Страница 5 из 103
Владимир Морозов был уроженцем Барнаула, в Москву перебрался год назад. Его банк осуществлял связь между Москвой и Алтайским регионом, и дела в нем шли достаточно успешно. Вывод один – заказное убийство. Больше никаких выводов Турецкий в папке не обнаружил.
«Не густо, – с тоской подумал Турецкий. – А теперь мне все это хлебать. Ох уж эти менты, стараются скинуть с себя что посложнее».
Негласная конкуренция между Министерством внутренних дел России и прокуратурой действительно существовала, но, как верно заметил Шведов, в последнее время было уже не до того. Страну захлестывала чудовищная волна преступности, и Москва страдала, наверно, больше других городов. Здесь ходили большие деньги, и на них, как мухи на мед, со всей страны слеталась всякая шваль.
2
Серебристый лайнер коснулся шасси взлетно-посадочной полосы. В специальном правительственном помещении международного аэропорта Шеннон российского Президента уже ждали заранее прибывшие сюда премьер-министр Ирландской республики Шон Мак-Лин и сопровождающие его лица.
Премьер немного волновался. Что ни говори, ему было приятно, что Президент России сам выразил желание встретиться с ним на пути из США в Москву. Правда, для этого Мак-Лину пришлось отложить на два дня свой заранее запланированный визит в Ватикан, но ради такой встречи он был готов и на большие жертвы.
На самом деле премьер Ирландии давно мечтал встретиться с легендарным российским Президентом, человеком, который мужественно защищал российский «Белый дом» от гэкачепистов, ставший олицетворением свободной России.
И вот наконец самолет с трехцветным российским флагом замедлил бег по посадочной полосе и остановился. Премьер-министр приготовил любезную улыбку и стал повторять про себя зазубренные слова приветствия. Обычно он обходился без заранее выученного текста, но этот случай был настолько волнующим, что он накануне вечером сочинил приветственную речь Президенту России и теперь твердил ее про себя. «Глубокоуважаемый господин Президент, – повторял Шон Мак-Лин, – от имени всего ирландского народа я рад приветствовать вас на древней земле Эйре». Он вздохнул, ну когда же подадут трап?
Наконец трап подали. Встречающие приготовились, репортеры держали наготове фотоаппараты, жена премьера сжимала роскошный букет роз для первой леди России.
Тем временем заработали службы международного аэропорта. К российскому самолету подошел небольшой бензовоз, рабочие открыли топливный бак, и началась заправка.
Прошло пятнадцать минут, полчаса, час. Ни российский Президент, ни его супруга, никто из официальных лиц, сопровождающих Президента, не выходил. Обстановка становилась нервозной.
3
– Александр Борисович, – в кабинет Турецкого вошла Лидия Павловна, – вас просит к себе Олимп Всеволодович. Кажется, – она с сочувствием взглянула на Турецкого, которого, непонятно почему, явно выделяла среди остальных «важняков» следственной части Мосгорпрокуратуры, – убили еще одного банкира. Так что готовьтесь.
Глава третья ШЕННОН
1
Внезапно подул холодный ветер, и встречающие, которые упорно продолжали ждать, слегка поежились. Премьер-министр сделал неуловимое движение плечами, ему не хотелось, чтобы другие поняли, что он тоже замерз. Мак-Лин старался не смотреть на дверь самолета, которая по-прежнему оставалась плотно закрытой. Супруга премьер-министра, миловидная брюнетка, переложила букет из одной руки в другую и постаралась, незаметно вытащив носовой платок, беззвучно высморкаться.
Ситуация становилась глупой, даже смешной. Премьеру казалось, что он торчит здесь уже целую вечность.
– Сколько мы уже стоим? – шепотом спросил он у жены.
– Час пятнадцать, – ответила та, посмотрев на часы.
Премьер-министр беспомощно оглянулся на сопровождавших его официальных лиц, министр здравоохранения лишь едва заметно пожал плечами. Мак-Лин перевел взгляд на бесстрастные лица охранников. Те стояли застыв, как будто ничего не происходило. Репортеры опустили свои фотоаппараты и лениво переговаривались, время от времени все же поглядывая на самолет.
