УБИТЬ РАБА

В чем же там различия, вспоминал Дмитрий. Обряды разные – это мелочи. Посмотрел в окна, молнии нигде не сверкнуло? У православных после смерти сразу в ад или в рай. У католиков с протестантами еще и чистилище имеется. Душу не совсем пропащего негодяя на кусочки разберут, добро и зло на весы по чашам разложат, глядишь, и пронесет над кругами адовыми.

Православие официально в дела государственные не суется. Католики себе сразу непогрешимого интернационального президента выбрали – Папу. В Риме государство ему выделили. Два плевка в обе стороны, но юридически оформленное. Папа кардиналов с епископами в разные страны назначал, а уж те рулили коронами, как штурвалами.

В православии народу сразу было сказано: «Всякая власть от бога». Католикам немного заковырестее: «Всякое государство от бога». Вроде как: пропадешь ты, сын Божий, без общественного устройства, а уж кто и как тобой править будет, можешь и сам решить.

Вспомнилась религиозная карта мира. Страны были закрашены разными цветами. Христианское население так обозначалось: красным цветом – протестанты, розовым – католики, оранжевым – православные. Англия, Германия, Швеция с Норвегией, США, половина Канады и Австралия – красные. Другая Западная Европа с Канадой, Мексика и Южная Америка – католики. Восточная Европа, Греция и Россия – оранжевые. Сразу видно, где мир чистогана, а где особенная стать.

Для себя Дмитрий давно определил, что Бог есть. Есть какая-то Высшая сила, которую и понимать не надо – просто верить. И совсем не обязательно на коленях ползать и шишку на лбу набивать. Высшую силу и назвали Богом для простоты восприятия, а после и совсем в человекообразный образ привели для всеобщего понимания. А между верующими и теми, кто считает себя агностиками, совсем небольшая разница, когда смерть перед глазами стоит. Как прищучит, каким бы суперменом-ницшеанцем не был, а молиться начнешь. Даже если сам молитвам не веришь, все равно крохотный кусочек надежды в сознании тлеет. А когда и надежда уже к нулю близится, тут она в веру и переходит. А уж веру ничто поколебать не сможет. Вера тогда и горы сдвинет и человека преобразит. Неловко признавать, но для общения с Богом Дмитрий в посредниках не то, чтобы не нуждался – к священнослужителям относился уважительно, но считал, что и без них вполне можно обойтись. Тем более такое общение трудно назвать молитвами. Совсем далеко в эти сферы Кабанов не углублялся, старался соблюдать Десять заповедей, да золотое правило: «Как ты ко мне, так и я к тебе».

Что касается сект, несколько лет назад Дмитрий принимал заявление от одной барышни. Заявительницу звали Наташа, запомнилась светлыми волосами, коровьими глазами и грудью третьего размера. Приехала Наташа из деревни, отучилась в медучилище, стала работать в больнице. С общежитием не вышло, снимала комнаты. Дмитрий тогда подумал, красивая девушка, давно бы парня себе нашла, да жила с ним. Но такая бы в секту не попала. А от Наташи за километр веяло виктимностью: говорила тихо, смотрела с надеждой, движения замедленные. Зарплата у медсестры маленькая, сняла комнату подешевле у мужика лет 35. Хозяин казался тихим и скромным, раз в неделю к нему приходили гости – три парня и женщина. Название секты Дмитрий не запомнил, да и религии там было мало, судя по рассказу Натальи. Хозяин предложил ей повысить, так сказать, жизненный уровень, поманил скорым счастьем. Всего-то надо в еженедельном обряде поучаствовать. Обряд заключался в распитии настойки на молоке и вдыхании дыма всем известного растения под мычание повторяющихся слов. Как ни скромничала Наташа, призналась, что кончилось все свальным грехом, а попросту оргией. Самое удивительное, Наташа заявляла не о сексуальном насилии. После одного такого священнодействия Наташа, одеваясь, не обнаружила телефона в кармане джинс. Денег на приобретение нового не было. Крысу установить не удалось – кто же сознается? А пытать по таким пустякам себе дороже. Дмитрий все же убедил секстантов в солидарной греховности. Наташа получила отступные и съехала с нехорошей квартиры. Дмитрий историю сразу забыл, а сейчас, набравшись знаний из интернета, сделал вывод. Секты возникают, когда харизматичный параноик начинает удовлетворять свою похоть и потребность во власти, манипулируя слабовольными людьми.

