Цена бессмертия

– Знаешь, – признался дядя, – я думал, что этот алмаз просто искусная подделка, и не более. И даже когда Уильяму полегчало на какое-то время, я поверил врачу, который объяснил это тем, что Уильям просто сильно поверил в свое излечение.

– Может, ты все-таки конкретно объяснишь, зачем мы летим в Ливию? – настойчиво спросил племянник.

– А ты не строй из себя идиота, Квентин, – процедил дядя. – Я просто хочу узнать про этот камень, и если он действительно один из семи, то заберу его и продам. Кстати, я уже почти нашел покупателя, – добавил он. – И тогда на кой черт мне все эти дела в фирме, тем более я почему-то думал, что буду получать гораздо больше…

– Я не знаю, зачем ты вообще отдал им камень, – недоуменно буркнул Квентин. – Брат и сестричка Уильямсы еще те аферисты. Все в отца.

– А чего же ты раньше-то молчал? – проворчал дядя. – Впрочем, тогда я сглупил, – признал он. – Но сейчас надо все выяснить, и если это тот самый камень, мы очень скоро разбогатеем, – подмигнул он племяннику.

– А вдруг Уильямсы продадут камень сами? – предположил Квентин.

– Тогда я просто сотру их в порошок, – пообещал дядя. – И они вернут мне камень. Подожди, Квентин, а какого дьявола тебе пришла эта мысль?

– Просто подумал, что Маргарет вполне может сделать это, – ответил Квентин.

– Вообще-то эта бестия может, – проворчал дядя. – Маргарет может все. Хотя она не верит, что это один из семи камней. Да, собственно говоря, и я не уверен. Поэтому и договорился о встрече с Фангулшем. Он мне расскажет, откуда у его рода этот алмаз. Пошли, уже объявили о посадке. В Ливию полетим из Франции. Хочется мне посмотреть в музее мадам Леберти на этот камень.

– Но я не думаю, что музей открыт, – сказал Квентин. – Была попытка вооруженного…

– Музей открыт, – прервал его дядя. – Я звонил своему знакомому, и он сказал, что все нормально. И кстати, мне надо поговорить с Шарлем. Пошли.

Франция, Лион

– Черт, – буркнул Эндрю и плюнул на валявшегося окровавленного человека, – больше ничего от него не добьешься, твердил, что они сами решили напасть на музей и забрать камушек бессмертия. И никто им его не заказывал. Может, он действительно говорил правду? – Вздохнув, он вытащил сигару.

– Да ясно, что они не профи, месье, – сказал темнокожий мужчина в форме охранника музея. – Да и действовали как любители, – презрительно добавил он. – Мы просмотрели записи за неделю, и только один из них был тут. Любители, – повторил он.

– Может, и так, – пробормотал Эндрю. – Но вполне возможно, это была, как говорят, разведка боем. Значит, кто-то перешел к активным действиям. – Вытащив из портсигара ножнички, он отрезал конец сигары и сунул ее в губы. Щелкнув зажигалкой, прикурил. – Будьте внимательны, Луис. – Посмотрев на труп, он добавил: – Что делать, ты знаешь.

– Марсия, – позвала сидевшая в кресле женщина лет сорока пяти.

– Что, мама? – В кабинет вошла стройная девушка.

– Я надеюсь, ты не забыла о своем обещании? – спросила мать.

– Разумеется, нет, мама. Извини, я не думала, что все это так серьезно и опасно. – Марсия, вздохнув, опустила голову. – А как и где ты познакомилась с дядей Эндрю, мама?

– Мы с Эндрю знакомы давно, – ответила мать. – Он из семьи виноделов, но не захотел продолжить семейное дело и ушел во французский Иностранный легион. Воевал, был ранен. Мы собирались пожениться, но он улетел в Африку, и пришло извещение о его гибели. А он был в плену… И я вышла замуж.

– А когда родилась я? – поинтересовалась дочь.

– Эндрю вернулся, – продолжила она. – Мы уже знали, что у нас не будет детей, ну и… – Вздохнув, она замолчала.

– Папа знал, что… – забормотала Марсия. – Ну, что он мой отец?

– Да, – поняв, кивнула мать, – точнее, это было даже с его подсказки, если так можно выразиться.

– Ты любишь Эндрю? – спросила Марсия.

– Да, – вскинув голову, вызывающе ответила мать. – Но я никогда не была с ним после зачатия и твоего рождения.

