Гонцы смерти

Гжижа потолкался, подошел к другому таксисту и тоже получил отлуп. Двое парней подошли к ним. Поторговались и отошли. И тут поляк увидел Дениса. «Ну иди же, иди! — забормотал Денис. — Не я же за тобой побегу!» Гжижа помедлил и подошел.

— Куда? — деловито спросил Денис.

— На Серпуховку, — без всякого акцента сказал Гжижа, и Грязнов даже обалдел: настолько чисто, без всяких фонетических примесей поляк говорил по-русски. Не заподозришь, что иностранец.

— Садись, — бросил Денис.

— Сколько? — спросил Гжижа.

Денис вообще готов был везти их бесплатно. Работу, бензин, машину оплачивал Питер. Но везти бесплатно — значит вызвать подозрения. И тут надо не продешевить, но и не отпугнуть ценой. Вон автобус подходит, и ребятки побегут на него.

— Стольник, — сказал Денис, понимая, что цена смехотворная. Поэтому он оговорился: — Мне просто домой надо, хоккей сегодня, чемпионат мира.

— Поехали! — согласился Гжижа.

Он махнул рукой Нортону, а сам сел рядом с Денисом. Нортон у него за спиной.

«Профессионально сели», — отметил Денис.

— Как жизнь в Москве? — завел разговор Гжижа.

«Это хорошо, что разговорчивый», — подумал Грязнов-младший.

— Бьет ключом, и все по голове, — ответил он. — Гаишники штрафы собираются увеличивать. Это хуже, чем инфляция.

— Это точно, — искренне рассмеялся Гжижа, точно знал об этом не хуже Дениса.

— Где там, на Серпуховке-то? — спросил Денис.

— Покажем, — процедил Гжижа.

«Глупый вопрос задал! — отругал себя Денис. — Ведешь себя, как пацан!»

— А как заграница, братва? — бодро спросил он.

— Шумит. Курить можно?

— Кури, только окно приоткрой.

Гжижа вытащил пачку красного «Мальборо», предложил Денису, но он отказался.

— Не курю. Кефир и гантели.

— Что, спортсмен? — поинтересовался Гжижа.

— Раньше занимался. А сейчас просто держу себя в форме. Болеть нынче дорого.

— Извозом давно прирабатываешь?

«Э, браток, слишком литературно фразу строишь. Наши гопники так не говорят. Хоть и правильно глаголишь, да чересчур грамотно», — промелькнуло у Дениса, но он и почувствовал, что вопрос задан с дальним прицелом.

— Года два уже. Денег же ни хрена не платят. А так вечерок поработаешь, пару стольников имеешь, неделю можно жить, — рассуждал Денис.

Гжижа кивнул. Но с предложением не торопился. Хотя машина им нужна будет на эти дни. Ребята тертые, хорошо проинструктированы.

— А ты где работаешь? — спросил поляк.

— Работал. Менеджером в «Сникерсе». Полон орехов, съел — и порядок. Брали с машиной. Разъезжал, развозил товар, агитировал. Неплохо платили. Но сказали: в два месяца выучить английский. Чего я только не делал! И во сне учил, и репетитора нанял, но девчонка хорошая попалась, мы с ней вместо английского траханьем занимались. А через два месяца меня вызвали на экзамен, спросили чего-то по-английски, а я не бум-бум. И погнали. Вторую неделю никуда не могу устроиться. — Денис рассказал им историю своего приятеля Лехи Гаврилова один к одному. И про английский ввернул не случайно, чтобы те могли при нем спокойно базарить, хотя язык он знал, и довольно прилично.

— Что, и на завод не берут? — удивился Гжижа.

Нортон молчал. Видимо, говорил с акцентом и не хотел себя выдавать.

— Кому же на завод охота? Да и не платят им тоже по полгода. Сейчас присматриваю одно местечко.

— Нам будет нужна машина на неделю. Ты оставь телефон. Мы раскрутимся с делами и позвоним. Может быть, даже завтра… — неожиданно предложил Гжижа.

У Дениса знобкий холодок пробежал по коже. Он может влипнуть. Ребята проверят телефон и тут же поймут, что он за птица. Поймут, что им сели на хвост, и постараются его убрать. Такие церемониться не будут. Его даже Питер перед отъездом с Большой Дмитровки предупредил: «Только осторожнее. Они ребята опасные. Заметят слежку и могут повести на поводке, чтобы потом ликвидировать».

— Больших бабок не обещаем. Пятьдесят долларов в день устроит? Но с утра до вечера.

