Страница 7 из 64
— Здравствуйте, товарищи. Простите, что мешаю, но если вас перестреляют уголовники или оппортунисты, то грош цена остальным вашим потугам.
Шауфенбах швырнул на стол газету, где на первой полосе крупными буквами чернел заголовок: «Полиция нашла трупы участников грабительского нападения на лидера большевиков Ульянова».
Одетый в черную кожу от кепки до сапог революционер, подходивший под описание Якова Свердлова, подхватил листы, и они с Ульяновым просмотрели заметку. В ней говорилось, что неподалеку от Широкой найдены трупы двух известных полиции налетчиков, при одном из них обнаружены бумаги на имя большевистского вождя, а в больницу с разбитой головой доставлен его кучер.
Рябой низкорослый грузин вперился взглядом в вошедших. Его глаза неопределенного цвета сверкнули как стволы винтовок, просунутых меж зарослями усов и бровей.
— Ви сами кто такие?
— Справедливый вопрос, Иосиф Виссарионович.
Невероятная осведомленность марсианина уже не удивляла бывшего жандарма, но большевики насторожились еще больше. Атмосфера подозрительности стала настолько густой, что ее можно резать ножом.
— Александер фон Шауфенбах, лидер подпольной революционной группы, которая собирала средства для большевистской партии, — он назвал три последних суммы, переданных через Свердлова. — Яков Михайлович может подтвердить. Так как мы в настоящее время не имеем собственных целей и всемерно поддерживаем РСДРП(б), будет крайне прискорбно, если собранные нами средства достанутся питерскому ворью, а лидеры партии падут от бандитских пуль.
— Так и есть, — откликнулся кожаный. — И по моему настоянию Ильич нигде не появляется без рабочего сопровождения.
— Где же ваше сопровождение было вчера? Поймите, наконец, сейчас вы столкнулись с обычными люмпенами. Но и они опасны, раз при дележе добычи решились на убийство. Как только лозунг передачи земли трудящимся дойдет до крестьян и вы начнете отбирать голоса у эсеров, против вас ополчится ЦК ПСР. У них, как ни у кого в мире, накоплен опыт терактов. Думаете, эсерам сложно вернуться к проверенным методам?
— Преувеличиваете, товарищ. А вы что предлагаете? — Ленин как истинный лидер предпочитал конкретику.
— Чтобы вас охраняли профессионалы, а не труженики кувалды. И чтобы вы передвигались по городу исключительно в закрытом авто. Оно ждет у подъезда. Позвольте представить, Владимир Павлович Никольский. Я предлагаю его на должность начальника вашей личной службы безопасности.
Генерал коротко кивнул и щелкнул каблуками. Его армейская выправка произвела на Ленина нехорошее впечатление.
— Так, батенька. Где ж вы профессионализма набрались?
— Охрана железнодорожных перевозок высочайших особ с 1915 по февраль 1917 года. Все покушения были пресечены.
— Вот как. Скажите, голубчик, охраной кровавого царя отдельный корпус занимался. Стало быть, вы — жандарм?
— Так точно, начальник штаба корпуса. Если намекаете на репрессии, то — увольте, лично не замешан. Обеспечивал организационно.
Ульянов вышел из-за стола, заложил одну руку за спину, вторую за жилетку и с прищуром спросил:
— Сами не пытали арестантов, а лишь организовывали и обеспечивали процесс. Странно, как же вас Временное правительство упустило.
— Находился под арестом на гауптвахте. Освобожден за недостаточностью доказательств.
— Отпустили для внедрэния к нам, — каркнул Джугашвили.
Повисла тягостная пауза. Вмешался марсианин.
— Товарищи, рано или поздно придется использовать царских специалистов. Крестьяне, рабочие и солдаты не смогут командовать армиями и броненосцами, проектировать машины и руководить банками. Среди вас профессионалы только в одной области — революционной борьбе. Увы, этого мало.
— Полагаете, мы будем считать, что Ленин в безопасности, если у него за спиной постоянно ошивается царский жандарм с револьвером в кармане? — Свердлов переглянулся с шефом и грузином, найдя в них понимание. — Пустое дело, товарищ. Хотите помочь материально — кто ж против. Но с кадрами мы как-нибудь сами.
