Хроники Мианора

Я споткнулся на ровном месте и уставился на дорогу. Святые небеса! Только этого не хватало! И куда мне теперь идти?

Дорога, словно издеваясь надо мной, расходилась тремя совершено одинаковыми тропами…

Жизнь — прескверная штука. Именно так я решил, когда понял, что свернул не туда. Вы спросите: куда же? Влево, конечно! Но еще больше я расстроился, когда тропа привела в огромную пещеру, чем-то напоминавшую мне тронный зал. Может, тем, что прямо посередине нее возвышался высокий резной трон из чистого алмаза? Но все началось, когда я увидел ее. Видимо, она меня заметила в сто раз раньше, поскольку ничуть не удивилась моему появлению. Но все это прелюдия, а мне стоит приступить к дальнейшему рассказу. В залу входили еще две тропы, видимо, те самые, на которые я не свернул. Но моих знакомцев в зале не просматривалось. Зато прекрасно была видна продолжающаяся прямо за троном все та же, несомненно, ведущая прочь из гор дорога.

— Что же ты застрял? Подойди поближе, — разнесся спокойный голос под сводами зала.

— Кто ты? — только и смог выдавить я, послушавшись и наконец разглядев ее полностью.

Тихий снисходительный смешок:

— Богиня.

— Да уж, скорее демонесса. Притом низшая.

— Дерзок. И слишком много знаешь. Но я — не просто богиня.

— Ты — галлюцинация, — понимающе кивнул я.

Сидящую на троне женщину действительно можно было принять за галлюцинацию, так как ни одно существо не может быть одновременно настолько красивым и… страшным. Но я-то видел, за счет чего она предстала именно так, а не иначе.

Тело богини состояло из энергетических линий, плотно между собой переплетенных. Все это должно было рождать иллюзию, но я, увы, не мог этого видеть. Действительно увы, ибо это наверняка было прекрасно. А еще знайте: когда я нервничаю, я начинаю шутить.

— Шутник! Но я объясню все. Я богиня, нашедшая дорогу. Дорогу к судьбе. Но остальные боги не пожелали, чтобы кто-либо из нас стал выше других, и в незапамятные времена заперли меня в этой проклятой временем горе! — Богиня замолчала, успокаиваясь. — Но я смирилась. Я поняла, что еще не пришло время, и тот, кто сможет пройти по дороге к судьбе и дать в нос этой нахалке… Ха! Все было бы нормально, если бы не скука. Она снедала меня изнутри, породив то, что вы назвали землетрясением, и открыв путь через горы. Ох и повеселилась я тогда! Но те времена прошли. И ты должен сделать так, чтобы люди вновь пошли по этой дороге.

Упс!.. Я попал.

— А что мне за это будет? — полюбопытствовал Ил.

Наемница, вместе с остальными подслушивающая за поворотом на тропе, дернулась, чтобы вбежать в зал и надавать наглому вору по ушам, но тут же была перехвачена твердой рукой Шэма. Воин приложил палец к губам и покачал головой.

— Только не смотрите на нее, — предупредил всех Лед, глядя на богиню. В глазах его застыла тревога. — Даже не знаю, как Ил держится, на ней такие приворотные заклятия…

— Жизнь, — прозвучал ответ богини. — За это тебе будет дана жизнь.

— Э нет, так не пойдет! Этого мало! — возразил вор, а Мэй буквально задохнулась от возмущения.

— Чего же ты хочешь?

— Во-первых, жизнь мою и моих спутников — тех, с кем я разделился.

— А во-вторых?

Парень явно смутился.

— Я бы… я бы хотел, чтобы война Степи и Мианора прекратилась. В пользу империи, конечно, — тут же добавил он.

Тишина.

— Ты сслишшком нагл, смертный! Так ужж и быть, я отпущу тебя, но остальные осстанутсся здесь! А нассчет войны я на твоем бы месте и не заикалась! Твои спутники умрут в сстрашшных мучченияхх, но, так и быть, ты уйдешшь… — впала в ярость богиня.

Тишина. И холодный, необычайно серьезный голос:

— Тогда я тебя убью.

Пятерка за углом потрясенно переглянулась.

— Ты-ы-ы? Меня? Ни один смертный и ни одно оружие не сможет меня уби-ить! А вот я-а-а…

Нет, так я еще никогда не попадал. Плохо, очень плохо. А эта фурия, видимо, разочаровалась во мне и собралась меня убить. Ну нет, сначала я!

