Не остаться одному

Не знаю. Лично я был бы благодарен любому, кто вырвал бы меня из такого существования. Не жизни, нет… Не смерть страшна, а унижение…

Дага вошла в солнечное сплетение Дурака до упора.

На миг он согнулся. Тихо кашлянул и поднял на меня неожиданно очистившиеся глаза. Больше не кусочки туманного стекла, а человеческие глаза, в которых были боль и… благодарность.

– Меня зовут Клаус, – выдохнул он по-немецки. – Спасибо…

Кристо ориентировался в этом городе намного лучше меня. Удивительно, но он в самом деле вывел нас туда, откуда доносился звук. И я сразу понял, что звук этот мог доноситься отсюда, и только отсюда. Ниоткуда больше.

Здание, стоявшее в центре небольшой площади, было тут не более уместно, чем космический корабль в первобытном племени. Большое колесо – глухое, без окон, – вызвавшее у меня в уме слово «синхрофазотрон», было увенчано четырьмя решетчатыми башнями. В вышине между ними сиреневым светом переливался электрический крест.

Странно, что это здание мы увидели только сейчас. Уж башни-то должны были торчать на виду в любой части города…

– Электричество, – выдохнул Кристо. – Господи святый благой всемогущий! Это электростанция! Вот оно откуда!

– Не думаю, – покачал я головой. – Точнее – это не только станция… Пойдем, Кристо.

– Что ты задумал? – впервые поинтересовался он.

– Пока не знаю, – отрезал я. – Пошли…

Дверь – точнее, большие ворота с дверью в них – нашлась, когда мы слегка обогнули здание. Выйди мы из другой улицы – уперлись бы точнехонько в них.

Дверь оказалась открыта, и, если вдуматься, ничего странного в этом не было. Во всем городе никто не мог сюда проникнуть с враждебными целями.

Кроме нас.

Сразу за дверью начинался коридор, плавным изгибом уходивший влево и вправо. Его освещало странное сияние, и мне понадобилось усилие, чтобы понять: светятся электрические лампочки. Самые обычные, в прозрачных плафонах, вмонтированные в потолок через каждые десять шагов.

– Я же говорил, что это электростанция, – выдохнул Кристо, но я его уже не слушал. Я внимательно разглядывал пол коридора и мог поклясться, что он поднимается. Плавно, но явственно.

– Пошли. – Я щелкнул пальцами, и звук запрыгал по коридору. – На… право.

И достал палаш.

Чувство легкой нереальности происходящего не оставляло меня.

В сущности, все это здание было одним кольцевым коридором, уводившим на крышу, в свою очередь представлявшую собой открытую галерею с перилами по краям.

Главное было во внутреннем дворике, где несколькими концентрическими кругами стояли удобные скамьи со спинками. Ряды поднимались от краев к центру и сейчас почти все были пусты. Десятка три арабов, сидевших и неторопливо ходивших внизу, терялись в этом большом пространстве.

Они смотрели на экраны – большие, каждый метра по четыре в диагонали, – четвертым кольцом опоясывавшие пространство стен. Большинство экранов были либо пусты, либо показывали лес, луга, горы – короче, пейзажи. Но на некоторых перемещались люди… а в нескольких местах я увидел схватки. Именно за последними экранами и наблюдали арабы.

Ошеломленные и растерянные, мы с Кристо стояли наверху. На нас просто никто не обращал внимания, а мы забыли, что надо скрываться…

Где-то над планетой вращаются спутники. Много. Очень много. Они ведут постоянную передачу снятого – информация идет сюда потоком. В этот амфитеатр собираются горожане. Иногда спутник засекает схватку или вообще что-то интересное. Может быть, тогда они делают ставки. Кто победит. Сколько пройдут. Скольких убьют.

Последнее, что я успел внятно осознать, – прыгаю вниз…

Последнего из посетителей этого кинозала я убил перед экраном, на котором несколько мальчишек и девчонок, шатаясь, брели по сверкающему алмазным светом леднику – оставляя кровавые следы изрезанных льдом полубосых ног. Огляделся. Трупы лежали вокруг мокрыми полосатыми тряпками. По сиденьям и ступеням стекала кровь.

