Крылья за спиной

— А что, это идея Торир! Спасибо за мысль! — засмеялся Гилви, ничуть не обидевшись на грубую шутку здоровяка. Весело засмеялись, поддержав Гилви, и едущие по сторонам от телег воины, меж тем цепко осматривая придорожные кусты и перелески. Хоть до Ортена всего лишь две лиги, но береженого, как известно, боги берегут.

— Хаг, а ты что брови нахмурил, весь в мыслях. Уже ничего вокруг не замечаешь! Тебя как этого куренка — Гилви поднял к глазам обглоданную куриную косточку — взять можно было, тепленьким!

— Так… ничего, не нравятся мне непонятные задания тинга вождей. Для чего все это делается? Не знаешь? Вот и я не знаю! Хорьком дело пахнет!

За поворотом началась, вымощенная серым обтесанным камнем, дорога. Ещё через пару минут, из-за холма показались белые башни Ортена, блеснула бликами широкая лента реки Орть.

— Подтянулись! С развилки идем к западным воротам! Брони снять! — скомандовал Хаг и, пришпорив коня, поехал к телегам, следовало дать указания обозникам.

У западных ворот было столпотворение. Несколько удобных трактов сходилось сюда. Крестьяне толпами ехали на торжище. Множество молодых представителей разных рас ожидало открытия городских ворот.

Сегодня начинался прием в школу магов и соискатели магической мудрости и мастерства стянулись сюда со всех концов Тантры и других государств. Среди них было много и нелюдей — орков, гномов, черными гривами волос выделялись горные вампиры, смески разных рас. Дворяне, крестьяне — представители разного сословия. Школа не делала различий между людьми и нелюдью — был бы дар и талант к магии, не тусклая искра деревенского шептуна, а полновесное пламя и двери школы открыты перед тобой. Если ты нелюдь, типа орка или вампира или смесок, то надев значок ученика, можешь уже не опасаться за свою шкуру. Школа и Свободная гильдия магов гарантируют защиту. И, не смотря, на нелюбовь к нелюди в деревнях, люди в Ортене спокойно относились к ней на улицах города. Только эльфы предпочитали учиться в своих кланах и школах, периодически присылая на практику в одно из лучших учебных заведений континента своих отпрысков.

Решив не лезть в толчею и переждать давку в сторонке, Хаг направил отряд в сторону от ворот. В сотне саженей левее ворот располагалась общественная коновязь с яслями и поилками для скота и верховых животных. Места у коновязи было достаточно — большая часть людей кинулась к открывающимся воротам, спеша скорее попасть в город. А у хирда время не лимитировано, можно в спокойной обстановке передохнуть с дороги, напоить животных, сменить дорожные платья и только потом двигаться дальше.

Обозники подогнали телеги к крестьянским скрипучим арбам, стоявшим у края коновязи, выпрягли лошадей — пусть отдохнут от ярма, родимые. Хирдманы, споро обтерев с лошадиных боков пот и навесив на морды своих скакунов мешки с овсом, разбрелись по сторонам.

Памятуя, что они уже не в поле, Хаг выставил сторожу из пяти воев. Местные воришки не дремлют — подметки на ходу рвут и предосторожность лишней не будет.

От группки женщин-северянок, взятых с собою на юг воинами жен, подруг и родственниц, отделилась стройная фигурка. Хильда. Жена.

Жена погибшего полгода назад в неудачном походе-вике Бъерна, старшего брата Хага. Вот и принял Хаг овдовевшую женщину под свою крышу. Три месяца прошло с той поры как они стали жить как муж и жена, наплевав на все пересуды и шепотки за спиной. Разбитные молодки, охотящиеся на женихов, вовсю чесали языками — как же! Второй раз походного конунга отхватила! Ведьма! Траур еще толком не отпела, а уже вовсю хвостом крутит.

