Хедхантер без головы

Подруга Инна из кадрового агентства долго вздыхала в телефонную трубку, потом взяла время для размышления и, наконец, позвонила с предложением:

– Кажется, я кое-что нашла. Одному банку нужен человек для собеседования с кандидатами на руководящие должности среднего звена и выше. Только сегодня прислали заявку. Им, как и тебе, надо срочно. Предупреждаю – у них требования для претендентов на должности завышенные. Но их интересует как раз вариант стрессовых собеседований. Ты же специалист теперь в этой области. Может, поработаешь пока? Деньги приличные, позиция статусная, рабочий день планируешь сама, отчитываешься перед главой кадрового департамента. С месячишко перекантуешься, а там как раз и место соответствующее тебе подыщем. Хедхантинг, как ты желаешь. Согласна?

– Ладно, давай, пусть будет банк. Заодно попрактикуюсь. Опять же – для диссертации сгодится.

– Так я звоню им, договариваюсь?

– Звони.

Еще через два часа Марина уже сидела в кабинете начальника кадрового департамента «Ритейлпромбанка» и подписывала договор. Видимо, специалист ее профиля действительно требовался незамедлительно, и ее не подвергли традиционной для таких организаций проверке. С другой стороны, брали ее пока на договор, может, поэтому и строгостей таких пока не было. В любом случае, Марине вместе с временным пропуском вручили и список кандидатов для собеседования. Договорились, что к работе она приступит прямо завтра с утра.

– Савелий, приветствую тебя. Это Бойко. Ты занят?

– Есть немного, – раздался задушенный шепот Васина. – Присутствую на следственном эксперименте. Сейчас отойду в сторонку, чтобы можно было разговаривать.

Послышалось шуршание, после чего Савелий заговорил уже в полный голос.

– Вот, теперь могу говорить нормально. Юрий Иванович, не томите – вы приняли решение? Я уже весь извелся.

– Бедолага, – хмыкнул Бойко. – Посмотришь на тебя – глыба льда, атлет. А на деле – тургеневская барышня.

– Ладно вам, – обиделся Васин. – Вы же все понимаете.

– Даже больше, чем ты думаешь. Ты сделал, что я тебя просил?

– Конечно, и готов вам доложить.

– Погоди. Давай встретимся вечером у меня дома. Сможешь?

– Обязательно буду. Так все-таки – что вы решили относительно Марины? Она мне звонила, а я не знаю, что ей сказать. Отговорился делами, но она ждет звонка.

– Все тебе расскажу при встрече. Главное, как я тебе уже говорил, буду в частном порядке расследовать смерть Вити Новокшанова. Кстати, Марина уже некоторым образом подготовлена. Мне пришлось ей вчера позвонить и задать несколько вопросов. У нее, я догадываюсь, возникло некоторое недоумение и непонимание происходящего. Надеюсь, скоро ты сможешь ее порадовать.

– В смысле? – забеспокоился Савелий.

– Я ведь плотно пообщался с Гориным. Ты же знаешь, что он ведет ее дело?

– Разумеется. Я ему при случае шею сверну. Подходил к нему, просил разобраться, внимательно отнестись к человеку, так он мне лекцию прочитал о кодексе чести и внутрикорпоративной этике. Как будто мы в разных ведомствах трудимся, и я к нему с улицы зашел.

– Васин, ты готов любому свернуть шею и запросто можешь это сделать. Но применение силы не всегда помогает в делах. В общем, Горин мне кое в чем помог. Еще я сам немного покопался в этой истории. И пришел к некоторым интересным выводам. Между прочим, один из руководителей холдинга «Венко», где работала Марина, – Емельяненко. Он у меня в отделе когда-то начинал.

– Я не знаю, кто это.

– Потом узнаешь. Тебе будет полезно с ним познакомиться. Если бы парень не погнался за большим заработком, из него получился бы хороший оперативник.

– Юрий Иванович, не томите!

– Ладно, слушай про Марину. При всей своей напористой дерзости и профессиональной безжалостности она не могла довести Виктора до самоубийства или подтолкнуть к нему. Равно, как и не ввергла его в состояние, скажем так, немотивированной взрывчатости.

– Во что, во что она его не ввергла? – изумился Васин.

– Неважно, потом объясню. Что это за звук? Как будто мешок с картошкой уронили. Ты там, на радостях, не в обморок грохнулся?

