Хроники Мианора

Дым лукаво покосился на своего бывшего хозяина умным взглядом. Судя по всему, хитрюга получал от произведенного эффекта истинное удовольствие.

— Так-так-так… — задумчиво бормотал мэтр Ижэн, обходя Дыма по кругу. — Увы, ваше величество, при окрашивании явно использовался какой-то особый состав, который смывается только определенным способом. Искать его можно до бесконечности!

— Найду вора — убью, — мрачно пообещал император Каролы.

— Зачем же так? По мне, парень — замечательная личность! Чего стоит только уничтожение хардрагцев? Вот-вот. Его к награде бы! А конь? Что вам конь! Он и не слушается вас теперь, небось тоже по душе вор пришелся! Эх! За что и не люблю я этих вампирских демонов-коней — своевольны, как не знаю кто!

И, придя все-таки к общему согласию, они отправились во дворец императрицы засвидетельствовать свое почтение.

А там до сих пор царила паника.

Закатное солнце бросало гаснущие взгляды из-под ресниц-облаков; небо, темнеющее в преддверии ночи, расстилалось над равниной; неосязаемый ветер с беспечностью стихии шевелил ковыль, а дорога, пересекающая все это великолепие, была пустынна. Я сидел, прислонившись к дереву на опушке того самого леса, где меня наградили отравленным болтом в плечо. После того как я попытался поколотить арбалетом Мэй и Шэма, я отчего-то снова ушел в бессознанку, и мои милые друзья провезли меня через лес. Очнулся я лишь на привале, на этой самой опушке. Хотя остальные этого еще не заметили — заняты своими делами. Сидят у костра и болтают всякую чушь. На тему: «…поскольку мне такой яд неизвестен, полагаю, к утру он окочурится…» Ха, ха, ха! Вот еще доказательство того, что моя сестрица обо мне ни демона не знает. Такие слабые яды, как этот, на меня недолго действуют, а та царапина от болта… Выживал и при смертельных!

А вообще, меня интересует эта равнина. На кой мрак ее назвали «Дикой пустыней»?

Сия равнина легла на пути в Нол-Иалмерит, светлоэльфийское королевство, и нам предстояло ее пересечь. Я довольно неплохой путешественник, но об этом местечке слышал возмутительно мало — мол, опасное оно, и произошла здесь в далекие, как всегда, неизвестные времена битва. Кто с кем, кто кого — неизвестно. Зато ясно то, что небольшие отряды, пытающиеся пересечь равнину, регулярно пропадали в этой с виду мирной обыкновенной «пустыне». Ну пропадают. А дикость тут при чем? То-то…

Э… Не понял! Они же без меня ужинать собираются!

Немного порассуждав на тему: «яды и как от них избавляться», Мэй предложила всем отужинать, и, что отнюдь не странно, все согласились. Но только они приступили к трапезе, как прямо рядом с ними раздался легкий смешок.

— А меня пригласить не хотите? — Голос был как-то невыразимо мягок и мелодичен, однако буквально все, находившиеся возле костра, вскочили с мест, вскидывая, у кого какое, оружие. Парень, раненный отравленным смертельным ядом болтом, окинул всех любопытным взглядом:

— Впечатляет. Но боюсь, я несколько голоден, посему, может, сначала накормите?

Подкрасться беззвучно мне не составило труда. А то! Вор я или… ой, это уже было. И закончилось не очень радужно. Хотя не скажу, что буду скучать по Хардрагу.

У-у-у! Ребята, нервы лечить-то надо!

Я с любопытством разглядывал вскинувшуюся компанию. Ага, Мэй, как всегда, выхватила свой «мечик», Шэм — свою железяку на семь золотых. О! Это уже интересней. Рыжик, то есть Риг, братишка Шэма, судорожно сжимает в руке милый такой мирандорр. Ба! Что я слышу! Вы не знаете, что сие есть такое? О, презанятная вещица. Магическая. Но вообще, для знающих магов — тупое использование силы напрямую. Такие вещи — как раз для первого курса. Маг призывает часть своей силы и формирует ее в определенную вещь. В меч, например. Причем любой формы, размера и прочее — веса эта вещь иметь не будет.

