УБИТЬ РАБА

Дмитрий почувствовал, как собственное сердце застучало по ребрам. Смутные сомнения закрались в душу. Кабанов встал с инвалидной коляски, прижимаясь к стене, заглянул в операционную.

Четырехламповый светильник освещал стол, за которым стояли двое мужчин в синих медицинских костюмах и зеленых фартуках. В стоящем спиной угадывался Аркадий Ефимович. Напротив толстяка согнулся широкоплечий «студент», сверкая очками над марлевой повязкой. И повязка и фартук студента были густо забрызганы кровью. На столе лежал человек, судя по огромным ногам – мужчина.

- Смотри, какая печень огромная! – воскликнул очкарик.

- Опухшая и поврежденная. – заключил Айболит. – Выбрось.

Послышался шлепок плоти о бетонный пол.

- А вот почечьки ликвидные, - замурлыкал Аркадий Ефимович. - Тысяч по пять за них получим. Бери, мой юный друг, запчасти человечьи. Клади в контейнер аккуратно, им предстоит далекая дорога.

Транспортология! Пересадка органов! И он, Кабанов, здесь в качестве донора! Дмитрия прошиб пот, он опустил взгляд и увидел, что стоит на больной ноге. Машинально переступил и задел рукой по двери.

- Кто там? – послышался голос Аркадия Ефимовича. – Иди, проверь!

Кабанов метнулся за угол, не стесняясь наступать на «сломанную» ногу. Успел отбежать на другую сторону, где коридор заворачивал направо. Услышал грубый крик «студента»:

- Охрана!

Коляску увидел, понял Дмитрий. Надо бежать! Куда? Во всяком случае, не туда, откуда прикатился – там точно выхода нет. В стенах этих коридоров одни двери, как не туда сунешься, даже если которая открыта.

Дмитрий побежал вперед, подальше от операционной. Металлическая конструкция на ноге здорово мешала. Бежать по темным коридорам пришлось, как страусу, почти не сгибая коленей.

На повороте из-за угла выскочил Степан. Глаза охранника-наркомана не успели сфокусироваться на объекте, как объект в развевающейся распашонке врезался ему в грудь. Набравший скорость Кабанов не мог и не хотел останавливаться. Он среагировал на Степана прямым правой. Кулак впечатался в солнечное сплетение, Степан крякнул и полетел на пол, сложившись пополам.

Дмитрий рванул дальше, за поворотом увидел фойе. Прямо двустворчатые двери, слева диван, справа стол и кресло. Еще пара кресел угадывалось возле окон. В окнах густела чернота, фойе освещалось лишь лампой, стоявшей на столе.

Дмитрий метнулся к выходу, распахнул двери, в темном тамбуре разглядел обитую дермантином дверь. Из замка торчал ключ. Провернув его, Дмитрий распахнул дверь и вдохнул летний ночной воздух. Голова закружилась от запаха травы и грибного дождя. Над крыльцом под лампой хороводила мошкара. Чтобы не упасть, Дмитрий схватился за перила, осмотрелся. На площадке перед крыльцом справа стояли две черные Приоры, слева Газель «Скорая помощь». Прямо в черноту уходила дорога.

Глаза адаптировались к темноте, Дмитрий осознал, что с железкой на ноге далеко не убежишь – вокруг силуэты знакомой лесостепи, спрятаться негде.

Дмитрий повернул назад в фойе, оставив входную дверь открытой.

В доисторическом фильме Кадочников в роли советского разведчика ворует секретные бумаги из сейфа фашистского генерала. Сработала сигнализация, Кадочников открывает окно, прячется за штору. В кабинет в открытую дверь вламываются офицеры, сверкают моноклями. «Он ушел через окно!» Офицеры бегут из кабинета, Кадочников выскакивает из-за шторы и присоединяется к погоне. Что самое удивительное, так все на самом деле и приключилось у прототипа – разведчика Кузнецова.

Вряд ли местные живодеры умнее немецких. В фойе за шторами не спрячешься хотя бы потому что их нет. Зато есть диван. Старый, массивный, застойных времен производства. Чуть отодвинуть от стены, за ним можно роту десанта спрятать. Роту, не роту, но Кабанов поместился. И вовремя. Послышался топот, возбужденные голоса – оклемавшийся Степан собрал подмогу. Кто-то был сильно им не доволен:

- Как он вышел? Ты что, баран, дверь не закрыл?

- Закрывал я! – оправдывался Степан. – Сейчас поймаем, куда он денется с этой железкой на ноге.