— Полтинник — нормально, — кивнул Денис. «Ребята цены знают», — подумал он.

— Диктуй телефон. Тебя как зовут?

— Леха. Леха Гаврилов. — Денис напряг последние извилины, даже вспотел, чтобы вспомнить телефон приятеля. С памятью после того удара было туговато. Но все же вспомнил. Надо будет только сразу ему позвонить, предупредить. Денис может даже пожить у него какое-то время. Под своей крышей ему никак нельзя. Фамилию «Грязнов» каждый московский уркаган знает, да и за бугром тоже. Денис продиктовал Гжиже телефон Лехи. «С другой стороны, это наилучший вариант — работать с ними, — подумал Денис. — Не надо голову ломать, сидеть на хвосте, маскироваться. Все адреса и явки они сами преподнесут нам на тарелочке с голубой каемочкой. Питер должен радоваться, что именно я взялся за это дело. Они бы с Турецким такого роскошного крючка не получили».

— Может быть, мы и сегодня позвоним, — сказал Гжижа.

Он, видимо, доверял своей интуиции, видя перед собой простецкого парня, желающего просто подработать. А может быть, успел перемигнуться с Нортоном. Он оглядывался, передавая ему сигареты. Хотя слишком уж все хорошо складывается. «Когда все идет в масть, жди подвоха», — любил повторять Александр Борисович.

— Ты когда будешь дома? — спросил поляк.

— Вас отвезу, и домой, — сказал Денис.

Они уже ехали по Большой Ордынке к метро «Добрынинская». Гжижа с интересом смотрел по сторонам.

— А Царицыно далеко? — поинтересовался Гжижа.

— Далековато. Это на окраине. Что, туда надо?

— Нет, я просто так спросил.

Поляк замолчал.

— Дальше поедем по Люсиновке, на Серпуховке одностороннее движение. Какой номер дома, чтобы понять, где сворачивать? — спросил Денис.

— Сорок четыре. Напротив института Вишневского, — подсказал Гжижа.

— Понял. Там только корпусов у этих домов до хрена. По десять-одиннадцать. — Они уже заворачивали на Серпуховку.

— Мы найдем. Ты притормози у почты.

«Гжижа хорошо изучил район, — пронеслось у Дениса. — А может, жил здесь с этой Буслаевой. У нее и решил остановиться. Или у соседей». В этих домах жило много пенсионеров, и большинство сдавало одну-две комнаты. Денис тут как-то искал одного хачика. Он притормозил у почты. Гжижа выдал ему стольник.

— Ну что, Леха, договорились, — сказал Гжижа. — Я тебе звякну. — Они вылезли из машины, огляделись, поджидая, пока Денис отъедет. И заодно проверяли: нет ли за ними хвоста. Питер просил его проследить номер дома и подъезд. А по возможности даже квартиру. Но сейчас Денису светиться никак нельзя. А эти еще стоят, смотрят, куда и как он едет. С какой скоростью. Им важно убедиться, что он уехал. И возможно, дом сказали наобум, а сами поползут на Люсиновку или на Мытную. И получается, что они обвели парнишку вокруг пальца. А позвонить пообещали так, для отвода глаз. И великий сыщик Грязнов-младший провалил важное задание Реддвея. Он не узнал, где остановились террористы. Денис притормозил на светофоре, уже намыливаясь повернуть обратно, но в последний миг раздумал. А вдруг позвонят? Реддвей просил сразу же заехать к нему в номер, рассказать обо всем. Но Денису надо мчаться к Лехе в Кузьминки, чтобы быть у него и ждать звонка. И это тоже дурацкая ситуация. Вот как он себя сейчас повел, как полный идиот или же выбрал единственно верный вариант? И спросить не у кого. Турецкий наверняка поехал к Ларе. Уж очень она жалась к нему. Телефон Ларисы у него есть.

Он остановился у телефонной будки, позвонил Гаврилову. Жетоны всегда носил с собой. На его счастье, бывший проповедник «Сникерсов» торчал дома. Но на заявление Дениса, что тот сейчас завалится к нему по важному делу, Гаврилов сердито промычал, что он не один. Лучше завтра. «Опять с этой коровой репетиторшей здоровье поправляет!» — разозлился Грязнов.

— Леха, я должен сегодня кровь из носа быть у тебя! — твердо сказал Денис. — Потом все объясню, это важно! Поэтому даю тебе полчаса, чтобы ты закончил свои сексуальные игры. Дело важное, повторяю. По телефону сказать не могу. Отправляй свою Элизабет домой. Все, до скорого!