Страница 11 из 52
Положив кусочек Торта в рот, Бабушка покачала головой и сказала:
— Такой красивый торт… И есть‑то было грех!
КАПРИЗНЫЙ ШАРФИК В ШОТЛАНДСКУЮ КЛЕТКУ
Когда приезжаешь из своей страны в чужую, сразу понимаешь, что всё в этой стране неправильно. А самое неправильное из всего — это, конечно, погода. Дома всегда светит солнце, зеленеет трава и поют птицы. А в других странах обычно только дожди, пожухлая растительность и рычащие звери.
— Я туда не пойду! — не успев высунуться на дождливую московскую улицу, сказал Шарфик‑в‑Шотландскую‑Клетку, прибывший, понятное дело, из самой Великобритании, и нарочно зацепился за Дверную Ручку. Та, испугавшись, что и её потащат под дождь, истошно заверещала:
— Да отцепитесь, отцепитесь же Вы от меня!
И начала дёргаться в разные стороны, обвивая вокруг себя Шарфик‑в‑Шотландскую‑Клетку.
«По‑моему, меня сейчас задушат в России», — сам себе сказал Пожилой Турист и поспешно принялся отцеплять Шарфик‑в‑Шотландскую‑Клетку от Дверной Ручки. Задача была не из простых: Дверная Ручка продолжала дёргаться в разные стороны — и ухватиться за неё покрепче не было никакой возможности. Спасибо портье, который бросился на помощь уже почти задушенному Пожилому Туристу: общими усилиями Шарфик удалось отцепить от Дверной Ручки, — правда, та какое‑то время ещё подёргивалась от перенесённых треволнений. А Пожилой Турист подарил портье тысячу отменных великобританских благодарностей и живым и невредимым вышел из гостиницы.
На дождливой московской улице Шарфик‑в‑Шотландскую‑Клетку, не увидев над собой прикрытия, тут же зацепился за первый встретившийся ему по дороге Зонт. Зонт даже перекосило от неожиданности.
— Вы ко мне? — спросил он перекошенным ртом.
— Не к Вам, а под Вас! — уточнил Шарфик‑в‑Шотландскую‑Клетку, с радостью запутываясь в сухих спицах.
— Вон отсюда! — зарычал было Зонт, но тут несколько его спиц согнулись — и он стал напоминать коробку из‑под телевизора.
Пожилой Турист с тысячей отменных великобританских извинений принялся отцеплять Шарфик‑в‑Шотландскую‑Клетку от Зонта и выпрямлять спицы… то‑то было хлопот! На всё это время он спрятал Шарфик‑в‑Шотландскую‑Клетку под своё широкое пальто — оставив снаружи только крохотный кончик, возле самой шеи.
Когда отцепление и выпрямление были закончены, Пожилой Турист с тысячей отменных великобританских приветствий покинул место неприятного происшествия и хотел выпустить Шарфик‑в‑Шотландскую‑Клетку на воздух, но не тут‑то было! Тот запутался бахромой за все без исключения пуговицы пиджака Пожилого Туриста и вылезать из‑под пальто на улицу никак не желал.
С тысячей отменных великобританских проклятий Пожилой Турист принялся распутывать бахрому вокруг пуговиц пиджака, но бахрома сидела так прочно, что Пожилому Туристу пришлось просто‑напросто тут же и поотрывать все пуговицы.
— И куда ж я такой гожусь? — с неповторимым великобритансим сарказмом заметил Пиджак, но пальто было уже застёгнуто, а Шарфик‑в‑Шотландскую‑Клетку, гремя привязавшимися к нему пуговицами, метался по дождливой московской улице, чтобы зацепиться ещё за что‑нибудь. На этот раз он выбрал, пожалуй, самую неудачную зацепку — металлическую планку одной афиши… Пожилой Турист дёрнул Шарфик‑в‑Шотландскую‑Клетку раз, дёрнул два и — обрушил афишу на головы ни в чём не повинных прохожих, шагавших кто куда по своим делам.
Тут, конечно, не замедлил появиться Милиционер…
Расплатившись с Милиционером тысячей отменных великобританских фунтов стерлингов, Пожилой Турист сердито плюнул на землю тысячей отменных великобританских плевков и стремглав помчался к гостинице. Здесь он снова упаковал только что распакованный чемодан и, заказав такси, уехал в Шереметьево.
Вечером того же дня самолёт авиакомпании «British Airways» с тысячей отменных великобританских удобств доставил его в Лондон.