Я легко увернулся от какого-то убойного проклятия, сунул руку в сумку… К слову, в эту яму идти безоружным я никогда бы не согласился, а потому набрал в сокровищнице гномов жуткое количество артефактов, как боевых, так и защитных. Я достал первый попавшийся артефакт (им оказался кинжал-кровопийца, пьющий кровь и силу) и со всей дури метнул в богиню, собравшую в своих руках неимоверную кучу силы для какого-то заклятия. И, как ни странно, попал. Но самое странное, что артефакт сработал. Хотя, быть может, все дело в том, что я целился в место, где все энергетические линии соединялись?

В груди богини что-то с хлюпом лопнуло, и она рассыпалась красивыми блестками по каменному полу. Она… Но не ее сила. Я сделал шаг назад и понял: конец. Сила, не успев трансформироваться в заклятие, спешно пыталась вырваться из того закутка, в который богиня ее заперла. Я буквально почувствовал, как в самом эпицентре качнулся воздух, а следовательно, скоро будет взрыв.

Я зажмурил глаза и… Но тут кто-то довольно невежливо сдернул меня за шкирку и потащил прочь. Я поспешно открыл глаза и с удивлением узрел недовольное лицо Шамира. Робко улыбнулся, попытался что-то сказать, и тут в зале наконец-то взорвалась сила…

— Бежим! Сейчас будет обвал! — завопила Лика, и все дружно помчались прочь, а я только сейчас понял, что мы вновь вышли на дорогу, и, значит, осталось совсем немного… угу… до смерти. Ибо стены за нашими спинами обрушивались слишком быстро.

— Мы не успеваем! — в отчаянии взвыла Мэй, а я понял, что пришел мой звездный час.

Резко остановившись и дернув за руку Леда, я поинтересовался:

— Как телепорт строить, знаешь?

Тот отрицательно покачал головой, кося глазом на приближающуюся со стороны тронного зала ударную залу.

— Смотри! — И я, вспоминая строение телепорта до Нол-Иалмерита, быстро начертал формулу пальцем на дороге.

— Все сюда! — скомандовал Лед, сосредоточенно всматриваясь в мои каракули.

Надеюсь, он не ошибется. Ох, зря я об этом подумал!

— Хватайтесь за руки! — истошно завопил я, толкая Лику к Леду, а Мэй к Шэму.

Сам я было метнулся к Ригу, но…

Ударная волна наконец докатилась до нас, а телепорт с треском сработал.

Над империей всходило солнце. Его усталые лучи с напряжением всматривались в мир, думая, что на этот раз в нем случилось.

В императорском дворце императрица Мианора маялась головной болью и решала, стоит ли ей отправляться вместе с наконец-то собранными войсками или нет.

Там же старший имперский принц Эвариан с энтузиазмом уговаривал ее остаться, — мол, сам он с этим лучше справится.

Где-то далеко в Тегерийских горах король гномов, Эргедмиарилл, до боли в глазах всматривался в сторону ущелья, справедливо названного Крахом Надежды. Гед хорошо знал своего друга-вора, а потому понимал, что если в ближайшее время не будет никакого знака, то… значит, все, конец.

Стены ущелья вздрогнули и рухнули вниз. Гном удовлетворенно кивнул. В том, что все нормально, он теперь был уверен.

Совсем в другой стороне, на линии фронта, в месте ведения боевых действий…

В Ньеркиарленде прямо на головы собравшихся на площади людей свалился рыжеволосый парень в потрепанной одежде, поспешно вскочил и окинул ошалелым взглядом толпу.

— Спаситель! — закричала какая-то шибко умная старушка, и парень почувствовал себя, мягко говоря, неуютно.

В Придворге, в какой-то подворотне, прямо в лужу в занятной позе (один на другом) рухнули два тела.

— Ну Ил, ты еще у меня попляшешь! — поспешно сползая с воина, прошипела наемница.

— Кошелек или жизнь?! — гаркнули из темноты, и новоприбывшие в осажденный город страдальчески переглянулись.

В Гаросе, прямо в гущу схватки на стене города, невесть каким ветром занесло еще одну парочку — блондина с невинно-насмешливым взглядом, на дне которого пряталась тьма, и девушку непонятно какой расы, с черными омутами вместо глаз.