Страница 8 из 11
И снова он перемахнул через забор. Дом метрах в двадцати от него. Огорода нет, но и бурьян скошен, поэтому видно, как мчится на него сторожевая собака. Но Саня встретил ее в полной боевой готовности: рукоять ножа направлена на пса, и дрессировочный рукав уже выставлен вперед.
Он подпустил овчарку к себе метра на три и только тогда нажал на спуск. Выстрел почти бесшумный. Он оказался точным, но не так-то просто сразить наповал мощного пса. Собака взвизгнула, однако с пути не свернула. И если бы не защита, она бы прокусила подставленную руку насквозь.
Дрессировочный рукав оградил Саню от зубов, зато сильный толчок опрокинул его на спину. Впрочем, он быстро сгруппировался, восстановил позицию и ударил овчарку ножом в шею… Хорошая собака, но ему нисколько не было ее жаль. Пес бандитский, значит, враг. А тут как на войне: или ты, или тебя…
Он справился с задачей без ущерба для себя. Но прежде чем умереть, собака подняла шум. Поэтому Саня спрятался за штабелем кирпичей, затаился. И, как оказалось, не зря.
Сначала в окне дома зажегся свет, а затем появился человек. В далеком свете уличного фонаря можно было заметить, что в руках он держал ружье. Только форма у него не боевая – майка и семейники. Ну, и тапки на босу ногу…
– Адольф! Адольф! – приближаясь к собаке, позвал мужик.
Он точно выбрал направление, потому не плутал в потемках. Вот он остановился возле мертвой собаки.
– Твою мать!
Мужик склонился над своим Адольфом, но тут же поднял голову. Сейчас он начнет озираться по сторонам в поисках опасности, тогда и ружье может найти цель. Поэтому, чтобы не потерять остатки драгоценного времени, Саня выскочил из своего укрытия.
Хозяин дома успел заметить опасность, выставил вперед ружье, но Саня в прыжке сбил его с ног. И пока он поднимался, сзади одной рукой обхватил его за голову, а другой – приставил к шее нож. Хоть и не в разведке служил парень, но знал, как обезвредить часового. Правда, за такую практику в боевой обстановке он мог поплатиться жизнью и подставить под удар своих товарищей. Противник успел вскрикнуть, прежде чем лезвие ножа вплотную притерлось к горлу. Будь рядом боевики, они бы немедленно отреагировали на шум. К счастью, в доме никого не было, а соседям все равно, что происходит за их забором в глухую ночь…
Саня плавно лег на спину, укладывая вслед за собой противника. При этом лезвие ножа, надрезав кожу, окрасилось кровью.
– Ну, здорово, Михей!
– Ты кто такой? – прохрипел мужик.
Мощный он, крупный, сила в нем чувствовалась неимоверная, но Саня и сам не из мелких. И сила за ним, и правда, а еще нож в руке, что успокаивало противника.
– Твоя смерть пришла… Знаешь, что такое стреляющий нож разведчика? Отличная штука. И горло тебе можно вскрыть, и башку прострелить… Не веришь?
Саня приставил рукоять ножа к виску.
– Эй, ты чего? – дернулся Михей.
– Да ты не бойся! Выстрел почти бесшумный, никто не услышит…
Саня блефовал. Нож разведчика действительно хорошая вещь, но, увы, у него не было больше специальных патронов под него. Один-единственный ушел на собаку…
– Чего ты хочешь?
– Я от Фирсана, – соврал Саня. – Вопрос у него к тебе.
– Ну, если от Фирсана… Что за вопрос?
– Подруга у него новая. Лариса зовут. Не знаешь такую?
– Лариса?.. Ну-у…
– Куда ты ее мужа дел?
– Ее мужа? Лоха этого?
– Фирсану все равно, лох он или нет. Он хочет знать, куда делся ее муж?
– Муж? Ее муж объелся груш. Так Фирсану и передай. Пусть спит спокойно. Со своей Ларисой…
Михей гнусно засмеялся, но Саня приставил острие ножа к его яремной вене, надавил на него.
– Где Паша, мразь?
– Я не понял, зачем Фирсану этот Паша нужен? – испуганно и с любопытством спросил Михей.
– А Лариса под него не ляжет, пока мужа не увидит. Условие такое.
– Так пусть под меня ложится. А я ей мужа покажу…
– Где он?
– В подвале у меня сидит. На цепи… Пошли, покажу!
