Плутоний для «Иисуса»

— Будешь учителя оскорблять — пожалуюсь! — грозил, смеясь, Назарян. — Он тогда тебя на молодой бамбук посадит!

— Бобров, — попросил Борис, — уйми его!

— Уймись, Георгий!

— Ты тут права не качай! — взвился вдруг монах. — Ты под нами ходишь, вот и знай свое место!

— Я свое место знаю, — спокойно парировал Марк. — А ты, если тебе скучно, будешь сейчас тут пятый угол искать. Хочешь убедиться?

Жора понял, что пора сбавлять обороты:

— Ладно, замнем.

Марк имел все основания гордиться собой. Операцию по выманиванию Лисовского из норы придумал и предложил англоязычным монахам он. Накануне вечером на одном из телеканалов местного вещания прокрутили коротенький репортаж о том, что из Мюнхена в Токио прибыл бизнесмен Лазкин, который будет изучать возможности привлечения японских инвестиций в химическую промышленность Германии. Господин Лазкин остановился в отеле «Палас» и принимает предложения по такому-то телефону.

И вот пошел шестой час ожидания того самого необходимого им всем звонка. Сначала Марк думал, что никто просто не удосужился посмотреть репортаж, сляпанный безвкусно и показанный по самому дешевому и непопулярному каналу. Вся надежда была на то, что Лисовский смотрит информационные выпуски на всех программах. Сомнения Марка слегка развеялись после того, как позвонили два раза какие-то люди, представились Назаряну, знающему английский, как руководители посреднических фирм. Они предложили мистеру Лазкину свои бизнес-планы. После этих двух звонков снова воцарилась долгая пауза.

Лазкин был отнюдь не склонен к каким бы то ни было разговорам, но Марк посчитал, что излишняя деликатность бандиту ни к чему, и подошел с вопросами.

— Слушай, Лазкин, чего ты полез в эту их систему? Тебе что, дали офицерскую должность и жирный оклад? Глядя в твои честные голодные глаза, этого не скажешь. На кой тебе это сдалось?! Или прижучили, подловили на чем-то?

— Подловили не подловили — какая теперь разница?

— Тебе, может, и никакой, а мне не очень фартово сидеть рядом с тобой и знать, что ты хотел меня сдать легко, как стеклотару!

— Так отойди, — посоветовал Лазкин и сам отодвинулся опасливо.

— Это Колбина небось, земля ей пухом, с тобой поделилась?

Лазкин посмотрел удивленно:

— Да, она. Заколебал ее мужик, сама жаловалась. Не хотел в Германию переезжать. Там, в России, я, мол, король, князь, а тут что буду делать? А она хотела только в Германии жить, меня в хахали подбивала, да я Колбина побоялся, не стал авансы раздавать…

— Ну это понятно, — нетерпеливо перебил Марк — Так сдавать операцию зачем? Тихонько помог бы землякам, свою долю на карман занычил да ходи дальше в агентах.

— А я, может, из идейных соображений им помогал!

— Экий дрек! — ругнулся Марк. — Что ж там за идеи такие?

— А хватит уже русских в Германии! Набежало уже до критической массы, засрали всё кругом! Так дальше пойдет — всех попрут вон, и вас, и нас! А мне на родине делать нечего!..

Снова зазвонил телефон. По взаимной договоренности трубку поднимал только Борис. На тот случай, чтоб не спугнуть Лисовского, если вдруг окажется он.

— Алло? — сказал на неопределенном языке Борис, и тут же лицо его расплылось в улыбке. — Ну привет, привет! Что? А не гонялся бы ты за дешевизной, падла таежная!..

Марк с Назаряном поняли — звонит Лисовский. И тот, и другой, не сговариваясь, дали Борису сигнал: не говори, что мы здесь!

— …Ну а ты как думал? — продолжал беседовать Борис. — Меня патрон прислал, чтоб тебя разыскать. Успокойся, зачем ему тебя мочить? У нас долгосрочный проект, не одну ходку, возможно, пришлось бы делать, за каждую отдельный расчет. Ну все можно понять, переманили суммой потолще, но, как я понял, что-то не сладилось… Обуть хотели? Вот видишь, а еще, говорят, святые люди!.. Надо бы переговорить за наши общие дела, как ты думаешь? Так я, думаешь, знаю? Вот видишь, а я ни бельмеса не смыслю! Ко мне приезжай! Что? Конечно, чисто! Ты же сам всех выкосил!..

