Страница 51 из 72
— Я собираюсь сделать надрез и вытащить пулю, — сказал он. — Это совсем нетрудно, только нужно сначала простерилизовать нож и кусачки.
Эмери отдал своей незваной гостье остатки бинта, чтобы она приложила его к ране и попытался наполнить водой из-под крана свою самую большую кастрюлю.
— Забыл, что помпа не работает, — сообщил он ей грустно и пошел на улицу за снегом.
— Прежде чем вытащить пулю, я промою рану и забинтую ее, — сказал Эмери очень медленно, стараясь как можно четче произносить слова, когда снова вернулся в дом и закрыл за собой дверь. Он надеялся, что она понимает хотя бы часть слов. — Сначала необходимо как следует нагреть воду, чтобы не занести в рану какую-нибудь инфекцию. — Он поставил кастрюлю со снегом на плиту и выключил конфорку, на которой стояла тушенка.
— Так, давай посмотрим, что тут у нас произошло. — Он опустился на колени возле той, что лежала на полу, и принялся изучать окровавленную неровную дыру на спине ее куртки, потом вытер пальцы. Потребовалось усилие воли, чтобы перевернуть ее, но Эмери сделал это, стараясь не смотреть в лицо. Отверстие, оставленное пулей, было совсем крошечным, почти незаметным.
После этого он снова поднялся на ноги и сказал раненой, что лежала на кровати:
— Я положу побольше щепок в огонь. Тебе нужно согреться. Холод может убить тебя. — Отругав себя за несообразительность, Эмери накрыл раненую простыней, одеялом, а после еще и покрывалом. — Ты не умрешь. Ты боишься умереть?
Ему казалось, что если он будет, не переставая, с ней разговаривать, она в конце концов начнет его понимать; ведь именно таким образом дети постигают речь.
— Я тебя не убью, да и рана на ноге не опасна, по крайней мере, я так думаю.
Она что-то сказала и попыталась улыбнуться. Эмери навалил щепок поверх горящих газет. Вода в огромной кастрюле была едва теплой, а вот жаркое согрелось как следует. Он положил немного мяса в тарелку и протянул женщине вместе с ложкой; она села и начала есть, не вынимая левой руки из-под одеяла, видимо, прижимала бинт к ране на ноге.
В телефонном справочнике Войлстауна нашелся номер доктора Ормонда, и Эмери набрал его.
— Алло.
— Доктор Ормонд? Это Эмери Бейнбридж.
— Понятно. Мне о вас говорил Ральф Мертон. Я постараюсь выбраться к вам, как только это будет возможно.
— Я звоню вам по другому поводу, доктор. Боюсь, у нас тут произошел несчастный случай. С огнестрельным оружием.
Эмери услышал, как на другом конце провода доктор Ормонд тяжело вздохнул.
— Кто-то пострадал? Серьезное ранение?
— Мы оба. Впрочем, думаю, не страшно. Заряженное ружье — мое, охотничье — стояло у стены. Мы страшно нервничали, надеюсь, вы понимаете. Не могу сказать, что сейчас мы успокоились. Кто-то — эти люди — простите меня… — У него вдруг перехватило дыхание — ведь Брук умер. И осознание этого чудовищного факта заставило Эмери забыть, что он собирался наврать дальше.
— Я знаю, погиб ваш сын, мистер Бейнбридж. Ральф мне сказал. Его убили?
— Да, топором. Моим собственным. Вы увидите. Извините, доктор, я привык держать себя в руках.
— Ничего страшного, мистер Бейнбридж, это совершенно естественная реакция. Вы можете не рассказывать мне про то, что произошло с вашим ружьем, если не хотите. Я же врач, а не полицейский.
— Ружье упало и выстрелило, — сказал Эмери. — Пуля задела мой бок — не думаю, что серьезно, — и попала… — Бросив взгляд на свою гостью, Эмери принялся копаться в памяти в поисках подходящего имени. — Попала Тамар в ногу. Она студентка, приехала к нам по обмену и остановилась у нас. — Тамар была сестрой Соломона, а копи царя Соломона находились где-то в районе Африканского Рога15. — Она из Адена. И, к сожалению, почти не говорит по-английски. Я знаком с принципами оказания первой помощи и делаю все, что могу, но все-таки решил на всякий случай позвонить вам.
— Она в сознании?
— Да. В данный момент сидит и ест жаркое. Пуля находится во внешней части бедра, она не вышла. Мне кажется, кость не задета.
