Страница 47 из 52
Скажу вам по секрету, что на самом деле любая губная помада только и мечтает о том, чтобы как‑нибудь по‑настоящему разгуляться. Ибо в глубине души любая губная помада уверена, что в ней погибает Великий Художник Современности. И больше всего на свете губные помады завидуют карандашам, фломастерам и кистям, которыми пишут настоящие произведения: вот это, дескать, творчество! А губы подкрашивать — так себе, баловство одно…
Потому, наверное, разукрасив трёхлетнюю рожицу сверху донизу и отправившись на своё место под зеркалом, наша Губная Помада вдруг взяла да и объявила:
— Я Великий Художник Современности.
— Это с каких же таких пор? — поинтересовалась скромная Тушь‑для‑Ресниц, мирно полеживая себе рядом в специальном таком чехольчике. — Уж не с тех ли пор, как Вы испакостили красным такую симпатичную мордашку?
— Выбирайте выражения! — огрызнулась Губная Помада. — Не испакостила, а украсила. И не красным, а розовым!
— Всё равно это всё смоют, — равнодушно заметила Бутылка‑Минеральной‑Воды на столе. — Великие Художники Современности создают свои произведения навсегда, а не на полчаса… до прихода мамы!
— Я, между прочим, ещё не закончила, — быстро поставила всех в известность Губная Помада. — И более того — я только начала. Так что главные мои произведения впереди!
— Великие Художники Современности не создают своих произведений за полчаса, — равнодушно упорствовала Бутылка‑Минеральной‑Воды. — Настоящее произведение требует многих месяцев, а то и лет напряжённого труда.
— Это уже вопрос таланта! — гордо возразила Губная Помада. — Я тут за полчаса столько настоящих произведений создам, что вы все со счету собьетесь!
— Я не собьюсь, — пообещал Будильник.
— Ну, смотрите! — пригрозила Губная Помада.
Следующие полчаса стали настоящим кошмаром. Даже непонятно, как совсем маленькой губной помаде удалось так разуделать комнату… Она начала с того, что нарисовала несколько огромных уродливых рож на зеркале, причем рож — самое страшное! — с высунутыми языками!
— Смоют, — сказала Бутылка‑Минеральной‑Воды.
— Конечно смоют, — поддержала её Тушь‑для‑Ресниц.
— Тут и говорить нечего, — включился в разговор Будильник, он даже и смотреть не стал в сторону этих гнусных рож — не то что считать их!
А Губная Помада орудовала вовсю. За несколько минут на светлых обоях появились кричащие розовые цветы, напоминавшие свёклу с лепестками. На дверце шкафа возник межпланетный корабль в окружении каких‑то довольно отвратительных существ — инопланетян, по замыслу Губной Помады. Квадратики паркета были тоже беспорядочно раскрашены розовым, а потом Губная Помада пошла по ослепительно белому покрывалу, превращая его в белое покрывало с розовыми поросятами.
Бутылка‑Минеральной‑Воды молчала, словно воды в горлышко набрала. Туши‑для‑Ресниц тоже не было слышно.
— Ну, и что вы теперь скажете? — обратилась к ним Губная Помада, от которой остался только крохотный измусоленный пластмассовый столбик. — И получаса не прошло, а комната полна настоящих произведений!
— Что же тут скажешь… — задумчиво ответила Бутылка‑Минеральной‑Воды. — Пожалуй, теперь действительно не смоют… во всяком случае, с обоев и с покрывала. Это навсегда. Ну и попадёт же Вам сейчас!
Губная Помада, всё ещё победоносно оглядывая вымазанную ею комнату, в ответ рассмеялась и воскликнула:
— Пусть попадёт! Нам, Великим Художникам Современности, всегда достаются только побои… Никто никогда не понимает нас! Но пройдут годы — и за это вот покрывало, которому цена три рубля в базарный день, лучшие коллекционеры мира будут готовы отдать всё свое состояние!
Тут Губная Помада снова придирчиво оглядела разукрашенное покрывало, поднатужилась и наложила ещё один — ужасно неровный — штрих по самому краю, при этом неосторожно сдвинув покрывало и задев даже находившуюся под ним простыню. Знай, дескать, наших!
