Страница 18 из 91
*
Вторая греко-персидская война носила совершенно иной характер. Все знали о приготовлениях Ксеркса, начавшихся в 483 году: он не только собрал значительные силы на суше и на море, он также развернул впечатляющие общественные работы. Например, он создал канал вдоль перешейка Акта (полуостров горы Афон) на Халкидике, чтобы не обходить опасный мыс, где корабли Дария понесли большие потери десять лет назад, в 492 году, в ходе операции на северных берегах Эгейского моря. Было очевидно, что готовится новое вторжение и что целью Великого Царя является вся Греция.
В Афинах умер попавший в опалу после неудачной экспедиции на остров Парос Мильтиад. Наиболее авторитетный политический деятель, Фемистокл, видел угрозу и предусмотрел средства ее отражения. По его совету народ ассигновал чрезвычайные средства из Лаврийских рудников для строительства флота из двухсот триер. Спарта, благодаря своей прежней славе и поддержке союзников, стала во главе греческих городов, решивших сражаться за свою независимость. Внутренние войны были прекращены. Собравшиеся на Истме представители разных государств обсуждали свою стратегию и доверили верховное командование спартанским командирам. Аргос, Ахайя, Этолия и Крит сохранили нейтралитет. Гелон, тиран Сиракуз, отказался от участия, поскольку его не пожелали признать главой коалиции. Наконец соглашение между персидским царем и Карфагеном заставило отговорить сицилийского тирана от участия в далеком путешествии из-за пунической угрозы, которая могла возникнуть в любой момент.
Силы Ксеркса, собранные на северо-западе Малой Азии, начали переход через Геллеспонт в начале июня 480 года по понтонному мосту, который персы перебросили через пролив между Абидосом и Сестом под руководством греческого инженера Гарпала. Флот из 1200 кораблей прикрывал маневры на суше и снабжал провизией многотысячные войска. Все провинции огромной империи предоставили контингенты, о пестроте и живописности которых говорил Геродот. Морская армия состояла из финикийских, египетских и кипрских эскадр, к которым присоединились 300 греческих судов от ионийцев или островных владений царя. Через Фракию и ее греческие колонии, превращенные в сатрапии, затем через Македонию, связанную с монархией Ахеменидов, Ксеркс достигает окрестностей горы Олимп и вторгается в Фессалию, отбросив греков далеко на юг. Фессалийцы и беотийцы (кроме Платеи и Феспии) примкнули к Ксерксу. Первое столкновение на суше произошло при Фермопилах, между морем и Каллидромским хребтом, в месте, которое считалось непроходимым для целой армии. В самом начале августа 480 года персы захватили оборонные позиции греков, которые вражеская колонна обошла по горной дороге. Вовремя предупрежденные, греческие войска были отведены на Коринфский перешеек, а оставшиеся царь Леонид и его триста спартанцев вместе с несколькими беотийцами из Феспии боролись до последнего. Их жертва воодушевила всех эллинов и была воспета поэтом Симонидом в эпиграммах, выгравированных впоследствии на братской могиле этих храбрецов: «Странник! Скажи Спарте, что мы пали здесь, повинуясь ее законам».
В то же время греческий флот, собранный у мыса Артемисон, в северной части Эвбеи, впервые встретился с эскадрами Великого Царя, шедшими от города Ферм, места, где впоследствии будут построены Фессалоники. Хотя они попали в шторм, разбивший 400 кораблей о скалистый полуостров Магнесию, египетские и азиатские судна отлично показали себя в течение всего боя, длившегося с перерывами два дня. После поражения при Фермопилах греческий флот направился на юг и бросил якорь около острова Саламин, откуда он мог защищать линию укреплений на Истме.
Через Фокиду, которая была разрушена, и Беотию, которая стала союзником, персы пришли в Аттику. По совету оракула афиняне оставили город, чтобы спастись на кораблях, которые доставили их на Саламин и в Трезен. Слабый гарнизон, оставшийся в акрополе, храбро оборонялся до полного истребления. Афины были разграблены и сожжены. Таким образом, как того желал Дарий, Ксеркс отомстил за сожженные ионийцами храмы в Сардах.
