Страница 7 из 14
– Мы?
– Ладно! Я сама найду эту возможность.
– Вы не можете рассказать мисс Барнетт о рисунке, ведь мы даже не знаем, изображена ли на нем реальная сцена.
При мысли о том, что эта самоуверенная барышня распространит в обществе сведения, которые могут разрушить брачные планы Ардли, у Моттона стало тяжело на сердце. Граф, можно сказать, дошел до последней точки. Если он не женится на мисс Барнетт и не приберет таким образом к рукам ее денежки, ему придется кончить жизнь в долговой тюрьме. Он может потерять даже собственное имение.
Ардли не потерпит ничьего вмешательства в свои дела, а тем более вмешательства молодой особы женского пола вроде мисс Паркер-Рот.
– Я не могу не сообщить мисс Барнетт. Не могу допустить, чтобы молодая девушка попала в такую ужасную ловушку. Я твердо решила помочь этой бедняжке. – Джейн подошла к Моттону ближе и уперлась пальцем ему в грудь. – Можете ли вы всерьез сказать, что допустили бы, чтобы, предположим, ваша сестра вышла замуж за лорда Ардли, если бы рисунок Кларенса соответствовал действительности?
Мисс Паркер-Рот явно принимает все слишком близко к сердцу. Мужчины – нормальные, порядочные мужчины, – случается, совершают поступки, которые отнюдь не вызывают одобрения у женщин, если не сказать больше. Оргии… ладно, быть может, и не настоящие оргии. Раза два его пытались завлечь соответствующими предложениями, но, слава Богу, не слишком настойчиво. Он в принципе считал для себя неприемлемым публичный, с участием нескольких особ, характер такого рода действий. Есть вещи, допустимые только в приватной обстановке. В спальне, дверь которой заперта, и на удобной, мягкой постели.
И ему, черт побери, совершенно не следует думать об интимных отношениях с этой вот вспыльчивой юной особой, а он тем не менее думает, причем в потрясающе многочисленных подробностях. Не столь уж детальных, как ему бы хотелось, разумеется. Он просто сгорал от желания стянуть с нее эту вот ночную рубашку и увидеть…
Нет. Не увидеть. Нельзя ему думать о близких отношениях с мисс Паркер-Рот и о ее наготе.
Он отвел ее палец от своей груди. В одном Джейн права. Он не хотел бы, чтобы его сестра, если бы таковая у него имелась, вышла замуж за Ардли.
– Я…
Бах-х! Неужели это хлопнула парадная дверь? Дьявол побери, до него из прихожей донеслись звуки шагов. Мисс Паркер-Рот тоже должна была их услышать. Она с шумом втянула в себя воздух.
– Мама что-то рано вернулась…
Моттон проглотил готовое сорваться с его уст крепкое выражение, приобнял ее за плечи и посмотрел в глаза. Заговорил со всей доступной ему властностью, как бы с высоты своего титула, который он получил в шестнадцать лет, а с тех уже достаточно давних лет он кое-что усвоил в этом смысле.
– Мисс Паркер-Рот… Джейн… вы не можете, вы не должны никому рассказывать об этом рисунке. Ни вашей матери, ни вашим братьям, ни, самое главное, мисс Барнетт. Никому…
– Но я должна что-то предпринять. Я не могу молча смотреть, как молодая девушка губит свою жизнь.
Моттон подумал, что она сильно преувеличивает в оценке чисто житейского случая. Большинство женщин сочло бы за счастье приобрести титул графини, однако мисс Паркер-Рот уверена, что мисс Барнетт в опасности. Он чувствовал, что ее плечи напряжены.
– Я вам этого и не предлагаю. Я всего лишь прошу подождать, пока мы не обсудим это более спокойно и подробно.
– Джейн, ты здесь, внизу?
Голос мистрис Паркер-Рот, казалось, прозвучал едва ли не у самой двери кабинета.
Моттон слегка встряхнул Джейн, чтобы подчеркнуть важность своей просьбы.
– Подождите. Ну пожалуйста, ладно? – Он взглянул на дверь, ручка которой поворачивалась. – Я должен уйти.
– Когда я увижу вас снова?
– Завтра вечером на балу у Палмерсонов.
Джейн увидела, как Моттон через застекленную дверь выскользнул из кабинета и скрылся в предрассветном сумраке, и почти в ту же минуту мама вошла в кабинет.
– Ты, кажется, с кем-то разговаривала, Джейн?
