Венерианское чародейство

Она взглянула на него в изумлении:

— Ты многого требуешь, дикарь.

— Да или нет?

— И да, и нет. Зарет и Хелви ты получишь, коли настаиваешь, хотя одним богам ведомо, что ты нашел в этом тщедушном ребенке. Что же до остального… — Она насмешливо улыбнулась. — Я не дура, Старк. Ты пытаешься меня обойти, а мы должны играть вместе.

Он рассмеялся.

— Справедливо. А теперь вот что скажи мне, ведьма с серебряными локонами. Как мне подобраться к Эгилю, чтобы убить его?

— Я все устрою.

Она сказала это с такой зловещей уверенностью, что он был более чем убежден — она действительно все устроит. Он помолчал секунду-другую, затем спросил:

— Варра, чего ищут Лхари на морском дне?

Она медленно ответила:

— Я говорила уже, что мы гордый клан. Из-за нашей гордости нас изгнали с Высоких плато столетия назад. Теперь гордость — это все, что у нас осталось. Но она достаточно сильна, — Она перевела дух и продолжала, — Думаю, о городе на дне мы знали давно. Но это никогда ничего не значило, пока мой отец не сделался одержим этой идеей. Он целыми днями пропадал здесь, на дне, занимаясь исследованиями. Именно он нашел оружие и энергетическую машину, ту, что на острове. Затем он разыскал чертежи и металлическую книгу, запрятанные в тайнике. Книга была написана пиктограммами, их следовало расшифровать, а чертеж изображал площадь с разрушенным зданием и храмами, и отдельно — схема подземных катакомб. В книге говорилось о таинственной вещи, вызывающей изумление и страх. И мой отец верил, что здание было разрушено, чтобы закрыть вход в катакомбы, где эта вещь хранилась. Он решил ее найти.

Шестнадцать лет поисков, тысячи чужих жизней. Старк дрогнул.

— А что за таинственная вещь, Варра?

— Способ управлять жизнью. Как это делается, я не знаю. Но с помощью этой вещи можно создать расу гигантов или чудовищ. Или богов. Нетрудно понять, что это означает для нас, потомков вымирающего клана.

— О! — ответил Старк, — Я понимаю…

Размах идеи поразил его. Строители города, должно быть, действительно далеко продвинулись в науках, коли овладели такой грозной силой. Воздействовать по своей воле на живые клетки, сотворять пусть не самое жизнь, но ее формы и разновидности… Раса гигантов или богов. Да, Лхари хотели бы этого. Преобразить собственную свою вырождающуюся плоть в нечто сверхчеловеческое, превратить своих потомков в отряды воинов, которым никто не сможет противостоять, видеть, что их детям дано сатанинское превосходство над детьми прочих людей…

Старк оцепенел от ужаса, он знал, какое зло они смогут принести, если когда-нибудь обнаружат тайник.

Варра сказала:

— В книге было еще и предупреждение, его смысл не совсем ясен, но, кажется, древние почувствовали, что они согрешили против богов и наказаны были, возможно, какой-то эпидемией. Они были странным племенем, не человеческим… Во всяком случае, они разрушили то громадное здание, чтобы создать преграду каждому, кто придет после них, а затем дали Красному морю затопить их город навсегда. Они, наверное, были ужасно суеверны — ну, прямо как дети, — несмотря на все их знания.

— Стало быть, вы все игнорируете предупреждение, и вас не смущает, что целый город погиб, чтобы подтвердить его?

Она пожала плечами.

— О, Треон годами бормотал и бормочет свои пророчества. Его никто не слушает. Что до меня, мне нет дела, найдем мы тайник или нет. Я думаю, он был разрушен вместе со зданием, и, кроме того, я вообще не верю в такие вещи…

— К тому же, — трезво усмехнулся Старк, — тебе безразлично, воссядут или нет Эгиль и Конд на небесный престол Венеры, да и на свое место в новом пантеоне тебе тоже плевать.

Она оскалила зубы.

— Ты слишком умен, чтобы позаботиться о себе. А теперь — прощай.

Она наградила его скорым поцелуем и тут же исчезла, рассыпав искры высоко над деревьями, так высоко, что он не осмелился туда подняться. Старк медленно воротился в город, приунывший и глубоко задумавшийся. Когда он вышел на площадь по пути к баракам, он вдруг застыл на месте и каждый его нерв напрягся.