Перед тем как напасть на оборонительные сооружения Истма, царь должен был разрушить греческий флот, собранный у Саламина. Посланцы сообщили ему о распрях и сомнениях в среде союзных греческих военачальников под предводительством спартанца Эврибиада. Афинянин Фемистокл считал, что необходимо дать бой без промедления в водах Саламина, где недостаток пространства помешал бы противнику развернуть все суда и воспользоваться численным превосходством. Он искусно маневрировал, чтобы отвергнуть предложение отступить к Истму. Предупрежденные персы выставили эскадру на западном входе в Элевсинскую бухту, через которую греки могли отступить. Бой теперь был неизбежен. Утром, ближе к концу сентября 480 года, флот Великого Царя с финикийскими судами во главе входит в пролив шириной не более одного километра между Саламином и берегами Аттики. Ксеркс установил свой трон на склонах Эгалеоса, чтобы наблюдать за победой своих эскадр. Греческие корабли были готовы к бою: согласно тактике Фемистокла, они использовали свои возможности маневрировать, чтобы протаранить вражеские суда, которым было тесно и которые начали друг другу мешать. Высадившиеся гоплиты, вооруженные лучше своих азиатских и египетских противников, одержали победу в боях на абордаж. Афиняне и эгинеты, два самых многочисленных контингента в греческом флоте, проявили в сражении свою сноровку и храбрость. После жестокого и беспорядочного боя, суда Великого Царя повернулись другим бортом и двинулись к Фалере, а греки до наступления ночи уничтожали вражеские корабли, которых они, как говорит Эсхил, били «как тунцов». Менее 400 греческих кораблей одолели флот, в три раза превосходивший их числом.
Ослабленный этими тяжелыми потерями персидский флот уже не был опасен. Армия же осталась цела. Однако Ксерксу довольно было увиденного, и время года было неблагоприятное. Он дал приказ отступать, отправив остатки флота к Геллеспонту, а сам двинулся вместе с армией по суше. Сорок пять мучительных дней заняло возвращение обратно в Азию. В Фессалии он оставил одного из своих генералов, Мардония, со значительными силами, который должен был перезимовать на месте, чтобы возобновить наступление весной.
В 479 году, как только наступило время жатвы, в начале июля, Мардоний вторгся в Аттику, жители которой вновь были эвакуированы на Саламин. Поняв, что объединенная греческая армия покинула Пелопоннес, он возвратился в Беотию, оставляя после себя разрушенный город и опустошенные деревни. Он поджидал греков на проходах через Киферон, близ реки Асоп. Его войска были многочисленны и отлично обучены: к персидской и азиатской пехоте присоединились беотийские и фокейские гоплиты; особенно опасной была кавалерия, усиленная эскадронами Фессалии, Беотии и Македонии. Греческая армия под командованием спартанца Павсания, племянника Леонида, насчитывала около 40 000 гоплитов, среди которых было 10 000 спартанцев и 8000 афинян, не считая легковооруженных воинов. Они пересекли Киферон и заняли позиции у подножия горы, перед персами, возле города Платеи. Противники наблюдали друг за другом в течение трех недель. Все это время греки подвергались беспрестанным налетам вражеской кавалерии. Приказ об отступлении, отданный Павсанием, но проигнорированный его подчиненными, побудил Мардония пересечь Асоп со своей пехотой и атаковать дезорганизованную греческую армию. Однако греки стойко выдержали нападение: лакедемоняне, в частности, показали себя достойными своей традиционной славы — они отразили наступление персов и стремительно атаковали врага, обратив его в беспорядочное бегство. Мардоний погиб на поле боя. Афиняне, левое крыло, повергли беотийцев в бегство. Варварский лагерь пал под ударами греков, которые перебили захватчиков. Остатки вражеской армии направились на север под защитой кавалерии. Фивы, после двадцатидневной осады, сдали персидских сторонников. Победители по праву могли праздновать свою победу, делая вотивные приношения в крупные храмы, например, известную змеиную колонну в Дельфах: на этот раз Греция была окончательно спасена.