Страница 26 из 40
Из тишины летнего утра в окно ворвался далекий звук мотора, и Максимов понял, что едут за ним. Он быстро собрался, взял все необходимое и на носках вышел из дома в небольшой сад. У калитки остановился видавший виды милицейский “газик”, забрызганный грязью по самую крышу.
— Опять я по твою душу, Дмитрий Петрович, — с легкой хрипотцой в голосе поприветствовал его заместитель начальника отдела Александр Кузьмич Вальков, — Который раз в этом месяце, дай-ка вспомнить…
— Да с начала сенокоса уже пятый раз, а он недели две. как начался. С чем хорошим сейчас?
Вальков кисло улыбнулся, произнес озабоченно:
— Шустов мне сейчас звонил, участковый из Окунева, местные рыбаки сегодня утром вытащили сетью из озера, что километрах в пяти от села, труп человека, завернутый то ли в мешок, то ли в покрывало.
Максимов крякнул от такого известия, залез в “газик” и надолго замолчал, покачиваясь в такт разбитой проселочной дороге.
Вскоре показалось Окунево — село большое, зажиточное. Пересекли его по центральной улице и выехали к полотну железной дороги, отсекавшему стоящее на возвышенности село от пойменной низины. Миновав железнодорожный переезд, машина вскоре выскочила на большой, заросший высокой травой луг. От нее исходил такой густой аромат, что у всех захватило дух.
— Стоп, — сказал водитель, сбрасывая газ, — дальше нельзя. Застрянем, трактором не вытащишь.
По узкой, проложенной среди сочной травы тропинке они направились в сторону озера. От росы, еще не успевшей высохнуть, брюки стали мокрыми, неприятно холодили тело. Идти становилось все трудней. Наконец они добрались до берега, осмотрелись. Над озером клубились остатки утреннего тумана. В кустах шиповника пронзительно попискивала какая-то птичка. Среди камыша и кувшинок мелко рябило, бесшумно носились прозрачные синие стрекозы. Внезапно раздался резкий всплеск, и мелкая живность в страхе взлетела в воздух, а затем как горох шлепнулась обратно. По поверхности стремительно метнулась крупная щука и молнией ушла в сторону.
— Ну и ну, вот это красотища! Вот куда надо ездить рыбачить… — Вальков даже закатил глаза.
— Ладно, не терзайся, как-нибудь выберемся. А пока что давай поищем участкового.
Все трое одновременно несколько раз громко крикнули:
— Шу-устов!..
Неподалеку послышались ответные голосе, и вскоре, раздвинув носом высокий камыш, показалась лодка, которой ловко управлял веснушчатый парень.
— Федор Андреевич ждет вас, — затараторил он, — а я помощник его на общественных началах, Коля Вареников. После армии думаю в юридический поступить.
Усадив всех, он оттолкнулся от берега, и лодка бесшумно заскользила к песчаной косе, на которой виднелось несколько человек,
2
Этот пятачок был единственным на озере, где камыш не подходил вплотную к берегу. Песок здесь казался таким чистым, что невольно возникала мысль: не люди ли его сюда привезли? Довольно странно выглядел он в этом месте, когда ступи в сторону и провалишься по пояс в тину или торфяную жижу, побегут вверх пузырьки газа со своим особым запахом.
Лодка плавно врезалась в берег у самого края отмели.
— Здравия желаю, — послышался знакомый голос Шустова.
Прибывшие поздоровались и осторожно, след в след, двинулись за участковым.
На отмели находились трое. Вид у всех был невеселый.
— Людей этих я собрал; — кивнул в их сторону Шустов. — Это вот председатель нашего сельсовета Брылкин Антон Терентьевич. Они с Колей понятыми будут. А эти двое, — продолжал он, указав на мужчин, обутых в резиновые сапоги, — и есть виновники сегодняшнего события. С собой взял, а то в селе такого наболтают… Не понеси их черт в эту ночь браконьерничать, сидели бы вы себе спокойно в городе.
— Уж извини ты, ради бога, Федор Андреевич, ведь никогда таким не занимался, Петька сманил, у его жены завтра день рождения, так два дня меня упрашивал — пойдем да пойдем бросим сети, хоть рыбкой гостей угощу. Бутылку обещал поставить. Ну а я и поддался, — заныл один из рыбаков.
