1937 г. вижу пушечные гранаты ОФ-540 и рядом гаубичные гранаты ОФ-530 и гаубичные бетонобойные снаряды Г-530. И так было у всех отечественных гаубиц и пушек. Кстати, в годы войны 152-мм гаубицы М-10 и Д-1 стреляли по бронецелям 152-мм морскими полубронебойными снарядами обр. 1928 г. – теми же, из которых стреляли из 152-мм пушек Кане.
Чтобы стрелять снарядами от другой артсистемы того же калибра, нужно было лишь перевернуть страницу в соответствующей Таблице стрельбы, утвержденной ГАУ, и в соответствии с указанием таблиц следовало или ничего не менять, или, в крайнем случае, вынуть один пучок пороха из гильзы и изменить угол возвышения на несколько минут по сравнению с установкой прицела для штатного снаряда.
Звоню в редакцию «Военно-исторического журнала» – все-таки орган Министерства обороны! Спрашиваю, читают ли они то, что сами публикуют. Ответ: не только сами читают, у них де есть какая-то группа из высокопоставленных рецензентов, которые проверяют каждую статью. Я ссылаюсь на источники, которые держу в руках. Ответ: «Мало ли что в книжках можно написать, а вот запретит командир стрелять гаубичными снарядами из пушки – и всё!» Увы, я не шучу.
Еще в ходе Первой мировой войны была проверена взаимозаменяемость всех снарядов старых 305/40-мм пушек наших броненосцев и 305/52-мм пушек линкоров типа «Севастополь». В 1920-х годах наши артиллеристы проверили на взаимозаменяемость снаряды от 305-мм гаубицы обр. 1915 г. и 305-мм снаряды от 305/52-мм пушек. Благо, 305-мм гаубицы состояли на вооружении как сухопутной, так и морской артиллерии (береговая батарея на Дальнем Востоке). Снаряды оказались вполне взаимозаменяемыми. Разумеется, картузные заряды использовались «родные». Так, при стрельбе из 305-мм гаубицы морским фугасным снарядом обр. 1907 г. требовался заряд 28,46 кг ленточного пороха, что давало начальную скорость 457 м/с, а морским фугасным снарядом обр. 1911 г. – 24,3 кг того же пороха, что давало начальную скорость 366 м/с. Боюсь, на кого-то эти цифры скуку наводят, но что делать? Найдется еще один полковник и скажет, мол, Широкорад фантазирует.
Лишь теперь, разобравшись с взаимозаменяемостью снарядов, попробуем разобраться, стал ли снарядный голод в Ленинграде и Севастополе следствием действительной нехватки снарядов. Рамки работы ограничивают нас рассказом лишь о дальнобойных орудиях. Как и прежде, обратимся к секретным в советское время документам – «Отчету АУ ВМФ СССР».
Начну с 406-мм снарядов. Напомню, что в войну в строю была одна 406/50-мм пушка на НИМАПе (Ржевке). Сколько было 406-мм снарядов к началу войны – мне найти не удалось. Известно лишь, что в 1942 г. от промышленности было получено двадцать три 406-мм снаряда, а в 1943 г. – еще 88. Итого за всю войну 111 снарядов. В ходе боевых действий под Ленинградом израсходован 81 снаряд.
356/50-мм орудий в ВМФ имелось семь: две железнодорожные батареи (по три установки), одна под Ленинградом, а другая на Дальнем Востоке, и одна 356-мм пушка на НИМАПе.
Сколько было 356-мм снарядов к 22 июня 1941 г., установить не удалось. Боекомплект 356-мм железнодорожных установок к началу войны составлял 100 выстрелов на ствол, из них 50 бронебойных и 50 фугасных. В ходе войны 356-мм снаряды начали поступать с 1942 г.: 113 штук в 1942 г., 30 штук в 1943 г., 180 штук в 1944 г. и 180 штук в 1945 г. (Здесь и далее, когда речь идет о 1945 г., имеется ввиду время до 1 мая). Итого за войну поставили 503 снаряда, а израсходовали 397 снарядов.
Согласно отчету Артуправления ВМФ, в 1943 г. были отработаны 356-мм дальнобойные снаряды весом 509 кг и с дальностью стрельбы 59 км. К 1 июня 1945 г. их было выпущено 493 штуки. Неясно, вошли ли они в цифру 503 – количество изготовленных за войну снарядов.
Переходим к 305-мм пушкам в 52 и 40 калибров. Мы уже знаем, что снаряды к ним полностью взаимозаменяемы, и во всех служебных документах они пишутся в одной строке.
Таблица 3
К началу войны состояло 305-мм снарядов:
Кроме того, для четырех 305-мм гаубиц обр. 1915 г. на береговых батареях Тихоокеанского флота имелось 1788 фугасных снарядов. Красная Армия располагала 9 тысячами 305-мм фугасных и бетонобойных снарядов для 305-мм гаубиц обр. 1915 г.
В годы войны для 305/52-мм пушек поступило снарядов от промышленности: в 1941 г. (после 22 июня) – 1020, в 1942 г. – 1674, в 1943 г. – 2005, в 1944 г. – 745, в 1945 г. – 742. Итого за войну 6186 снарядов. Таким образом, общий ресурс флота составлял 18 124 + 6186 = 24 310 снарядов.
В свою очередь в ходе войны было утрачено 4511 морских снаряда калибра 305 мм. Таким образом, в войну израсходовано 24,9 % от имевшихся к началу войны снарядов и 18,5 % от общего ресурса.
А может быть 305-мм снаряды у ВМФ забрала Красная Армия для своих 305-мм гаубиц обр. 1915 г.? Увы, нет. Эти гаубицы использовались дважды: летом 1944 г. на Карельском перешейке (мы об этом еще поговорим) и в 1945 г. под Кенигсбергом. Причем, по Кенигсбергу было выпущено всего 125 – 305-мм снарядов. Так что наоборот, армия без ущерба для себя могла отдать флоту 4–5 тысяч 305-мм фугасных снарядов.
Как мы уже знаем, 254/45-мм пушки (8 штук) находились только в Кронштадте. К ним к 22 июня 1941 г. имелся 721 фугасный снаряд обр. 1907 г. и 1457 бронебойных снарядов обр. 1907 г. Все они хранились на складах Балтийского флота. В войну их производство, естественно, не велось, а расход составил 1098 снарядов, то есть 50,4 % от имевшихся в наличии.