Михей вдруг стал резко подниматься, не обращая внимания на приставленный к шее нож. Саня мог бы полоснуть его лезвием по горлу, но ведь ему нужен Паша. А Михей понял, что убивать его пока не собираются. Потому и пошел ва-банк…
О том, что его перехитрили, Саня понял, когда Михей схватил его за руку с ножом и отвел ее от себя. И голову он к тому времени высвободил из захвата. И руки у него развязаны…
Саня попытался вернуть утраченную позицию, однако Михей оказался проворней и сильней. Ситуация вдруг резко изменилась, и Саня оказался под ним. И тут же последовал удар. Михей врезал ему в лицо сначала головой, потом локтем.
Парень поплыл, а Михей вскочил на ноги, подобрал с земли помповик и наставил на него ствол.
– Ну что, сука, допрыгался?.. Вставай, падла!
Саня еще только поднимался на ноги, когда Михей вдруг пришел в движение, и приклад его ружья опустился ему на голову.
Сознание Саня не потерял, но и выправить положение не смог. Михей обрушился на него всей своей мощью – бил его прикладом, ногами, пока Саня не затих, едва живой от ударов.
– Значит, Паша тебе нужен? – с одышкой спросил Михей. – Скоро ты с ним увидишься. На том свете. Он уже там. И ты там скоро окажешься!
Он приставил приклад ружья к плечу, наставил ствол на Саню. И выстрелил ему в левую ногу.
– Это тебе за Адольфа!
Пуля попала в голень, задев кость. От болевого шока Саня едва не потерял сознание.
– Это тебе за меня!
Передернув затвор, Михей выстрелил снова. Он метил в правую ногу, но промазал. Жакан взрыхлил землю в нескольких сантиметрах от колена, а Саня дернулся так, как будто ему прострелили ногу. Это давала о себе знать первая рана.
– Значит, от Фирсана пришел? – загоняя в патронник очередную порцию свинца, спросил Михей.
– Нет, я сам по себе, – сквозь зубы простонал Саня.
Надо же, войну прошел без ранений, а здесь такая беда! И некому помочь выкрутиться из ситуации. Вот тебе и вернулся домой, где мир и покой…
– Кто ты такой, сам по себе?
– Паша мой брат!
– А почему ты думаешь, что Паша у меня?
– Тебя люди видели. Ты его из конторы увозил…
– Люди видели?.. А может, Лариска проболталась?..
Саня снова простонал. На этот раз не только от физической, но и душевной боли. Он же нарочно приплел к делу Фирсана, чтобы Михей не вздумал мстить Ларисе… И зачем он только сказал сейчас, что Паша его брат? Михей уже на коне, и ничто не помешает ему подъехать к Ларисе с шашкой наголо. А рубить сплеча он умеет…
– Нет, Лариса здесь ни при чем, – мотнул головой Саня.
– А ведь я говорил ей, чтобы языком не молола…
– Это не Лариса!
– Да ты не переживай, дятел, я с ней уже рассчитался. Она язык развязала, а я ее мужа грохнул. Так что мы в расчете. А за брата ты не переживай. Сейчас я тебя к нему отправлю.
Михей снова приставил ружье к плечу. На этот раз он метил в голову.
Саня не боялся смерти. Страшно умирать, но потом, когда все случится, наступит новая жизнь, где не будет зла и пустой надоедливой суеты. Он почти уверен был в том, что загробная жизнь существует… Но все-таки он хотел жить. Потому что не желал оставлять маму в одиночестве. Пашка погиб, теперь вот настала его очередь, а она будет думать, что ее сыновья живы. Будет ждать их, страдать…
Но Михей стрелять не стал. Опустил ружье, с озадаченным видом почесал затылок.
– Позвонить надо, – сказал он. – Здесь пока побудь.
И, махнув на Саню рукой, показал ему спину.
Видимо, он всерьез считал, что у него прострелены обе ноги, отсюда и небрежность в обращении с пленником.
Все правильно, с такими ранами далеко не уйдешь. Но у Сани отключена только одна нога. И хотя уйти ему будет очень трудно, шансы спастись все-таки есть.
Михей уже поднял с земли нож разведчика, унес его с собой. Жаль. Но лучше уйти без оружия, чем остаться здесь. Если Саня не уйдет, то его или застрелят, или бросят на растерзание бандитской толпе. Могут шкуру живьем снять и оголенное мясо солью посыпать. Или на ведро с крысой посадят; эта хвостатая тварь будет искать выход, вгрызется в задницу, залезет в живот. Боль адская. Пока умрешь, все на свете проклянешь…