— Это произошло недавно?
— Минут десять назад.
— Не давайте ей больше еды, ее может вырвать. А вот воду, пожалуйста. Внутренних ранений нет? Никакие органы не повреждены?
— Нет, я же сказал — только бедро. Примерно восемь дюймов над коленом.
— В таком случае, дайте ей воды, пусть пьет столько, сколько захочет. Она потеряла много крови?
Эмери посмотрел на мертвую женщину. Придется ведь как-то объяснить ее кровь на полу.
— Трудно определить точно, думаю, около пинты. Может быть, немного больше.
— Понятно, — сказал Ормонд с облегчением. — Если бы она была в больнице, я бы сделал ей переливание крови, мистер Бейнбридж, но, возможно, в этом и нет никакой необходимости. По крайней мере, острой необходимости. Сколько примерно она весит?
Эмери попытался вспомнить, какое усилие приложил, когда поднял женщину на руки.
— Девяносто или сто фунтов, мне кажется.
Ормонд тяжело вздохнул.
— Маленькая. Рост?
— Да, очень миниатюрная. Моя жена называет ее малышкой. — Ложь давалась Эмери легко, слова вылетали сами, словно помимо его воли. — Думаю, роста в ней около пяти футов. Очень хрупкая.
— А как насчет вас, мистер Бейнбридж? Вы потеряли много крови?
— В половину меньше, чем она.
— Понятно. Вопрос в том, повреждены ли какие-нибудь внутренние органы…
— Нет, если только они не расположены ближе к поверхности, чем я себе представляю, доктор. Это всего лишь царапина. Я сидел, а Тамар стояла. Пуля задела меня и вошла ей в ногу.
— На вашем месте, мистер Бейнбридж, я бы некоторое время постарался не есть и не пить. Вы не ели с тех пор, как это произошло?
— Нет, — солгал Эмери.
— Хорошо. Подождите немного. Вы сможете позвонить мне через два часа?
— Конечно. Спасибо, доктор.
— Я буду здесь, если только меня срочно не вызовут куда-нибудь. Тогда к телефону подойдет моя жена. Вы уже поставили в известность полицию?
— Нет. Это же несчастный случай, полиция тут ни при чем.
— Я обязан сообщать обо всех огнестрельных ранениях, которые мне приходится лечить. Может, вы хотите позвонить им первым?
— Хорошо. Я расскажу о том, что у нас случилось офицеру, который приедет, чтобы разобраться в смерти моего сына.
— Это ваше дело. Но я должен связаться с полицией. Хотите еще о чем-нибудь меня спросить?
— Пожалуй, нет.
— У вас есть антибиотики? Хотя бы несколько капсул.
— Не думаю.
— Послушайте, если что-нибудь найдете, и у вас возникнут сомнения, сразу позвоните мне. Жду вашего звонка через два часа.
— Ладно. Спасибо, доктор. — Эмери повесил трубку.
Вода на плите уже кипела. Он выключил газ, обратив внимание на то, что снега была полная кастрюля, а воды оказалось даже меньше четверти.
— Как только она немного остынет, я промою твою рану и как следует ее перевяжу, — сказал он.
Его гостья робко улыбнулась.
— Ты из Адена. По-моему, это в Йемене. Тебя зовут Тамар. Можешь произнести «Тамар»? — Эмери говорил очень медленно, выговаривая каждый звук. — Та-мар. Ну-ка повтори.
— Тей-маар, — она снова улыбнулась, уже не так испуганно.
— Отлично! Думаю, ты должна говорить на арабском, но у меня тут есть кое-какие книги, и если мне удастся раскопать для тебя какой-нибудь более редкий язык, будет совсем неплохо — слишком многие знают арабский. Жаль, что ты не можешь мне сказать, — Эмери заколебался, но потом все-таки договорил: — откуда ты на самом деле. Или когда вы прибыли. Потому что это не дает мне покоя. Безумие, верно?
Она кивнула, хотя он был уверен, что не поняла ни слова.
— Вы были в космосе в той штуке. Которая похожа на зиккурат. — Эмери положил несколько поленьев в огонь. — Об этом я тоже все время думаю, как еще объяснить ваше появление? И сколько вас было в команде?
Чувствуя, что она не понимает, Эмери показал на мертвую, потом на нее и поднял три пальца. — Столько? Трое? Подожди минутку.
15
Район Северо-Восточной Африки.