— Вот теперь, — гордо произнесла она, хотя произносить это было явно слишком рано, — начинайте ругать меня на чем свет стоит. Нам, Великим Художникам Современности, не привыкать…
ТЯЖЁЛЫЙ МАГНИТ НЕОБЫЧАЙНОЙ ПРИТЯГАТЕЛЬНОЙ СИЛЫ
Конечно, когда Тяжёлый Магнит Необычайной Притягательной Силы впервые появился на письменном столе, первой не выдержала Кнопка. Она даже не пикнула, а просто бросилась к нему так, словно всю жизнь только его и дожидалась. И тут же воткнулась ему в щёку острым своим носиком.
— Добрый… гм… вечер, — оторопел Тяжёлый Магнит Необычайной Притягательной Силы: он определенно помнил, что никогда прежде не был знаком с Кнопкой. — Ваше имя… простите, запамятовал…
— Кнопка! Кнопка мое имя! — истошно запищала Кнопка. — Мы ещё не знакомы, но это неважно: я принадлежу Вам всем своим существом!
— Спасибо, конечно… — растерялся Тяжёлый Магнит Необычайной Притягательной Силы, у которого всё не получалось взять в толк, как это возможно — принадлежать всем своим существом тому, кто тебя впервые в жизни видит. — А зачем Вы это делаете?
— Делаю — что? — недопоняла Кнопка, практически впиваясь в Тяжёлый Магнит Необычайной Притягательной Силы.
— Ну… принадлежите мне всем своим существом, — разъяснил тот.
Кнопка заливисто рассмеялась:
— Да Вам нельзя не принадлежать всем своим существом… у Вас ведь такая необычайная притягательная сила!
— Нельзя? — огорчился Тяжёлый Магнит Необычайной Притягательной Силы. — Ну, нельзя так нельзя.
Пришлось смириться с намертво впившейся в него Кнопкой…
Между тем Скрепка неподалёку тоже чувствовала себя очень беспокойно. Она просто вся извихлялась на месте, а потом истерически вскрикнула: «Ой, не могу больше!» — и со всего размаху влепилась в Тяжёлый Магнит Необычайной Притягательной Силы, тут же и усевшись ему прямо на шею.
— Скрепка, — коротко представилась она, пытаясь сохранить остатки собственного достоинства.
— Вы тоже ко мне? — задал глупый вопрос Тяжёлый Магнит Необычайной Притягательной Силы.
Скрепка посмотрела на него, как на идиота, и резонно произнесла:
— Я же на Вашей шее сижу, кажется!
— На моей, — едва заметно вздохнув, согласился Тяжёлый Магнит Необычайной Притягательной Силы. — А почему Вы выбрали именно мою шею?
— Можно подумать, у меня был выбор! — воскликнула Скрепка и вдруг горячо прошептала: — Я боюсь, что никто тут не сможет противостоять Вашей притягательной силе!
— Никто? — с ужасом переспросил Тяжёлый Магнит Необычайной Притягательной Силы. — Ну, никто так никто…
Увы, это была правда, причем правда страшная. Скоро на нём собрались все остальные кнопки и скрепки, а к бокам прицепились перья и зажимы… Ещё через некоторое время к нему практически прильнула металлическая Линейка, осторожными шагами подошли Ножницы, подполз на брюхе довольно увесистый Тюбик‑с‑Клеем.
Вскоре свободного места на Тяжёлом Магните Необычайной Притягательной Силы уже совсем не оставалось: все просто лепились друг к другу, даже не разбираясь, зачем и почему они это делают.
— Боже мой, — размышлял Тяжёлый Магнит Необычайной Притягательной Силы, — откуда ж она во мне, такая притягательная сила? Вот уж наградила природа — так наградила… просто и света белого не видно!
И впрямь — весь белый свет оказался для него заслонённым предметами, не сумевшими противостоять его необычайной притягательной силе… ах, винить ли их за это? И он терпел — никого не виня и никого от себя не прогоняя.
А однажды на письменном столе появилась Гордая Свеча в Маленьком Каменном Подсвечнике. Тонкая и ослепительно белая, оглядевшись по сторонам, она сразу поняла всё, что происходит на этом письменном столе, поняла — и улыбнулась. И Тяжёлый Магнит Необычайной Притягательной Силы почувствовал, что отныне и навсегда он влюблен в эту Гордую Свечу в Маленьком Каменном Подсвечнике.
Тем же вечером её зажгли. Лепесток пламени был таким чистым и трепетным, что Тяжёлый Магнит Необычайной Притягательной Силы не мог оторвать от него глаз. А когда Гордую Свечу в Маленьком Каменном Подсвечнике погасили, Тяжёлый Магнит Необычайной Притягательной Силы обратился к ней из‑под толщи предметов, в обществе которых он напоминал растрёпанного ежа.