Страница 62 из 72
Огромное тело Арднора вздрагивало, а глаза все больше наливались кровью. Он стоял перед отцом в тронном зале, преклонив колено под осуждающими взглядами статуй прежних императоров. Хотак отослал всех прочь; несмотря ни на что, он не желал всенародного позора для сына. Действия сыновей бросали тень на него, а трон не может подвергаться даже тени бесчестья.
— Но судно мятежников полностью уничтожено! — нарушив протокол, прервал императора Арднор. — Мы загнали его на рифы!
— И почти половина припасов для легионов тоже пошла на дно! Забудь о мятежниках, пусть твой брат разберётся с Джубалом! С его смертью рассеется и последнее сопротивление! Они уже не волнуют меня! Сейчас важнее всего наше вторжение в Сильванести, легионы Мариции и колонисты требуют бесперебойного снабжения. Без них они быстро ослабеют!
— Легионы моей сестры! — проревел Арднор, вскакивая на ноги. — Флот брата! — Он подошёл к трону и поставил ногу на первую ступеньку возвышения. — Даже, если подумать, флот братьев, ведь он назван именем Колота…
— Тише! Что ты себе позволяешь…
— У них флот и легионы, — лязгнул зубами Арднор, — а что есть у меня? Что когда-либо было моим? — Он ударил себя кулаком в панцирь. — Я твой старший сын, отец! И должен быть твоим наследником!
Император соскочил с трона и спустился вниз, пока его единственный глаз не оказался на одном уровне с глазами сына. Ноздри Хотака раздувались, на скулах перекатывались желваки.
— Если бы ты действовал, как и полагается старшему, может, всё было бы по-другому, — проскрежетал он. — Бастиан гораздо больше…
Их прервал стук в двери, расположенные в дальнем конце зала, и император не закончил своей яростной тирады.
— Что? — проорал Хотак, распахивая двери. — Я же приказал никому не беспокоить меня во время разговора с сыном!
Стремительно вошедший капитан Дулб столкнулся с разъярённым властителем. Он немедленно рухнул на колено и протянул распечатанный пергамент:
— Простите меня, император, но вы захотите прочитать это немедленно.
— Что тут? Дай сюда… — Хотак вырвал послание и неуклюже развернул его. Пергамент выпал из его вмиг ослабевшей руки. — Нет… нет!
Арднор рванулся к отцу:
— Что с тобой?
— Бастиан… — Хотак не мог подобрать слов, глаз, не мигая, смотрел на послание.
Подняв пергамент, Арднор быстро пробежал взглядом короткие строчки, затем смял его в кулаке. Лицо Первого Командира перекосило, он обернулся к Дулбу:
— Может ли быть сообщение ложным?
— Нет, милорд! На нём личная печать капитана Ксира с «Приносящего Бурю». Я подтверждаю её подлинность.
— Дайте мне послание снова, — потребовал Хотак непривычно дрожащим голосом.
Расправив пергамент, он поднёс его близко к глазу, словно старался увидеть на нём что-то не замеченное сразу.
Ксир излагал случившиеся просто и коротко:
«Его Императорскому Величеству Хотаку Первому, Хотаку Мечу, Хотаку Мстителю.
Прошу меня простить, мой император, я послал это печальное сообщение с первым же кораблём, идущим в столицу. „Приносящий Бурю" по-прежнему занят поисками, но надежд на благополучный исход все меньше…
После нескольких дней шторма имперского наследника, лорда Бастианихотаки Де-Дрока смыло за борт сильной волной. Последний раз на корабле его видел лично я, напомнив милорду, чтобы он не покидал каюту, но он хотел помочь матросам.
Когда погода улучшилась, мы недосчитались ещё троих членов команды, кроме вашего сына. Мы обыскали флагман от трюма до верхушки мачт, но всё было напрасно. «Приносящий Бурю» сейчас вернулся в тот район, где произошло несчастье, но я опасаюсь худшего. Только когда ситуация станет однозначной, флот направится к столице, где я и приму любое положенное мне наказание, которое вы сочтёте нужным применить…»
— Мой сын… мой Бастиан…
Арднор с капитаном успели подхватить Хотака, который едва не упал в обморок. Впрочем, император быстро пришёл в себя и жестом отстранил их. Его лицо было мрачнее тучи.