Хаг только презрительно скалился на охотниц. Хильду он любил. Полюбил с первого взгляда, когда брат привез невесту из Клана Рыси и ввел ее в родительский дом. Хаг тогда вернулся из удачного вика на эльфов и был дома, раскладывая с матерью добычу по разным сундукам. Что себе оставить, что в дары отложить, а что на ярмарку свезти. Брат, ввалившись в горницу и хмельным голосом созвав домашних, представил старшим рода сноху. Хильда, одетая в традиционное зеленое платье с широкими рукавами, перепоясанная в тонкой талии расшитым оберегами кушаком и вплетенными в золотые косы нитками речного жемчуга, стояла гордо подняв голову и осматривая новоприобретенных родственников своими зелеными глазищами. Пухлые губы упрямо сжаты, подрагивают крылья резного носа и высоко вздымается грудь. «Хорошая будет Дракониха в нашем гнезде!» — одобрила Хильду большуха клана. С первого взгляда Хаг понял, что обречен, он утонул в этих непокорных глазах, завяз как в топи.

На людях он ни единым словом или действием не показывал своего отношения к золовке, в тайне надеясь, что Бъерн исчезнет. Погибнет. Утонет. Сам бы он никогда не пошел против брата и первый открутил бы голову его врагам, ведь Драконы не накладывают свои глаза и лапы на добро своих родных. Прелюбодеев с позором изгоняли, воров казнили в Черном болоте. Убийц в клане не встречалось триста лет. Так прошло четыре года. Хильда родила брату дочку, а Хагу племянницу — Майру. Произошло множество событий, знаменательных и не очень. Хаг старался чаще проводить время в походах-виках, отец совсем перестал обращать внимание на него и уже, почти в открытую, демонстрировал свою неприязнь, ревнуя к удаче и воинской славе среднего сына. Из отчего дома Хаг ушел.

И вот, в очередном вике, драккар Бъерна погнался за посудиной купчишек из серых орков. Уходя от погони, на беду себе и викингам Драконам, орки забирали на север, пока из предутреннего тумана не вышла им на встречу шнека. Парус на шнеке украшал солнечный знак — свастика, на носу фигура феникса. Арии. Далеко они забрались от своих земель. На шнеке все было готово к бою. Арии осыпали орков длинными стрелами из тяжелых составных луков и быстро пошли на сближение. Короткая погоня и полетели абордажные крючья и кошки, стягивая корабли, с глухим стоном упал на палубу корабля орков настил-ворон.

Выйди из полосы тумана викинги увидели, что их добычу вот-вот оприходует кто-то другой и дружно ударили веслами, но удача отвернулась от них. Арии, хоть и понесли потери, беря на абордаж купцов, сумели отбиться от викингов Бъерна. Два десятка арийских воинов перепрыгнули на борт «Летящей валькирии» и началась резня. Когда их перебили, от восьмидесяти воинов хирда осталось сорок. Арии порубили канаты и цепи, связывающие корабли, запалив горящими стрелами купцов, отошли, взяв с купца добычу. Бъерн, зарубив троих, сам, в рубке, получил два тяжелых удара мечем. Мечи у Ариев были легкие, но необычайно прочные. Гном Гмарин, осматривающий их потом в Согнеборге, признал их лучшими по сравнению с гномской работой. И такой меч сейчас был в ножнах у Хага.

Колдунов у хирда не осталось — один словил стрелу в глаз, второй получил мечем по шее, арийцы первыми выбили колдунов. Раны через три дня воспалились, хирдманы, не смотря на все свое умение, не смогли остановить заразу, которую, даже самый завалящий, колдун убрал бы в три часа. На четвертый день Бъерн умер, еще умерло четверо раненых.

Драккар входил в родной фъерд со снятым вымпелом, обозначавшим, что походный конунг и капитан погиб. Судно встречала скорбная процессия, тела погибших успели довезти до того, как исчерпало силу ледяное заклятие в амулете погибшего колдуна. Завернутые в белые полотна тела воинов складывали на погребальный помост, сложенный на большом плоту.

Чадное пламя вознесло души погибших викингов в Вальхаллу. Люди стояли на берегу и смотрели как пламя пожирает тех, кто еще четыре седьмицы назад был рядом и радовался жизни.

Хильда стояла на берегу понуро опустив голову и обняв дочь. Одна. Сына брату она так и не успела родить. Отец отказался принять в доме безсыновную вдову. Все, что выдал Хильде клан, могло уместиться в одной телеге. Большуха, старая Фрейра, пыталась увещевать перед главой клана, но отец был неумолим. Бъерна он любил больше всех своих сыновей, первенец. Он ждал внука, тогда Хильда могла надеяться на многое, но Норны распорядились иначе.

Хаг тогда подошел к невестке.