Люди в нем не подавали признаков жизни.
Мак-Лин почувствовал, как им овладевает отчаяние.
Миссис Мак-Лин повернула голову и тихо сказала:
– По-моему, это становится неприличным.
– И что ты предлагаешь? – так же тихо спросил несчастный премьер-министр, у которого от неподвижного стояния на ветру начали замерзать ноги.
– Уйти, – решительно заявила миссис Мак-Лин.
– Ну что ты, – только и смог прошептать премьер-министр Ирландии. – Это скандал на весь мир.
– Это уже скандал на весь мир, – сказала жена. – Представляешь, какими мы сейчас выглядим идиотами.
И тем не менее, хотя премьер понимал, что в словах супруги есть своя правда, он знал, что будет стоять и дальше. Ведь сейчас он был не частным, а официальным лицом.
Минуты тянулись все медленнее, и судя по тому, что охранники время от времени переступали с ноги на ногу, им тоже надоело это долгое, томительное ожидание.
Репортеры, посмеиваясь, начали снимать неподвижный самолет с запертой дверью, а также ожидающего премьер-министра и его свиту. Мак-Лин почувствовал себя совершенно несчастным, он уже видел эти фотографии в газетах с заголовками «Напрасное ожидание», «Наш премьер-министр сел в лужу» или еще похлеще. Под нацеленными на него объективами он снова ощутил себя школьником, беззащитным перед всесильным директором.
«Что делать? – пытался сообразить он. – Взять и гордо уйти? Или еще подождать?» Ситуация становилась чудовищной по своей нелепости. «Может быть, с Президентом что-нибудь случилось?» – промелькнула мысль.
Но вот дверь как будто сдвинулась. Сердце у премьер-министра забилось быстрее. Неужели все-таки он дождался…
Действительно, дверь самолета открылась.
Но по трапу спустился лишь один человек, и тот явно не российский Президент.
Он подошел к толпе встречающих, успевших к этому времени приобрести какой-то несчастный вид, возможно, из-за холодного ветра. Даже цветы в руках миссис Мак-Лин заметно поникли.
– Здравствуйте, я представитель Президента России, – с какой-то вымороченной (или это только показалось МакЛину?) улыбкой представился он,– Господин Президент очень сожалеет, но он не сможет выйти из самолета по состоянию здоровья. Он приносит свои самые глубокие извинения.
Премьер-министр Ирландской республики был потрясен настолько, что в первую минуту даже не знал, что ответить.
– Я очень сожалею, – начал он, и голос его прозвучал как-то хрипло. Он прокашлялся. – Я прошу передать господину Президенту мои сожаления ввиду его внезапной болезни.
Едва премьер-министр закончил говорить, как его супруга резко повернулась и направилась к двери аэровокзала. «Какой стыд!» – несколько раз тихо повторила она.
2
«Опять висяк, – думал Турецкий, следуя на место происшествия. – До чего же это неблагодарное занятие».
В последние несколько месяцев раскрываемость серьезных преступлений снизилась до такого уровня, что впору было, как не раз говорил Турецкий, бросать все к черту и уматывать из прокуратуры Москвы.
Складывалось впечатление, что в последние месяцы удавалось раскрывать одну только бытовуху. Все это злило Турецкого, и не только его. Иногда он даже начинал понимать Славу Грязнова, который некоторое время назад ушел из милиции и организовал частное сыскное агентство. Правда, из рассказов Славы Турецкий понял, что занимались они в основном двумя видами дел – поиском пропавших (случаи типа «ушел из дома и не вернулся») и выслеживанием неверных мужей и жен, непутевых детей или нечестных на руку компаньонов. Последний вид сыска, который больше смахивал на шпионаж, был Саше особенно отвратителен, и он не понимал, как можно этим заниматься не только спокойно, но даже с интересом, как делали некоторые из служивших у Грязнова агентов.