- Если не поймаем, шеф нас самих на куски разрежет! Тебя первого!

Уже с крыльца тот же голос раздавал команды:

- Гвоздь и Чума налево, Батон и Китаец направо бегом, каждый куст осмотреть! Ржавый с Гансом и я с Паштетом по машинам! Рванем на дорогу в разные стороны.

Расчет оказался верен более чем. Предводитель местных живодеров даже не постеснялся в ночной тиши озвучить план поимки беглеца. Хотя, кто знает, может и дезинформировал.

Взревели моторы, взвизгнули шины, живодерские «Приоры» умчались в ночь. Снова в тишине лишь стрекотала мошкара.

Дмитрий выполз из убежища, прислушался. Из темных коридоров ни звука. Со стороны входной двери тоже. Пора рвать когти. Только бы еще снять железяки с ноги, а то и правда нагонят и тогда точно когти с живого вырвут.

Кабанов проковылял к двери, выглянул на крыльцо. Убедившись в безопасности, проскакал по лестнице с освещенного места к машине «скорой помощи». Залег под «Газелью», прислушался. Для избавления от ортопедического аппарата нужно открутить болты на пластинах. Уж в родной «Газели» гаечные ключи должны присутствовать. Только бы в салон проникнуть без шума.

Дмитрий потянулся к ручке двери. Слава Богу, не заперто и свет в салоне не включился. Дверь скрипнула, беглец скользнул на сиденья.

Кабанов мечтал найти сумку с инструментом и какую-нибудь одежду, а может и обувь. А ключи от замка зажигания под козырьком от солнца и пистолет в бардачке не желаете, мистер частный детектив?

Дмитрий нашел за спинкой сиденья лишь ключ на 10 и плоскогубцы. Матерясь сквозь зубы, срывая грани болтов, все же удалось развинтить проклятую конструкцию. По телу струился пот, впереди игра в казаки-разбойники на неизвестной местности, но Кабанова накрыла эйфория. Руки, ноги целы, органы на месте. Пусть теперь попробуют поймать, транспортологи чертовы. Мелькнула мысль вернуться в мрачные коридоры, найти Германа, свернуть шеи Айболиту со «студентом». Но Герману, может статься, уже не поможешь, а самому угодить на операционный стол можно вне очереди и без анестезии.

БЕГСТВО

Кабанов брел под прикрытием травы, еще хранящей вечернее тепло. Запахи стояли такие, что хотелось упасть на землю и обнять ее как родную. Но надо было идти, иначе землю придется обнимать изнутри, и пахнуть там будет червями.

На уровне головы просматривалась дорога, иногда по ней проплывали огни. Направление Дмитрий выбрал наугад, сориентировавшись на Полярную звезду – проще смотреть вперед, чем оглядываться.

В жидкой лесополосе, прислушиваясь - благо ветер был в его сторону - разорвал надвое распашонку, надкусил и вырвал тесемки. Одну часть обмотал на бедрах, вторую часть разорвал еще, намотал на ноги в виде портянок. Обнаружил на ступнях неглубокие порезы, но боли не чувствовал. Портянки обмотал тесемками. Под загорелой кожей удавами шевелились мускулы. Настоящему индейцу везде хорошо, томогавк нужен для полного счастья, да где ж его возьмешь в наших широтах. Когда же эта дрянь из головы выветриться? Фу, гадость! Мозг, вперед! И не дряхлейте, мышцы!

Кабанов постучал по голове ладонями, мозги встряхнулись, зрение сфокусировалось. Впереди просматривалась дорога. В фильмах несчастный выходит или падает на дорогу, добрые водители доставляет его в полицию. Мало того, что Дмитрий опасался погони, так один раз вылез перед фарами микроавтобуса и едва увернулся, водитель гавкнул сигналом, даже не сбавив скорости. Скатившись под насыпь, решил идти пешком.

Наполненный кислородом воздух разбавлял наркотический дурман, табор мыслей в голове перемешивался, скакуны скрещивались, дрались, кусали друг друга. Какое счастье, что сейчас лето! Лето – это маленькая жизнь! Мама телу жизнь подарила, а какие-то сволочи его на органы! Как хорошо, что у этих Менгеле собак нет. Хорошо идти по свету с карамелькой за щекою. Попить хотя бы. Попить, пожрать, покурить! А Германа там на части разделывают. Не поможешь ему в таком состоянии! Дополнил бы коллекцию почек и печенок и всего делов. Быстрее надо в полицию.