Вздохнув наконец с облегчением, Пожилой Турист надел в салоне самолёта пальто и повязал шею Шарфиком‑в‑Шотландскую‑Клетку. И поспешил на улицу…
Впрочем, он тут же кинулся было обратно в самолёт, ибо дождь в Лондоне лил как из ведра. Этого, кстати, следовало ожидать: уж если где‑то в мире и идут беспрестанные дожди, так это в Лондоне!
Однако назад в самолёт уже не пускали — и Пожилой Турист обречённо поплелся вниз по трапу, с напряжением ожидая, что же теперь выкинет его капризный Шарфик‑в‑Шотландскую‑Клетку. Но тот висел себе спокойно и даже как ни в чём не бывало бубнил Пожилому Туристу под нос какую‑то развесёлую песенку. А потом сказал:
— Прекрасная погодка, не правда ли?
Пожилой Турист чуть не выругался тысячей отменных великобританских ругательств, а Шарфик‑в‑Шотландскую‑Клетку безмятежно продолжал:
— Наконец‑то мы дома! Дома всегда светит солнце, зеленеет трава и поют птицы. А в других странах обычно только дожди, пожухлая растительность и рычащие звери.
Тут Пожилой Турист уронил вздох, потом ещё один, а потом и целую тысячу… тысячу отменных великобританских вздохов.
— Не будем брать такси, — разошёлся Шарфик‑в‑Шотландскую‑Клетку, прогуляемся до дому пешочком!
УВЛЕКАТЕЛЬНОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ ОДНОГО ЧАЙНОГО ПАКЕТИКА
Всю свою — не сказать, правда, чтобы долгую, но всё‑таки! — жизнь Чайный Пакетик ждал этого мгновения: когда его распакуют, потом возьмутся за ниточку… и он сначала вот так немножко повисит и отдышится в воздухе, а после сиганет прямо в бездну прозрачного стакана, — тут‑то и начнется его Увлекательное Путешествие!
И вот наконец мгновение настало — так уж у них, у мгновений, заведено: ждёшь его, ждёшь — в конце концов, совсем отчаешься и скажешь: «Видно, так никогда это мгновение и не настанет…». Ан — не успеешь рот закрыть, как мгновение — ррраз… и настало!
«Вперёд! Час пробил», — сказал себе Чайный Пакетик, покачиваясь на ниточке над бездной прозрачного стакана и стараясь успеть отдышаться перед Увлекательным Путешествием. И в этот момент его опустили на самое дно… На дне Чайный Пакетик сразу же столкнулся с Чайной Ложечкой.
— Привет, — равнодушно сказала та и отвернулась.
— Привет, — пролепетал Чайный Пакетик, дивясь такому негостеприимству. — Мы с Вами, что же, в одном отряде, получается?
— Это в каком таком отряде? — подозрительно спросила Чайная Ложечка.
— В отряде… в отряде путешественников! — с энтузиазмом воскликнул Чайный Пакетик.
— Я не собираюсь в путешествие, — опять равнодушно произнесла Чайная Ложечка.
— А что же Вы собираетесь делать? — изумился Чайный Пакетик.
Чайная Ложечка, обернувшись, взглянула на него как на сумасшедшего и сказала:
— Я собираюсь размешать сахар в чае и вылезти отсюда на сушу.
И чем скорее, тем лучше.
— А как же… как же всё увлекательное? — оторопел Чайный Пакетик.
— Здесь ничего увлекательного никогда не будет, — изрекла Чайная Ложечка. — Стакан чая — вообще не то место, где бывает увлекательно!
— Это как посмотреть… — робко возразил Чайный Пакетик.
— Да как бы ни посмотреть! — отрезала Чайная Ложечка, словно она не ложка, а ножик.
На сей раз Чайный Пакетик промолчал, но про себя упрямо подумал: «Каждого из нас ожидает Увлекательное Путешествие — иначе и на свет родиться не стоило!»
Тут на него свалился кто‑то скользкий и холодный — и сердце у Чайного Пакетика тревожно забилось: начинается!.. Впрочем, это оказался всего‑навсего Кружочек Лимона. Он разместился на Чайном Пакетике, как на подушке, и блаженно сказал:
— Ну, вот мы и приземлились ненадолго.
По‑видимому, он имел в виду не только себя, раз сказал «мы», но у Чайного Пакетика не было желания вступать с ним в разговор — потому он промолчал. И правильно сделал, потому что в ту же минуту сверху посыпались белые крупинки. «Начинается!» — опять подумал Чайный Пакетик, затаив дыхание… но это был только Сахарный Песок, который упал на Кружочек Лимона и мгновенно начал таять.
Чайная Ложечка вздохнула и с нетерпением взглянула наверх: ей хотелось как можно скорее размешать тут всё это… и с гордостью удалиться.