Страница 31 из 39
— Когда к вам попала эта записка?
— Незадолго до смерти Николая. Я знал, что и ему кто-то прислал точно такую же — он мне позвонил на другой день. Тогда мы не придали этому значения, решили, что это чья-то недобрая шутка: об этой истории знали некоторые наши сослуживцы. Но когда Коля умер десятого июня!..
— Вы кого-нибудь подозреваете в этой, с позволения сказать, шутке?
— Нет, что вы!
— Кто-нибудь еще из ваших сослуживцев, участвовавших в разгроме банды Гайворона, живет в нашем городе?
— Да. Адвокат Михайлишин. Вы думаете?.. Нет, нет! Мы старые друзья, он и сейчас проходит курс лечения в какой-то клинике под Москвой: ожирение, астма и еще бог знает что. Это Коля направил его туда. За неделю до своей смерти.
— Понятно. Какое сегодня число?
— Пятнадцатое июня.
— А в записке дата, извините, вашей смерти обозначена семнадцатым?
— Да.
— Я не хочу вас пугать, но у меня, к вам есть просьба…
— Пожалуйста.
— Мы примем некоторые меры предосторожности на эти дни. Возможно, это серьезно… И, если вы не возражаете, у вас в доме погостит капитан Бикезин.
— Да, конечно, я понимаю… Очень вам благодарен за заботу.
— И еще, придется вам недельку побыть затворником. С вашим начальством я переговорю.
— Согласен…
5
Директор зоомагазина жил неподалеку от пивоваренного завода, на окраине города. Чистенький свежепобеленный домик, крытый оцинкованным железом, запрятался в тени старого сада, посреди которого стояло несколько пчелиных ульев. По двору суматошливо металась наседка с цыплятами, около забора, у клеток с кроликами, важно расхаживали павлины.
В уютной гостиной Лубенец и Бикезин играли в шахматы: капитан уже вторые сутки сидел взаперти вместе с хозяином дома, который оказался веселым собеседником и хорошим рассказчиком. Но вместе с тем капитан ощущал какую-то внутреннюю настороженность Лубенца, всевозрастающее беспокойство, особенно когда взгляд директора зоомагазина натыкался на старинные громоздкие часы, которые размеренно тикали над, диваном. Тогда он бледнел и подолгу задумывался над очередным ходом.
Глядя на него, и капитан тоже занервничал, сделал несколько ходов невпопад и неожиданно поймал себя на мысли, что ему очень хочется, чтобы этот день прошел как можно быстрее. Щемящее чувство неосознанной тревоги вползало в дом.
Из кухни в гостиную вошла жена Лубенца, Ольга Петровна, невысокая полная женщина в цветастом махровом халате.
— Прошу к столу! Пора уже обедать.
— Извините, Ольга Петровна, если вы не возражаете, я пока воздержусь… Если можно, сварите мне кофе.
— Хорошо, только вам придется обождать минут десять–пятнадцать.
— Спасибо, обожду.
Капитан вышел на застекленную веранду, закурил. Внимательно осмотрел подворье и кусок улицы с высокими стройными тополями. Несколько прохожих торопились по своим делам, стайка ребятишек играла в футбол на небольшой зеленой лужайке у водоразборной колонки. Бикезин включил портативную рацию, собираясь выйти на связь и тут же пронзительный крик, полный смертельного ужаса, раздался из кухни, где обедали хозяева дома. У небольшого столика около газовой плиты, стоя на коленях, взахлеб рыдала Ольга Петровна, а на полу кухни хрипел в агонии директор зоомагазина Лубенец…
Он умер в полночь семнадцатого июня. Диагноз — внутреннее кровоизлияние.
6
Судмедэксперт, кандидат медицинских наук Лазарев, высокий, слегка сутуловатый мужчина, вошел в кабинет полковника Шумко, где уже сидели майор Клебанов и капитан Бикезин.
— Добрый день, Вениамин Алексеевич. Как успехи?
— Есть кое-что… Заключение сейчас печатают.
— Я бы просил ввести в курс дела товарищей, так сказать, из первых уст.
— Хорошо, товарищ полковник. В общем результаты получены довольно, интересные и, я бы сказал, неожиданные. Дело в том, что и профессор Слипчук, и Лубенец погибли в результате отравления. В обоих случаях причиной смерти явился яд из группы контактных.
— Простите, что значит контактный яд?