— Хватит тебе канючить, — поморщился Шустов. — С вами у меня разговор еще впереди, — и тут же повернулся к Максимову, — Понимаете, Дмитрий Петрович, часов в.пять утра сплю я еще сном праведника, вдруг слышу, в окошко кто-то скребется. Вскочил, отодвинул занавеску, со сна не разгляжу, вижу только лицо белое-белое, а глаза выпучены, бормочет что-то. С трудом узнал Ваську Коршунова — живет от меня через улицу. Пьянчужка, подраться любит, а тут вдруг словно язык проглотил. Ну, думаю, по пьяной лавочке сотворил что-нибудь, выскакиваю, как был, в трусах во двор, а он все слова сказать не может, только губами шевелит. Потом гляжу — пришел немного в себя. “Беда, дядь Федя”, — только и сказал. Начал я его успокаивать по-хорошему, смотрю, сник, немного столбняк с него прошел. “С Прорвы я, — едва выговорил. — На вечерней зорьке с Петькой сети раскинули, утром еще не светало, начали выбирать. Тяжелое чувствую, ну, думаю, или коряга, или сом. Схватил рукой, скользкое что-то, я на поверхность тяну, смотрю, пальцы босой ноги над водой показались. Ну, тут я как заору, Петька тоже сообразил, к берегу погреб. Как в село прибежал — не помню. Там только понял, сети-то найдут, все равно докопаются, что мои, не дай бог подумают — мы человека убили. Вот и пришли”. Я быстренько за понятыми забежал, дежурному в отдел позвонил и прямо на озеро. Впятером сети вытащили на берег, и вот что в них было. Он указал рукой в сторону бесформенного на первый взгляд предмета. Максимов приблизился — о самоубийстве или несчастном случае и речи быть не могло.
— Чужая, наверно, — тихо произнес Шустов. — Из наших окрестных вроде бы никто не пропадал. Скорее всего приехала откуда-нибудь. Надо будет спросить у путевых обходчиков, выходил ли в последние дни на нашей станции кто-нибудь чужой. Обычно они все примечают.
— Конечно, спросить надо, — согласился следователь, — а пока зови понятых. Игорь Денисович, — повернулся он к судебно-медицинскому эксперту, — приступайте.
— Да, — заметил тот, когда груз, а затем мешок были сняты с трупа. — Потерпевшая в воде пробыла дней пять–шесть. На теле видимых повреждений нет. Стой! Ну-ка, Дмитрий Петрович, взгляните.
На затылке женщины среди слипшихся мокрых волос ясно проступило обширное кровоизлияние размером со спичечный коробок.
— Интересно, к этой отмели можно добраться другим путем, не на лодке? — спросил Вальков, обращаясь к рыбакам.
— Можно, однако, — отозвался Васька Коршунов. — Взгляните, вон на опушке леска высокая сосна, а около нее другая, вроде подпорки. От нее есть тропка сюда через луг, надо только перейти небольшой ручей. В сухую погоду это можно сделать свободно, но если чуть развезет — пройти трудно. Теперешний путь — единственный.
— Правильно, а дней — пять назад у нас как раз сухо было, — подтвердил Шустов.
— Ну что ж, — подал голос Вальков, — тропинку надо осмотреть самым тщательным образом, не дожидаясь, пока она высохнет. Ну-ка, рыбак, одолжи свои сапоги, мы с Шустовым сходим туда, посмотрим, — попросил он у Коршунова.
Через минуту он в сопровождении Вареникова и председателя сельсовета двинулся через луг по направлению к высокой сосне.
Проводив их взглядом, Максимов снова принялся внимательно осматривать окружающую местность. Ничего такого, что бы дало серьезную пищу для размышлений, он так и не нашел. Следы, конечно, раньше имелись, но, видимо, непогода, бушевавшая почти три дня, стерла их начисто.
Вскоре послышались голоса, и из густой травы вынырнули Вальков и Шустов с понятыми. Отдуваясь от усталости, Вареников бросил на песок связку ржавых дисков от сеялки., близнецов тех, что валялись сейчас на песке рядом е трупом.
Шустов пояснил:
— На опушке леса нашли. Сеялку разукомплектованную кто-то бросил за ненадобностью.
— Да, так могло быть. Когда шли по тропке, заприметил их, а затем вернулся и взял, — согласился Вальков и как бы подвел черту: — Надо закругляться. Здесь мы взяли все, что можно. Шустов с председателем сельсовета пусть организуют отправку трупа в морг. На этой же машине эксперт уедет. А мы пока останемся, потолкуем с участковым.