– Н-нет, – смутившись, ответила Джейн, которая, надо сказать, была весьма неумелой лгуньей.
– Господи, что это случилось с бедным Паном?
Сдвинув с головы на плечи капюшон своей накидки, мама в изумлении уставилась на гипсовые обломки на ковре.
– К сожалению, я его нечаянно уронила.
Джейн сжала руки, чтобы не теребить в нервном возбуждении свою злополучную ночную рубашку.
Мама улыбнулась.
– Ну что, ты дочитала «Франкенштейна»? – спросила она.
Джейн молча кивнула.
– Да ты не принимай это близко к сердцу. А мистрис Брайндл будет просто счастлива. Она терпеть не могла этого Пана и прочие статуэтки за их якобы непристойность.
– Надеюсь, Клеопатра не слишком огорчится из-за этого, когда приедет.
Джейн принялась подбирать с пола наиболее крупные осколки гипса и укладывать их на лоскут полотна, который постелила на столе.
– Ой, да не беспокойся ты об этом. Я думаю, Кларенс переживал такую фазу, во время которой сотворил множество подобных статуэток. Если Клеопатра не сможет обойтись без этого Пана, найдет другого.
Джейн помолчала. Неужели существовали и другие такие же статуэтки Пана?
– Вот оно что! А вы не знаете, мама, у кого они имеются?
– Нет. Наверное, могут быть у кого-то из друзей Кларенса.
– Ага, понятно.
Джейн решила, что завтра же поговорит об этом с лордом Моттоном. Она усмехнулась, взглянув на одно из копыт Пана. Да, завтра она заведет с виконтом весьма примечательный разговор.
– Что тебя так насмешило?
Мама протянула Джейн рожки Пана.
– Да нет, ничего особенного.
Джейн отряхнула ночную рубашку и выпрямилась.
– А как ваш вечер, мама? Хаммершемы были в голосе?
Мама недовольно хмыкнула.
– Хаммершемы никогда не бывают в голосе. Я провела вечер, обсуждая с Гермионой Литлдон проблемы живописи маслом. Она изобрела весьма интересные технические приемы. – Мама помолчала, потом вдруг нахмурилась, обратив внимание на распахнутую застекленную дверь. – Это ты открыла дверь?
– Да, мне было душно.
Мама плотно закрыла дверь.
– Ты должна быть поосторожней. Пойми, мы в Лондоне. Ты уже не в деревне. Не хочу тебя пугать, но никогда нельзя знать, какие подозрительные личности могут разгуливать по соседству.
– А, да, я буду помнить об этом, мама.
Находится ли лорд Моттон достаточно близко, чтобы услышать это? Если да, то предупреждение пойдет ему на пользу. Она выглянула в дверь, но на террасе было пусто.
Мама была уже на полпути к выходу из кабинета.
– Идем, Джейн! Ты поищешь книгу утром, при нормальном освещении. А сейчас тебе пора отдохнуть.
– Так и сделаю.
Джейн очень хотелось снова увидеться с Эдмундом. Неужели он был вместе с ней в этой вот комнате? Неужели он целовал ее? Теперь это кажется сном… Однако осколки гипсового Пана все еще разбросаны по полу как доказательство реальности происшедшего.
– Да, так и сделай. Завтра вечером бал у Палмерсонов. Даже и не думай укрыться с книжкой у себя в комнате и пропустить этот бал.
– О, я ни за что не хотела бы пропустить бал у Палмерсонов, мама!
– Вот как? – На лице матери на секунду появилось радостное выражение, но она тотчас сдвинула брови, с недоверием взглянув на Джейн. – Я правильно поняла тебя? У тебя и в самом деле появился интерес к светским развлечениям?
Джейн пожала плечами и отвела взгляд в сторону.
– На приемах у Палмерсонов всегда угощают очень вкусными пирожками с омарами.
– Это верно. – Мать и дочь вышли из кабинета и начали подниматься по лестнице. – Но самые вкусные пирожки с омарами подают все же у герцога Олуорда, вернее, даже не пирожки, а хрустящие корзиночки с фаршем из нежного мяса омаров… – Мама вздохнула. – Жаль, что герцог проводит этот сезон в загородном имении, ожидая рождения второго ребенка в семье.
В коридоре они расстались. Мама удалилась к себе в спальню, возможно, ей приснятся герцогские корзиночки с омарами, а что касается Джейн, то она усмехнулась при мысли о том, что если ей самой удастся уснуть, то хорошо бы порадоваться грезам о чем-то и о ком-то намного более привлекательном.