Кто там дальше? Ах, ох, ух и эх! Красота-то какая! Вампиресса. Именно так. Не смейте иначе называть вампирессу, а то — как вдарит! Будете знать. В руках две «бабочки», лезвия черные, кровавые руны на рукоятях… не менее ста с лишком золотых… а знающим людям…

Брр! Не дай вам небо встретиться взглядом со столь сильным некро, да еще не научившимся контролировать свой дар! Взгляд блондина проморозил меня до костей, а царапина на плече нервно заныла — мол, хозяин, еще вопрос, кто страшнее: тот, у кого ты артефактик свистнул, или тот, что пред тобой в руках, этак небрежно, Черную Молнию ворочает.

Я мило улыбнулся и попросил есть. Не морите голодом, гады!

— Dark'han dyui ovus jhern vhusre fybu te jnak vemtew iud oencf wiiiii![1]

Да. Неприятно просыпаться под такие рулады. Я поднял голову над холодной землей — спать пришлось прямо на ней.

— Nok'har i

Повисла тишина. Упс… кажется, я позабыл, где нахожусь. Брякнуть такое в ответ на довольно приличную фразу на темном демонском…

— Ил…

Я сплю, я сплю, я сп…

— Ил!

Ох! Зачем же так вздергивать в воздух? Сильна сестрица!

Я наконец соизволил разлепить глаза и узрел картину, явно дарящую моему злоехидному, зложаждущему сердцу необъятное тепло. Мэй держала за шкирку мое еще не пришедшее в себя тело в вертикальном положении. Я счастливо улыбнулся и потянулся, как большой дикий кот, с радостью чувствуя, что от вчерашней царапины не осталось и следа. Мррр…

Наемница отпустила меня, но я, падая, в самый последний момент успел сгруппироваться и мягко и вполне удобно расположился на земле.

— Ты неисправим, — плачущим голосом выдавила Мэй. — И откуда ты знаешь этот язык? Да еще так хорошо! Чего я еще о тебе не знаю?

— Да в чем дело-то?

Надо сказать, сцена, которую я узрел, распахнув глаза, была довольно живописна. Во-первых, мрачный Шэм (о-о-о, бальзам на мою погрязшую в грехах воровства душу), в исступлении точащий свой меч (надеюсь, не для меня!) и не глядящий ни на кого. Во-вторых, Риг, переминающийся с ноги на ногу и стоящий рядом с воином, хлопая своими умилительно голубыми глазами. Вид у него был виноватый. Стоп. Это не он дежурил последним? Ну-ка, ну-ка… В-третьих, вампиресса. То есть ее отсутствие. О-хо-хо, чует моя душонка, пошла девица в разведку… в пустыньку… эх, а была так молода! В-четвертых… Ледиан. Сей субъект с искренним любопытством меня разглядывал, явно задавшись целью поинтересоваться, кто же меня учил. Этот аристократ почуял руку ха-а-арошего учителя. Ну-ну. Посмотрим.

— Ты ничего не замечаешь?

Я окинул взглядом простирающуюся до самого горизонта равнину, лесок за нашей спиной, вновь пересчитал взглядом своих спутников (вампирессы все так же не было видно) и отрицательно покачал головой.

— И караван тоже?

Я вытаращился на Мэйрону. Помолчал. А потом (ей-ей, извиняйте, не выдержал) захохотал во всю мощь своих легких, и мой смех зазвенел, заплясал над колыхнувшейся ковылем равниной, унесся вдаль, завяз в ветках и корнях зеленого леса, взвился в небо, разбившись хрустальными осколками о такой же беспечный и не сдерживаемый ничем ветер.

Нет, ну сами поймите! Бывают случаи, что караван, по трусости или же по причине малой платы, покидают охранники. Но чтобы караван кинул охранников! Ой, хи-хи-хи… ха-ха-ха… о-хо-хо. Как я понимаю, все это произошло во время дежурства Рига. Бедняга уснул, и фраза, произнесенная моей импульсивной сестрицей, явно предназначалась ему и памятному каравану.

— Что? Где? Когда? — Из чащи выскочила всполошенная Анжелика и, размахивая «бабочками»-кинжалами, вылетела в центр нашей компании. Я поперхнулся и залился еще большим смехом. Черноглазая узрела меня и, склонив голову набок, зачем-то стала прислушиваться к моему смеху. Видя столь неадекватную реакцию, я поспешил заткнуться.

— Чего ржешь, придурок, нам теперь самим через Дикую топать! — прошипела окончательно выведенная из себя Мэй.

1

Здесь и далее перевод не может быть осуществлен по причине строжайшей цензуры.