– Это все не их, – сказал я. – Они этим пользуются, но они не могли это построить. Зачем все это было нужно? Кому? Не понимаю… – Я наклонился, тщательно вытер палаш о труп. Повторил: – Не понимаю.

– Олег! – Кристо, рыскавший под стеной, как волчонок, махал мне рукой. – Олег, скорей сюда! Тут дверь!

– А? – Я рассматривал экраны, чувствуя, как меня трясет. Может быть, и мы попадали на них… Меня смущало не то, что эти существа могли увидеть очень личное. Крыс не стесняются. Но крысы питались – да, питались! – нашими чувствами, нашими страданиями, нашим гневом, нашей болью. Они приходили сюда развлекаться!

В эту минуту я поклялся себе, что вернусь и уничтожу Город Света. Уничтожу, как давят ногой паучье гнездо. Но сначала разберусь, что к чему и что все-таки творится в этом мире!

– Олег! – надрывался Кристо. – Да скорей же сюда! Смотри!

Он уже открыл дверь и, стоя на пороге, бешено махал мне рукой. Стряхнув с себя оцепенение, подавив ярость, я подбежал к нему.

– Смотри! – Кристо тоже трясло – от возбуждения. – Понял?! Смотри! Понял?! Вот как они!..

У меня приоткрылся рот. Вспомнился Крит, вспомнились берущиеся словно бы из ниоткуда урса…

Я достаточно прочитал фантастических книжек, чтобы понять смысл широких ворот, рядами уходивших в темноту сквозь одну из стенок коридора, открывшегося нам. Это были камеры для перемещения в пространстве. Для телепортации. И Кристо это сообразил еще раньше меня.

Почти все камеры были черны и пусты, их можно было принять просто за какие-то боксы. Но в нескольких – и это выглядело дико, ошеломляюще – видны были кусочки пейзажей там. Не телекартинки, как на экранах, а именно кусочки. Шагай. И все.

– Как все просто… – завороженно прошептал Кристо.

Да. Сложно было выдержать рабство. Освободиться – вообще невозможно, это было сумасшедшим везением. Нелегко было выбраться из дома, найти оружие и снаряжение. И связать воедино странный гул (наверное, от каких-нибудь мощнейших моторов) с возможностью спасения – тоже сложно.

А в результате все получилось просто. Смешно, но Кристо был прав.

За порогом ближней к нам кабины была тропинка в скалах. В другой – берег то ли моря, то ли океана.

– Не пойму. – Кристо возбужденно дышал. – Куда идти-то?

Он тоже разобрался с происходящим… Я уже собрался посмотреть еще несколько кабинок – подальше… как вдруг за нашими спинами монотонно взвыла сирена. От этого звука мне показалось, что глаза начинают выпирать из глазниц, а кожа зазудела, словно под ней забегали десятки муравьев.

Я оглянулся.

Из какой-то невидимой двери в амфитеатр с равнодушно перемигивающимися экранами выбегали урса. Свет трепещущей электрической зарницы мертвенно сиял в их оружии.

– За мной! – крикнул я Кристо, бросаясь на горную тропку.

Рассказ второй

Встречи в пути

Где наш дом?

Отражаются звезды в реке подо льдом.

Я утраты считать разучился давно.

Не сыскать ни следа, и на сердце темно…

Кто судил нашу жизнь беззаконным, жестоким судом?

– Ну вот на кой черт мы сюда заперлись?!

Саня флегматично пожал плечами. С моря задувал ровный теплый ветер, полный запахами соли и йода. Желто-серыми каменными обломками щетинилось побережье, между ними тут и там замедленно и флегматично перемещались бурые крабы. На плоских сопках ритмично раскачивались деревья, белые бурунчики вскипали у подножий граненых «пальцев», возвышавшихся в море и похожих на странные шахматные фигуры.

Сморч, сидя со скрещенными ногами на плоском камне, пропускал между пальцев ремешок своего кистеня. Дальше по берегу виднелся вытащенный на камни корабль со снятой мачтой. Возле него передвигались люди, слышались деревянный стук и веселые голоса.

– Надо было остаться в Австралии, – добавил Сморч.