— Группа контактных ядов обширна и, насколько мне известно, недостаточно изучена. По крайней мере мне в моей работе пришлось столкнуться с ними только один раз. Это яды как растительного, так и животного происхождения, которые проникают через кожу.
— Почему наши медэксперты не смогли установить причину гибели профессора и Лубенца?
— Дело в том, что для нас это было полнейшей неожиданностью. Симптомы отравления этим ядом практически едва заметны, и даже при вскрытии невозможно точно определить причину смерти. Мне помогло одно обстоятельство — скорая смерть Лубенца. Признаки отравления были еще достаточно свежи. Кроме того, удалось установить, что доза контактного яда была чрезмерно велика и, судя по всему, попала в организм через кишечный тракт.
— То есть кто-то подсыпал яд в пищу Лубенцу?
— Подсыпал — это не совсем точно… Ну, в общем, этот вариант не исключен. Правда, есть одно “но”: мы исследовали пищу, одежду, посуду, домашнюю утварь в доме Лубенца и Слипчука — и ни малейшего намека на присутствие яда. Короче говоря — в этом вопросе зашли в тупик. Мистика — и только…
— Да-а, хорошая мистика… Задали вы нам задачку, Вениамин Алексеевич. Мертвецы встают из могил и отправляют на тот свет людей дьявольскими методами, не оставляя следов…
— Товарищ полковник! Надеюсь, вы понимаете, что мы сделали все зависящее от нас. Сегодня мы еще раз продублируем наши исследования, но боюсь, результат будет прежний.
— Перечень производных для изготовления контактного яда вы составили?
— Да, в заключении это указано.
— Ну а каким конкретным ядом отравлены Лубенец и Слипчук?
— Затрудняюсь ответить правильно на ваш вопрос. Могу сказать только, что яд животного происхождения, вероятнее всего — змеиный.
— Ну что же, Вениамин Алексеевич, спасибо. Не смею больше вас задерживать…
— Кстати, товарищ полковник, если вам понадобится высококвалифицированный эксперт-консультант по змеиным ядам, я могу одного порекомендовать. Однажды уже обращались к нему, он приезжал к нам. Это кандидат медицинских наук Гостев. Диссертацию защищал именно по змеиным ядам. Правда, это очень сложный человек…
— Почему?
— Пристрастился к спиртному…
— Где он живет?
— В Средней Азии. У меня есть его адрес.
— Большое спасибо, Вениамин Алексеевич. Адрес Гостева вы нам, пожалуйста, оставьте…
Как только за Лазаревым закрылась дверь, полковник сказал:
— Должен вам сообщить, что оперативно-розыскные мероприятия будем осуществлять мы с вами. Будем работать… В загробную жизнь мы не -верим — это уже плюс. Значит, изощренное, жестокое преступление. И убийца пока па свободе. Сидит где-то в своей норе и радуется: лапши нам, видите ли, на уши навешал. Посмотрим. Как у пас на Украине говорят: “Не кажы гоп…” Итак, майор, с чего начнем?
— Дело сложное, товарищ полковник… В помощь Бикезину думаю дать напарника — старшего лейтенанта Кравцова. Кроме этого, нужно срочно встретиться с Михайлишиным… И будем отрабатывать план розыскных мероприятий — есть у меня кое-какие соображения. Вечером доложу.
— Ладно. А вот капитану придется съездить к Среднюю Азию, к Гостеву. Время не терпит. Пусть медэксперты приготовят все необходимое — и вперед.
7
Средняя Азия встретила Бикезина неимоверной жарой. Капитан терпеливо переносил тряску и клубы пыли, которые то и дело заползали в салон полупустого автобуса. Зелень оазисов постепенно уступала место чахлым кустарникам, среди которых перекатывались пушистые шары колючек. Затем и вовсе вид из окна автобуса стал безрадостным: желто-серые пески волнами уходили к горизонту, и только колея дороги нарушала скудное однообразие пустыни.
В серпентарий автобус пришел под вечер. К небольшим стандартным домикам примыкала высокая сетчатая изгородь, на которой висел выгоревший под солнцем транспарант с надписью “Осторожно — змеи!”. В одном из домиков Бикезин нашел директора серпентария. В кабинете, кроме него, сидел молодой быстроглазый брюнет и что-то строчил бисерным почерком, время от времени заглядывая в папку-скоросшиватель.