Борис положил трубку и посмотрел на Марка.

— Это Лис? — спросил Марк.

— Он.

— Что сказал?

— Сейчас приедет.

— Откуда?

— Не сказал. Хранит в секрете свою нору.

Ждать пришлось около часа. Назаряна уговорили уйти на некоторое время из номера, чтобы Лисовский не подумал раньше времени, что его заманили в ловушку.

Марк тоже хотел было спрятаться, ведь Лисовский знает, кто он на самом деле. Но решил после некоторого размышления, что конспирация уже не имеет значения: с взятием Лисовского операцию можно будет считать законченной и топать с ним на поиски российского посольства, чтобы легально покинуть Страну восходящего солнца. Безупречный план, похвалил себя Марк, если бы не одно «но» по имени Кристина.

Несомненное лидерство Марка Александр Андреевич Лисовский почувствовал с порога и во время своего сбивчивого, беспорядочного рассказа обращался исключительно к капитану. Видно было, что мытарства на чужбине весьма утомили исполнительного директора провинциальной фирмы «Тонус». Лисовский, повествуя о своей одиссее, бил на то, что все его действия были продиктованы страхом за собственную жизнь. Первым делом его до глубины души потрясло и напугало зверское убийство Тузика и Колбина. А затем его не оставляли в покое до самой Японии пособники и сообщники убийц…

— Вы же знаете! — постоянно восклицал Лисовский, обращаясь к Марку.

Даже Бориса Лазкина это удивило.

— Что это ты его на «вы» величаешь? — хмыкнул он.

— Уважает, — веско сказал Марк — Тебе тоже не мешало бы до меня вежливо поставиться! Не я, так уже головешкой был бы.

Борис промолчал.

Не успел Лисовский закончить свою эпопею, как в номер ввалился Георгий Назарян и направился прямо к Александру Андреевичу, нехорошо улыбаясь.

Лисовский побледнел, посмотрел с мольбой на Марка и разочарованно произнес:

— Так вы, значит, заодно… Как вам не стыдно!

— Кого ты стыдишь, собака?! — с кавказским темпераментом воскликнул Назарян. — Обобрал меня как липку!..

— Стоять! — приказал Марк.

— Слушай, ты достал, да?

Назарян повернулся к Марку, хищно оскалясь. Загрызть капитана он не собирался, но в руке его блеснул нож.

— Ты здесь никто, понимаешь? Почему ты не можешь успокоиться и ждать, когда тебя спросят, а? Тебе что, Като орден дал?!

Марк спокойно, ничуть не напрягшись, ждал его. На нож, казалось, не обращал никакого внимания. Такое безразличие к опасности обескуражило Назаряна. Он остановился в паре шагов от Марка, поигрывая лезвием.

— Ну что, я тебя убедил?

— В чем? — насмешливо спросил Марк. — В том, что ты трус, хоть и с ножом? Убедил, конечно!..

— А, соб-бака!..

Назарян сделал выпад.

Марк шагнул ему навстречу, но чуть в сторону, перехватил руку с ножом и, не отпуская, повернулся широким шагом вокруг своей оси. Подчиняясь неведомой и неощутимой будто бы силе, Назарян побежал рысью вслед за Марком. В тот же миг Марк резко повернулся в противоположную сторону, выворачивая руку Назаряна в лучезапястном суставе. Теперь Назаряна вела его собственная боль. Подчиняясь ей и думая только о спасении руки, Георгий подлетел в воздух и тяжело, с глухим звуком шмякнулся на пол.

Нож остался в руках у Марка.

С минуту Назарян был без сознания. Затем со стоном повернулся и сел, поддерживая поврежденную руку.

— Что ж ты делаешь, гад?!

— Ничего, заживет. Если бы я тебя простил, ты мне свой ножик в спину бы сунул.

Лисовский смотрел на Марка с признательностью, Лазкин — со страхом.

— Вот что, гражданин Лисовский, — сказал Марк, — хотим мы того или не хотим, надо отдать твою добычу этим японским попам, они нас за горло взяли…

Хриплым после пережитых волнений голосом Лисовский предложил:

— Посмотрите новости.

— Зачем?

— Посмотрите!

— Не напирай мне на нервы, Лисовский! Я по-японски знаю только слово «гейша».