Страница 6 из 78
Кажется, я проспал все время до Земли. Кресло и впрямь оказалось удобным.
Потом я не просыпался еще тридцать два часа.
Когда я наконец продрал глаза, на меня смотрели другие лица, тоже коричневые. Тяготение — да какое могучее! — пригвоздило меня к кровати.
— Примите наши поздравления, месье Уайт, — произнес один из полинезийцев. — Вы стали первым человеком в истории, прилетевшим с орбиты на Землю в рудном шаре.
— Я?.. — Я вытаращил глаза. — Но… Как же наследный принц? Это ему полагалось лететь в шаре!
— Увы, наследный принц оказался не в состоянии это сделать. Вы, месье Уайт, любезно согласились его подменить.
От испуга я подскочил.
— Неужели?!
— Разумеется, за немалую премию. Кроме того, вам бесконечно благодарна ее величество королева. Кадры, когда вы выходите из рудного шара и припадаете к ногам королевы, чтобы облобызать их, получились чрезвычайно трогательными. Не говоря уже о признательности акционеров «Орбекс Инкорпорейтед», а также ваших милейших партнеров, особенно месье Александера.
Месье судья, Дейвис Александер! Сердце затрепетало у меня в груди, как зверек, угодивший в клетку, руки тут же стали шарить там, где к голой груди была прилеплена давно забытая кодовая карточка. Как ни странно, она оказалась на месте.
Только сейчас я вспомнил, зачем прибыл на Землю.
— Скорее! — заорал я, каким-то чудом умудрившись спустить на пол ноги. — Какое сегодня число?
— Как — какое? — Шесть таитянских лиц выразили глубочайшее недоумение. — Вчера было десятое августа, День Независимости! Сейчас — вечер одиннадцатого.
Воспользовавшись орбитальным лайнером, раз в неделю совершающим рейсы между Папеекте и Парижем, уже через шесть часов я оказался на другом полушарии, в космопорту, выросшем на месте свекольного поля к северо-востоку от Парижа. Полуторачасовой полет — и я очутился здесь в разгар дня. Через двадцать минут после приземления я летел в воздушном такси в Лихтенштейн на встречу с сейфом судьи Дейвиса Александера в «Банк Юньон де Вадуц».
Я был слишком взвинчен, чтобы обращать внимание на потрясающую красоту Альп, проплывающих внизу. Причем, не говорю о самом отвратительном похмелье, какое только доводилось испытывать кому-нибудь из поклонников «зеленого змия». В голове у меня звучала увертюра к «Вильгельму Телю», исполняемая на крышках чайников, и я изо всех сил жмурился, чтобы из глаз не хлынула отравленная алкоголем кровь.
Спустя целую вечность, уже в лиловых сумерках, воздушное такси медленно опустилось на крохотную площадку в тени величественных гор. Я с отвращением взглянул на часы. До закрытия банка оставалось каких-то двадцать минут. Я ввалился на подгибающихся ногах в прохладный вестибюль, обитый деревянными панелями. Мне было хорошо известно, что 16 часов назад корабль Хутена прибыл на орбиту Земли. У него было достаточно времени, чтобы прилететь на шаттле на Землю и заявиться в Лихтенштейн…
Если Хутен заглянул в чертов сейф на предъявителя до меня, то мне лучше остаться на Земле: в фирме «Хартман, Бемис & Чупетт» уже не приходилось рассчитывать на приличное будущее.
Кодовая карточка сработала в точности таким образом, как было обещано. Никто не останавливал меня, пока я совал карточку в одну Щель за другой, преодолевая многочисленные посты охраны сначала в вестибюле, потом в коридоре, потом-под низкими сводами подземного хранилища. Наконец медленно отодвинулась мощная стальная решетка, и я оказался в тесной каморке с лучезарными стальными сейфами. Меня ждало то, ради чего я преодолел 538 миллионов кликов: сейф липового судьи Дейвиса Александера.
Трясущимися пальцами я погрузил карточку в последнюю по счету щель — на сверкающей дверце сейфа. Дверца медленно открылась. Не смея дышать, я выдвинул на себя ящик. Вдруг Хутен все же побывал здесь до меня.
И открыл глаза! Ящик был набит купюрами, монетами, мерцающие ми золотыми слитками, желтыми запечатанными конвертами и разноцветными акциями.
