Кровавый Прилив

Едва Фарос успел найти подходящее место, как из лаза показался людоед, проталкивающий перед собой окровавленную дубину. Не давая тому времени опомниться, минотавр изо всех сил швырнул камень в голову людоеда. Кровь залила уродливое лицо, но казалось, удар большого вреда не принёс. Прежде чем охотник смог пустить в ход дубину, Фарос кинулся на него. Несмотря на ярость и внезапность нападения, хорошо откормленный людоед имел преимущество. Он легко увёртывался от рогов Фароса и несколько раз ударил того по лицу.

Они разошлись и закружили друг возле друга, выбирая время для новой атаки. Людоед ловко прыгнул вперёд, и когда осторожный Фарос отскочил, тому удалось вновь завладеть выпавшей дубиной.

— Ф'хан… Урсув Суурт! — прорычал людоед, обнажив жёлтые зубы. — Д'каи ф'хан!

Несмотря на долгое рабство, Фарос очень мало понимал из звериного языка хозяев, но знал, что «Урсув Суурт» на древнем людоедском означает «минотавр». Что касается остального, то достаточно было только взглянуть в налитые кровью глаза, чтобы получить перевод. Людоед явно не собирался ловить его живьём, он только примеривался, как бы получше нанести смертельный удар. Фарос прыгнул вперёд, чем удивил противника — на плоском лице людоеда появилось выражение несказанного удовольствия.

Дубина быстро пошла вниз, но Фарос молнией метнулся в сторону, и она с грохотом разметала по земле мелкие камни, подняв облачко пыли. Кинувшись к выведенному из равновесия охотнику, минотавр ударил ногой по основанию оружия, выбив его из рук людоеда. Прежде чем тот сумел оправиться, новый удар в низ живота потряс его. Согнувшись пополам, людоед попытался дотянуться до дубины, но Фарос опередил его. Взмахнув оружием, он размозжил череп людоеда. Громко хрустнули кости, и волосатый гигант медленно завалился назад, однако, к удивлению минотавра, тут же пытался подняться. Тогда Фарос подскочил к нему и принялся наносить удары один за другим, пока не убедился, что противник мёртв.

Тяжело дыша, минотавр отбросил измочаленную дубину. Только сейчас он понял, что напал на людоеда не из-за раненого раба и не ради защиты своей жизни. Только дикое желание убивать врагов и мстить толкнуло его на этот поступок.

Кровавая пелена медленно спала, и Фарос принялся заталкивать мертвеца под ближайшую скалу, чтобы остальным охотникам было трудней обнаружить тело. Затем он вернулся на место боя и забросал песком и пылью все следы крови и борьбы. Вскоре только лежащая дубина выдавала, тайну происшедшего.

Закончив, Фарос бросил взгляд на пещеру, затем посмотрел в сторону, куда недавно ушли двое рабов, и жажда крови вновь заклокотала в его горле. Минотавру не составило труда найти их следы, а также следы погони. Двое противников не слишком беспокоили его, но вот сопровождающий их мередрейк внушал опасения.

Жажда мести уже целиком завладела молодым минотавром, пролитая кровь врага горячила сердце. Он двинулся параллельно цепочке следов, затем свернул, поднимаясь на вершину ближайшего холма. За эту неделю он детально изучил местность и догадался, как пойдут охотники и жертвы, поэтому решил двигаться более коротким путём. Фарос полагал, что, скорее всего, оба минотавра заплутали в лабиринте холмов и теперь углублялись в узкий проход, который заканчивался тупиком с почти отвесными стенами. Чтобы подняться там, надо отрастить крылья или знать, как лазить по скалам, поэтому людоеды и их чешуйчатая гончая легко загонят беглецов в угол.

Вскоре Фарос увидел впереди два ковыляющих силуэта. Минотавр с повреждённой ногой хромал ещё сильнее, оба раба тяжело дышали и знали, что смерть близка. На ужасном общем Сахд неоднократно говорил им, что попытавшихся бежать ждёт только смерть. Для более верной иллюстрации своих слов начальник часто просил вернуть только головы беглецов, которые и выставлял на пиках вокруг лагеря. Это не удерживало рабов от попыток бежать, ведь, по правде говоря, терять им было нечего.