— Ладно, — неожиданно легко отреагировал Шауфенбах. — Машину пришлю вечером. Водитель, извините, мой. Ваши «профессионалы» ее угробят, и Ильич снова окажется в открытом экипаже. Еще одна просьба, товарищи. На митингах и в статьях не напирайте на поражение России в империалистической войне. Немедленный мир без капиталистических аннексий и контрибуций — замечательно. А так по Петрограду слоняются многочисленные толпы патриотов, желающих проломить вам голову за капитулянтские настроения перед германцами. С революционным приветом!
Уже на улице он добавил:
— Владимир Павлович, готовим новую акцию, пока в их головы, заполненные революционным хламом, не войдет простая мысль о серьезном отношении к безопасности. И радуемся, что хотя бы водителя к ним внедрили.
Прошла неделя. Никольский увеличил боевую группу до семи человек, отрабатывая с ними как покушения, так и защиту объекта. Ленин передвигался на автомобиле, но при выходе его теперь окружало не менее пяти-шести проверенных партийцев: боялись уличной расправы над вождем.
Началась Всероссийская (Апрельская) конференция РСДРП(б), в ходе которой сбылся очередной прогноз марсианина. Широко муссируемый призыв к конфискации помещичьих земель и их безвозмездной раздаче крестьянам довел эсеров до бешенства. Тогда Шауфенбах приказал устроить «эсеровское» покушение. И даже сам решил принять в нем участие.
26 апреля после утреннего заседания конференции Ульянов вышел из здания Высших женских курсов, что в Кузнечном переулке, и направился к своей машине, сопровождаемый пятеркой крепких парней и депутатами конференции, которые что-то страстно обсуждали. Сзади тянулась верная парочка Наденьки и Инессы.
Никольский, обеспечивающий отход стрелков, в очередной раз изумился большевистской беспечности. О месте и времени партконференции известно всему Петрограду, поэтому выход с собрания — самый опасный момент. Телохранители топтались стадом, Ульянов остановился прямо среди тротуара и начал спорить с рыжим депутатом. Водитель Гиль вышел из машины, отворил заднюю правую дверцу. В эту секунду Шауфенбах, притаившийся в окне дома напротив, нажал на спуск.
Винтовочная пуля с невероятной точностью сбила кепку вождя и вошла в переносицу его собеседника. Ошивавшиеся поблизости Юрченков и Бейнц выхватили «Маузеры», открыв беглый огонь по охранникам. Гиль ласточкой кинулся на Ленина, сбил его с ног и накрыл сверху телом. Истерически завизжала Арманд. Болтавшиеся у женских курсов большевики, как всегда вооруженные, начали пальбу в воздух и во все стороны.
Марсианин всадил пулю в стекло машины у водительского места, инсценировав попытку убийства Гиля, и ретировался. К приготовленной в проулке двуколке Юрченков подтащил Бейнца, бледного, как мел, и зажимавшего рану на груди. Они успели скрыться от разъяренных революционеров, но ротмистр умер прямо во время скачки. Он ушел в мир иной, каким и был во время акции — в черном лапсердаке, черной шляпе, с накладными пейсами и в бутафорских очках. Оставалось надеяться, что наверху не перепутают и доставят его к Святому Петру, а не к иудейскому Иегове.
На следующий день газеты трубили о перестрелке в Кузнечном переулке. Большевики проклинали террористов, оппортунистов и прочих «чего-то-там-истов». Остальные сожалели лишь о сверхъестественном везении Ульянова и счастливом спасении. А 28 апреля фон Шауфенбах получил записку с уведомлением, что ЦК РСДРП(б) счел «архиважным» усилить меры защиты вождя и решил пригласить бывшего жандарма в качестве консультанта. С того дня Никольский вышел на службу к большевикам и прочувствовал, насколько ужасный объект достался ему для охраны.
Успешность прикрытия особо важного лица в первую очередь зависит от правильного взаимодействия охраняющего и охраняемого, считалось в жандармском корпусе. Бывший император и его великокняжеские родственники, хоть и раздражались ограничениями, накладываемыми жандармерией, в целом вели себя разумно и не лезли на рожон. Большевистский лидер слыл сущим кошмаром для новорожденной службы безопасности. Резкий, абсолютно безапелляционный, увлекающийся, он то отшвыривал сопровождающих, якобы мешающих ему работать, то вспоминал предназначавшуюся ему пулю, сбившую кепку и поразившую рыжего провинциала, начиная бояться всего на свете. Периодически великий вождь наваливал на охранников кучу мелких поручений «отнеси-подай», при выполнении которых они оказывались в стороне от основной обязанности.