Не тратя больше времени на созерцание, я принялся запихивать все это богатство в пакет компании «Эр Полинези», прихваченный в пути. Скоро ящик был опустошен, а молния на пакете застегнута.
Даже самый маленький золотой слиток весит гораздо больше, чем можно прикинуть на глазок. Я как раз корячился в дверях каморки, обхватив пакет двумя руками, когда в меня врезался некто, спешивший в противоположном направлении.
— Уайт?! Что ты тут делаешь?
— Привет, Хутен. — Уняв сердцебиение, я отвесил нелюбимому племяннику своего босса вежливый поклон и попытался протиснуться мимо него.
Его длинное лошадиное лицо оказалось прямо перед моим.
— Я спрашиваю, что ты тут делаешь?
— Навещаю свой сейф.
Решительно пустив в ход плечо, я отодвинул тощего Хутена в сторону и оказался в холле перед лифтом. Мой палец впился в кнопку.
У меня за спиной раздался приглушенный крик:
— Пусто!
Дверь лифта открылась, я вошел в кабину. Тут же ко мне потянулись две руки. Схватив меня за горло, они попытались вытащить меня из кабины.
— Ты украл их, Уайт, ты их…
Пальцы на моем горле разжались. Хутена скрутили двое мускулистых молодцов в скромных голубых костюмах.
— Прошу вас, Mein Herr, — обратился один из них к яростно отбивающемуся Хутену, обхватив его худую шею. — Этот господин находится под защитой «Банк Юнион де Вадуц». — Он обернулся ко мне. — Желаете сдать его властям, сэр?
Я бросил из лифта прощальный взгляд на Хутена.
— Не стоит. Просто задержите его, пока я не сяду в воздушное такси
Двери лифта задвинулись под возмущенные выкрики Хутена.
— Итак, теперь ты несказанно, неслыханно богат! — Изабель насмешливо скривила губы. — Можешь исчезнуть вместе с миллионами судьи.
— Должен признаться, такая мысль ненадолго посетила меня. — Я с улыбкой поднял глаза от столика «Кафе де Монд» и уставился на окно углового кабинета в штаб-квартире фирмы «Хартман, Бемис & Чупетт», где Дейвис Александер до сих пор, должно быть, придумывал, под каким предлогом меня уволить. — Однако жадность слишком дорого стоит. Поразмыслив, я решил, что куда безопаснее для нервной системы просто наведаться в «Фермерский Банк Лихтенштейна», что на противоположной стороне улицы, и доверить все тамошнему сейфу на предъявителя. Пускай судья Дейвис Александер опять беспокоится, как бы его очередной племянник не нашел кодовую карточку.
Обе дамы одновременно похлопали меня по руке.
— Весьма разумно, — одобрила мой выбор Джин Цей, ослепив своей улыбкой, от которой у меня, как водится, затряслись поджилки. — Но ты все еще не рассказал, как тебе удалось не замерзнуть.
Я небрежно пожал плечами, словно, подобно Гудини, давно специализируюсь в поисках лазеек из безвыходных ситуаций.
— Если разобраться, то все очень просто. Я засунул один лоскут от разодранной рубашки в канистру с ананасовкой так, чтобы это был крохотный фитилек, от которого можно запаливать другие фитили. Поэкспериментировав, я поджег гораздо более толстый клок ткани в отверстии другой канистры. Этот факел и стал главным источником тепла.
— А как же дым? — поинтересовалась дотошная Изабель.
— На поясолетах очень эффективная система очистки воздуха, хотя обогрев оставляет желать лучшего. Единственной моей задачей было следить, чтобы оставалась запасная материя на фитили, и не забывать менять выгоревшие канистры.
— Наверное, это было труднее всего, — едко вставила Джин Цей. — Ведь ты пил эту дрянь так же бойко, как и жег. Повалиться к ногам королевы! Воистину, Джонатан Уайт, тебе должно быть стыдно! Валять дурака на глазах у десяти миллиардов зрителей!
— Королева полагает иначе, — возразил я и отхлебнул кока-колы — единственный напиток, который я заказывал в «Кафе де Монд» после возвращения с Земли. — Ее сынишка, наследный принц, загремел в новозеландскую больницу с белой горячкой, потому и не смог сам приводниться в Порт-Помаре.
— Одно непонятно: как ты умудрился поджечь первый фитиль? — не унималась Изабель. — Кажется, ты говорил, что у тебя не было ни спичек, ни какого-либо иного средства развести огонь.