Фарос заколебался. На мгновение ему захотелось оставить этих глупцов на волю судьбы, пусть закончат жизнь в животе гигантской ящерицы. «Другие смогли уйти гораздо дальше, а может, и вернуться домой», — презрительно подумал он. Но запах свежей крови врагов вновь подстегнул его, заставив впервые за долгое время рассмеяться.

Показались людоеды, и минотавр, осторожно пригибаясь, начал подкрадываться к ним со стороны того, который держал на толстом поводке дёргающуюся ящерицу. Охотники не спеша подходили для расправы. Один из рабов заметил Фароса и, удивлённо открыв рот, принялся следить за его движением. Людоеды проследили за его взглядом и тоже увидели минотавра.

В этот момент Фарос оскалил зубы и прыгнул.

Язык ящерицы метался из стороны в сторону, ощущая аромат пойманного в ловушку и испуганного мяса. Не успел погонщик развернуть хищника, как на спину мередрейка приземлился разъярённый минотавр. Толстое чешуйчатое тело смягчило посадку, но удержать дубину Фарос не смог — оружие взвилось вверх и по дуге отлетело почти к ногам беглецов. Один из рабов со вспышкой надежды в глазах немедленно ловко схватил её.

Огромный мередрейк громко взревел от неожиданности. Он бился и вырывался из рук людоеда, стремясь избавиться от неведомой твари, которая устроилась у него на спине. Мощный взмах хвоста пришёлся прямо по охотнику, и оглушённый людоед отлетел в сторону.

Другой людоед с зажатым в руке видавшем виды человеческим мечом попытался подскочить к Фаросу, но вертящийся мередрейк не подпускал его к себе. Минотавр изо всех сил старался удержаться, сжимая руки на чешуйчатом горле, ящерица прыгала и извивалась под ним, но напрасно. Раб с дубиной перешёл в наступление, ожесточённо размахивая новоприобретённым оружием перед рептилией, что ещё больше мешало животному сосредоточиться на наезднике. Воображая, что его руки лежат на горле Сахда, Фарос все крепче сжимал пальцы, заставляя мередрейка хрипеть и плеваться.

Внезапно удар кнута ожёг плечо минотавра — это погонщик ящерицы пришёл в себя и теперь старался достать его издалека. Он жестоко хлестал Фароса, металлические грани на концах хвостов кнута глубоко уходили в плоть. Боль захватила минотавра, но она была знакома и привычна — он имел возможность долго практиковаться в стойкости, закалённый Сахдом и его приспешниками.

Мередрейк продолжал скакать и крутиться, отчаянно ища спасения от удушья. Фарос старался давить так, чтобы заставить ящерицу повернуться назад, к своим хозяевам, и ему это удалось. Монстр дёрнулся несколько раз и развернулся — в этот миг минотавр немного ослабил захват и что есть мочи воткнул пальцы в огромный глаз твари, который лопнул, окатив руку Фароса кровью и слизью. От ужасного зловония он едва не потерял сознание. Ящерица заревела ещё громче, извиваясь от страшной боли, и тут погонщик хлестнул её, выкрикивая неведомые минотавру команды. Он явно старался заставить тварь напасть на раба с дубиной, который становился опасным.

Обезумевшее от боли и удушья животное рявкнуло и кинулось на погонщика, в один миг разворотив его грудь страшными ударами лап. Фарос немедленно прекратил душить мередрейка и отпрыгнул как можно дальше, стремясь избежать удара хвостом. Другой людоед, до этого нелепо размахивавший тяжёлым мечом, не решаясь напасть, кинулся к упавшему товарищу. Ощутивший свободу зверь яростно зашипел и угрожающе уставился на него здоровым глазом. Минотавр с дубиной бросился в атаку, но Фарос жестом остановил его.

Выживший охотник только теперь осознал, в каком затруднительном положении оказался. И тут он совершил последнюю — смертельную — ошибку, повернувшись и бросившись бежать. Хищная ящерица только этого и ждала. Тронув лапой бездыханное тело погонщика, мередрейк окинул минотавров яростным взглядом, а затем с невероятной скоростью пустился в погоню за улепётывающим людоедом, подскакивая и извиваясь на ходу.

Опустив дубину Фароса на землю, минотавр повернулся и пошёл помочь лежащему на песке товарищу. Фарос немедленно вооружился вновь, готовясь продолжить свой путь.