– Представляю, каково тебе было. Теперь вы поженитесь?

– Не знаю. Сейчас не время думать об этом. Я думала, все кончилось, а похоже, все только начинается из-за этого алмаза. И я не знаю, что делать, – добавила мать.

– А как у тебя оказался этот камень? – спросила дочь.

– Жан привез из Ирана. Он был там по просьбе своего брата Поля, его убили через неделю после приезда Жана. А потом он и сам погиб. Я только теперь поняла, что все это как-то связано именно с этим алмазом. И сейчас я очень боюсь. Причем больше всего за тебя, – вздохнула мать.

– Инель! – раздался голос Эндрю.

– Я в кабинете, – ответила она.

– В общем, похоже, все только начинается, – входя, недовольно проговорил он. – Эти трое были кем-то наняты. Точнее, их просто подставили, зная, что всех арестуют. Так что, мадемуазель, – он посмотрел на Марсию, – с сегодняшнего дня, с этой минуты, с этой секунды ты делаешь все, что скажу я. Ты тоже, – перевел он взгляд на Инель.

– Может, убрать камень из музея? – несмело предложила она. – Или продать его. А то…

– Это будет первым шагом к смерти, – перебил он. – Помнишь, что говорил этот, из Саудовской Аравии? «Я пойму, если вы оставите камень себе, но если я узнаю, что вы его продали, вы умрете, и все ваши родственники тоже». И поверь мне, Инель, – добавил Эндрю, – он не шутил. Ведь ты отказалась продать алмаз за огромные деньги, которые предлагал этот миллиардер. Кстати, – вспомнил он, – а не этот ли англичанин послал своих ребятишек проверить, как охраняется алмаз, Инель? – спросил он, – ты веришь в то, что у него есть такой же камень?

– Знаешь, – вздохнула она, – собственно говоря, почему бы и нет? Хотя вполне возможна и подделка. Помнишь, в том году приезжал один…

– Я этого не помню, – сказал Эндрю. – А ты, кстати, не говорила.

– Она тебе позвонила и рассказала об этом еврее, – напомнила ему Марсия.

– Извини, – Эндрю виновато взглянул на Инель, – про еврея я помню. Я просто подумал, что…

– Ты думаешь, это тот англичанин? – нервно спросила Инель.

– Точно не уверен, но вполне допускаю. Странно то, что не назвал он никого. Или такой верный, или действительно говорил правду.

– Подожди, – остановила его Инель. – Ты пытал раненого? Ты…

– Я просто желаю знать правду и обеспечить твою и Марсии безопасность, – перебил ее он. – И не буду стесняться в методах, – добавил Эндрю.

Мать и дочь переглянулись.

– Надеюсь, ты поняла, что все это довольно опасно, – сказала Марсии мать.

– Но как долго все это будет продолжаться? – обратилась к Эндрю Марсия. – А то получается, что у меня теперь просто нет личной жизни.

– Во-первых, – холодно заговорил он, – ты слишком юна, чтобы рассуждать о личной жизни. Во-вторых, – продолжил он, – если ты не будешь выполнять требования безопасности, у тебя не будет никакой жизни. Тебя просто похитят и потребуют в обмен на тебя алмаз. Алмаз мы, разумеется, отдадим, но гарантировать, что тебя вернут, я не берусь.

– А почему бы не продать этот алмаз? – спросила Марсия. – Тому же из Саудовской Аравии, – вспомнила она услышанное, – и все будет, как всегда, и к тому же мы станем богаче на несколько миллионов. Сейчас кризис, и лишние миллионы никак не помешают, – улыбнулась она.

– Я, например, мечтаю найти еще пару-тройку подобных камней, – признался Эндрю. – А если говорить обо всех семи, то это огромное состояние. И я хочу, чтобы осталось все это тебе, – тут же уточнил он. – Нам с твоей мамой вполне хватит того, что уже есть, тем более дела все-таки идут не так и плохо. В конце концов мы сумели довольно выгодно продать несколько экземпляров ангольской графики восемнадцатого века. По крайней мере так…

– Я слышала, – кивнула Марсия. – А ты хочешь, чтобы я признала тебя отцом и взяла твою фамилию? – неожиданно для взрослых спросила девушка. Те переглянулись.

– Ну, – пожал плечами Эндрю, – разумеется, я бы хотел, чтобы моя дочь носила мою фамилию.