– Да ладно вам смеяться-то! Это я случайно ударился плечом о пластиковую стойку. Значит, Марина невиновна?

– Степень виновности устанавливает, как ты знаешь, суд. А я в данном случае всего лишь независимый эксперт. Но мой предварительный вывод таков: твоя знакомая тут ни при чем. Надеюсь, мне удастся вытащить ее из этой истории без роковых последствий для карьеры. Кстати, будешь с ней разговаривать – просто сообщи, что я взялся за расследование. И на этом пока все. Да, напомни, пусть обязательно покажется Семанскому.

– Кто это еще такой?

– Известнейший кардиолог. Ты ведь помнишь Маринины кроссовки?

– Кроссовки? Ну, допустим. А кардиолог-то при чем?

– Ясно, – вздохнул Бойко. – Савелий, у твоей приятельницы сердечко барахлит. Пусть подлечится, пока не поздно. А то работа у нее нервная, может вообще здоровье подорвать. На тебя одного сколько сил и нервов надо. Короче, напомни ей про Семанского.

– Ну вас, Юрий Иванович, с вашей таинственностью. Скажите лучше – смерть Новокшанова, это вариант номер два? Несчастный случай?

– Васин, ты же знаешь, я не люблю болтать о серьезных вещах по телефону. Встретимся, все расскажу подробно. Вчера я оказался недальновиден. Точнее – банально ошибся. Существует еще и третий вариант.

– Какой же?

– Убийство.

Вечер, когда Бойко узнал про смерть своего друга, можно было смело считать отправной точкой расследования. Едва Васин с лицом капитана, внезапно получившего назначение на «Титаник», отправился домой, Юрий Иванович начал действовать. Хотя время для деловых звонков было совсем неподходящее, ему удалось кое с кем переговорить. Однако главные события начались утром.

Со слов Марины Бойко знал фамилию следователя, который занимается изучением обстоятельств смерти Виктора Новокшанова. Быстро уточнив, что это его бывший коллега и давний знакомец Аркадий Горин, Бойко дозвонился ему, задал несколько первоочередных вопросов и договорился о встрече днем.

У Горина он сразу же, по телефону, выудил некоторое количество полезной информации. К примеру, выяснилось, что одну из ключевых должностей в «Венко», где работала Марина и куда пришел устраиваться Новокшанов, занимал Вадик Емельяненко, некогда стажировавшийся у Бойко в отделе. Это оказалось более чем кстати – Юрий Иванович хотел осмотреть место происшествия и поработать со свидетелями. А так как официальными полномочиями он для этого не обладал, помощь руководителя службы режима холдинга была очень кстати. Ведь компании, подобные «Венко», не желают допускать в свои дела даже государственных представителей, а уж тем более – частных сыщиков.

Емельяненко обрадовался звонку бывшего наставника и руководителя, заверил, что организует все наилучшим образом. А переговоры с начальством, если возникнут проблемы, проведет сам.

– Скажу, что дело взял под личный контроль гений отечественного розыска. Им это польстит, любят ребята иметь все самое лучшее.

– Можешь сказать, что меня подключили к расследованию в порядке шефской помощи. Как опытного ветерана, почетного работника прокуратуры.

– Нет, серьезно? Значит, с Гориным вы уже поговорили?

– Несколько минут назад трубку положил.

– Отлично. Приезжайте, я вас встречу. Только…

Тут Емельяненко слегка замялся, и Бойко властно поторопил его:

– Вадим, говори, что тебя смущает. Мы свои люди, поймем друг друга. Вспомни, я тебя из-под пуль вытащил. Зачем нам сейчас какие-то игры?

– Такое не забывается, Юрий Иванович. Я у вас вот что попросить хотел: если обнаружите в этой истории хоть что-нибудь, угрожающее интересам холдинга, сообщите мне. Ну, сами понимаете…

– Понимаю. И обещаю – неприятностей у тебя не будет, – заверил его Бойко. – Ты знаешь мое слово.

В офисе инвестиционного холдинга Бойко провел время до половины первого. Внимательно все осмотрел, переговорил с охранниками, стоявшими на входе, с несколькими сотрудниками, изучил территорию перед зданием, походил вокруг места, где случилась трагедия. Он озадачил Емельяненко тем, что попросил сводить его на склад, где хранились канцтовары, офисная мебель, новая и уже списанная, кулеры, кофемашины, а также щетки, тряпки, бытовая химия и другие хозяйственные принадлежности.