Где-то в одном из темных храмов раскачивался молитвенный колокол и своим глубоким пульсирующим звоном нарушал тишину. Медленно-медленно, как биение умирающего сердца, он долетал до Старка и смешивался со слабым отзвуком голоса Зарет, зовущего его по имени.

Глава 9

Он пересек площадь, двигаясь как можно осторожнее в красном сумраке, и вдруг увидел Зарет. Ее нетрудно было найти. Один из храмов был больше, чем остальные. Старк предположил, что он некогда стоял перед входом в разрушенное здание, и гигантская фигура, установленная внутри храма, словно наблюдала за учеными и философами, приходившими сюда предаваться грезам о таинственных, а порой и ужасных вещах.

Философы исчезли, а ученые сами себя уничтожили, но изваяние это все еще следило за потонувшим городом, и руки его были подняты одновременно для предостережения и благословения. Сейчас на коленях статуи лежала Зарет. Храм был открыт со всех сторон, и Старк отчетливо увидел девушку — маленький белый штришок человеческого начала на черной нечеловеческой каменной фигуре. Рядом виднелся Мэлтор. Это он звонил в колокол. Вот он остановился, и в тишине Старк отчетливо расслышал слова Зарет:

— Уходи, уходи, они тебя ждут! Тебе сюда нельзя!

— Я тебя жду, Старк, — позвал его Мэлтор, улыбаясь. — Или ты боишься войти?

Он схватил Зарет за волосы и медленно, хладнокровно дважды ударил ее по лицу.

Краска сбежала с лица Старка, он побледнел, а в глазах вспыхнули и заколыхались огоньки. Он стал приближаться к храму не спеша и вместе с тем так решительно, что его бы, наверное, и армия не остановила.

Зарет вырвалась из рук отца. Не исключено, он нарочно позволил ей вырваться.

— Эгиль!.. — закричала она. — Это ловушка!..

Мэлтор снова схватил ее и на этот раз ударил больнее, так, что она снова упала на изваяние, а то глядело куда-то своими ласковыми глазами и ничего не видело.

— Она за тебя боится, — сказал Мэлтор, — Она знает, что я замыслил убить тебя при первой возможности. Может быть, Эгиль здесь, а может, и нет. Но то, что Зарет здесь, эго точно. Я хорошо ее побил, и я ее еще буду бить, пока она жива, буду бить за то, что она меня предала. И если ты хочешь ее спасти, чужеземная ты собака, тебе придется меня убить. Что, боишься?

Старк боялся. Кроме Мэлтора и Зарет, в храме никого не было. Среди стройных колоннад было пустынно, разве что пылали смутные морские огни. И все же Старк боялся, потому что инстинкт, более древний, чем речь, предостерегал его.

Но это было не важно. На бледной коже Зарет темнели шрамы, а Мэлтор улыбался ему, и это было тоже не важно. Старк прошел в тень портала, затем — вдоль колоннады, уже быстрее, оставляя позади огненную полосу. Мэлтор посмотрел ему в глаза, улыбка на лице Мэлтора дрогнула и пропала. Он пригнулся и в последний момент, когда смуглое тело бросилось на него, как бросается акула, выхватил спрятанный за поясом нож и ударил.

Старк на подобное не рассчитывал. Рабов на предмет оружия обыскивали ежедневно, и даже обломок камня запрещалось держать при себе. Кто-нибудь должен был дать ему нож, кто-нибудь… Мысль вспыхнула у него в мозгу в то время, когда он пытался уклониться от смертельного удара. Поздно, слишком поздно…

Рефлексы более быстрые, чем у любого человека, молниеносные реакции дикого существа. Мускулы напряжены, центр равновесия смещается посредством колоссальнейших усилий, руки хватаются за взрывающуюся огнями красноту, словно заставляя ее пренебречь собственными законами. Лезвие скользнуло наискосок через грудь, оставив глубокий длинный разрез. Но оно не достало до сердца. На какой-то дюйм, но все-таки не достало.

И, пока Старк еще не обрел равновесия, Мэлтор прыгнул.

Они схватились. Лезвие ножа красновато блестело, точно голодный язык, жаждущий отведать жизни Старка. Двое мужчин катались по полу, скользили и неуклюже кувыркались, сбивая морские газы в искрящуюся пену, а статуя по-прежнему наблюдала за ними, и ее спокойное лицо рептилии было по-прежнему милостивым и мудрым. Темно-красные нити тяжело протянулись через пляшущие огни.