Когда прибываешь в чужой город, возникает мазохическое чувство патриота: вот в этом городе и то лучше, и небо выше и люди краше. При въезде в Самару такого чувства не возникло.

В город на Волге Кабанов прибыл под затянутым серыми тучами небом. Утомительное путешествие, нервические размышления, ненастье – и горожане показались обычными пьяницами и бездельниками. Первые впечатления – неряшливый город, мусор на улицах, дороги узкие, кривые, движение нервное, пробки. Дмитрий ориентировался по схеме, срисованной с картографического сайта. Маршрут пролегал через исторический центр к рабочей окраине. Центр – прогнившие деревянные домишки, двух-трехэтажные кирпичные здания, представляющие историческую ценность. Старая купеческая Самара – видимо, закатывают глаза патриоты-чиновники. Не дадим разрушить славную историю запасной столицы. За бесплатно. И рука ковшиком. И вот среди хлама, пока не смело растут высотки. А чиновники и коммерсанты разъезжают на новых иномарках. А на старых разъезжают остальные - похоже, неплохо живут самарцы. На каждой улице продуктовый магазин из разряда «суперминимаркетов», через улицу щиты на окнах с рисунком гарного хлопца и надписью «Горилка». Как будто не уезжал никуда – сходств с родным городом почти стопроцентное.

Нужный дом расположен вблизи пересечения улиц 22 Партсъезда и Нагорной. Глаза Кабанова расширились, когда асфальт на дороге по улице прославленного съезда закончился. Дальше от Нагорной улицы блестела колея в глиноземе, огибавшая то ли воронки от снарядов, то ли результаты действий пьяного экскаваторщика. Размеры колеи предполагали использование грузового многоосного транспорта. Квартал слева полностью занимали частные дома, справа – на заборы мелких латифундистов посягали многоэтажки. Впереди, куда вела колея, наблюдался пустырь, часть которого обнесена забором зеленого цвета. За железными панелями виднелась коричневая крыша и часть второго этажа кирпичного дома.

- Вот и пункт назначения.

Дмитрий постучал пальцами по рулю, примериваясь съехать с асфальта. Ветер еще не просушил грунт на пустыре, да и приближаться к дому нет нужды. Вместо этого Дмитрий объехал квартал, другой, приглядел автостоянку и продуктовый магазин. Напоследок перед операцией решил поужинать горячим. Искать кафе долго не пришлось.

Политые маслом блестели овощи в салате, дымились котлеты, вот и время наметить первоначальные действия. Хотя из данных только рельеф местности и размеры забора. Время девятый час вечера, стемнеет в десять. Не постучишь же в ворота – принимайте гостя дорогого. Опять же - а там ли еще сектантское гнездо? Без наблюдения не обойтись, придется ночевать в машине, с утра пройтись по соседним домам, прикинуться или риэлтором или шабашником.

Подкрепившись, Дмитрий купил продукты для ночного бдения. К пустырю подъехал с другой стороны и обнаружил неплохое место для обзора. Проскрежетав днищем, десятка выбралась из колеи на щебень у ограды частного дома. Теперь, если смотреть налево, можно наблюдать за воротами в зеленом заборе. Прикинул - до убежища мракобесов примерно 150-200 метров. Ставить машину ближе подозрительно. В это время к воротам подошли четверо мужчин в черных спецовках. Как ни вглядывался, лиц не разглядел. А через час совсем стемнеет. Ничего не остается, надо ждать утра, хорошо ночи теплые.

Дмитрий разлепил веки, показалось, день в разгаре. За ночь тучи рассеялись, солнце тихонько, как жулик, проникло в салон, в приоткрытое окно нахально чирикали воробьи. Дмитрий посмотрел на часы – 6.45. Поднялся на пассажирском сиденье, взгляд на объект – все тихо, никакого движения. Поднял спинку сиденья, расположился полулежа. Хотелось выйти, облегчить мочевой пузырь, размять ноги, помахать руками. Дмитрий понапрягал мускулы, подвигал ступнями, повращал кистями и все же решил выйти.