— Мой император, — начал Дулб, — могу ли я выразить…
— Выразишь позже, — грубо отрезал Хотак. — А сейчас… сейчас необходимо объявить о трауре и похоронах.
— Но тело ещё не нашли! Мы можем надеяться… — Арднор подскочил к офицеру вплотную. — Какой глупец этот Ксир! Ему не следовало посылать письмо, пока он не узнал точно… результат поисков. Море непредсказуемо, и никогда нельзя быть ни в чём уверенным.
— Арднор прав… — Несмотря на недавнюю ссору, Хотак ласково положил руку на плечо старшему сыну. Его голос сочился болью, казалось, император мгновенно состарился. — Сын мой, тебе придётся исполнить трудную задачу. Я прошу тебя помочь мне с похоронами твоего брата. Надо отдать дань его храбрости, достойной древних традиций. Ты согласен?
Огромный минотавр склонился перед императором:
— Считаю это своей привилегией, отец. Бастиан отомстил за смерть Колота, хотя это должен был сделать я. За мной огромный долг… ведь, несмотря на наши разногласия, он был моим братом.
— Великолепно! — Скупая улыбка тронула уста Хотака. — Теперь я полагаюсь во всём на тебя… и в будущем стану поступать только так.
Встав на колени, Арднор взял руки Хотака и приложил их тыльной стороной ко лбу:
— На этот раз я не подведу тебя, отец.
Он поднял взгляд и встретился глазами с императором.
— Никогда больше не совершай ошибок, Арднор.
Верный своему слову, Фарос оставил лагерь мятежников рано утром, прихватив Грома и остальных членов отряда. Ничто из сказанного Джубалом не могло убедить его остаться. Старейшина вместе с грузным Ботаносом наблюдал, как понуро исчезают в зарослях бывшие рабы.
— Ты старался изо всех сил, — проговорил Ботанос, пуская клубы дыма. — Но он остался при своём мнении…
— Если бы я смог заставить его осознать…
— Старейшина, из-за своего имени и рода он угодил в рабство, — фыркнул Ботанос. — А затем ещё и в плен к людоедам. Ты думаешь, после этого его очень тянет вернуться домой?
Джубал скорбно молчал, провожая глазами удаляющиеся фигуры. Вокруг них команда «Драконьего Гребня» деловито заканчивала ремонт.
— Капитан, сколько осталось времени до завершения ремонта?
— День, самое большее — два. Мы смогли завершить все быстрее, чем я думал, а благодаря тебе у нас достаточно провизии.
— Тогда, как только вернутся все разведчики, можем выходить в море. — Джубал сделал паузу, ещё раз посмотрев в сторону леса. — Но, в конце концов… я его понимаю…
Бывшие рабы были непривычно тихи, даже Гром ехал понурившись. Фарос, казалось, забыл обо всём на свете, мало ел, почти не спал. Грому приходилось умолять его время от времени делать привал для остальных.
Потребовалось больше времени, чем раньше, чтобы добраться до лагеря, где их встретили радостные крики бывших рабов и легионеров. Фароса окружили со всех сторон, хлопая по плечам и выкрикивая его имя.
Зури, бывший декарион, отсалютовала ему, улыбаясь во весь рот:
— Славься, лорд Фарос! В лагере уже поговаривали, что ты мог погибнуть, но я была уверена — с тобой ничего не случится.
Фарос остановился, нахмурившись:
— Не называй меня так.
Она непонимающе посмотрела:
— Милорд?
— Я не твой лорд. Я вообще не лорд.
Гром быстро вылез вперёд, прежде чем Зури снова открыла рот.
— Все ли охотничьи партии вернулись целыми? Есть раненые?
— Нет, только вы задержались, — проговорила декарион. — Но что произошло? Где вы пропадали всё это время?
Гром вопросительно глянул на Фароса.
— Можешь сказать им что хочешь, — бросил тот. Внезапно юноша пошатнулся, его тело налилось свинцовой тяжестью, силы стремительно уходили. Он быстро оглядел холмы и, увидев глухие заросли, направился к ним.
Здание горело. Фарос бежал по бесконечным комнатам, ища спасения, но везде его встречал лишь огонь. Среди языков пламени проступали тёмные фигуры с мечами и секирами, они искали его. У одних были рога, другие были огромными, и Фарос догадался, что это людоеды.
//