Змеи в раю

Меня затошнило. К счастью, задняя дверь в дом была открыта, телефон стоял на столике в прихожей. Я обернула телефонную трубку бумажной салфеткой и набрала номер полиции. Затем ринулась в ванную, открыла краны, пользуясь все той же салфеткой, и сунула голову под струю воды. Лишь выпив по меньшей мере литр, я смогла заставить себя выйти во двор, чтобы встретить полицию.

У меня в мозгу отпечатывались все детали. Яркие цветы на клумбе. Неторопливо перелетающий от цветка к цветку шмель. Муха в лужице сока на краю стола. Я старалась не смотреть на Арми, но взгляд сам все время возвращался к ней. Даже когда я смотрела в другую сторону, перед моим мысленным взором вставало ее синее лицо с вывалившимся языком.

На работе в полиции у меня выработалась привычка обращать внимание на все мелочи на месте преступления. А ведь сейчас я совершенно точно находилась на месте преступления — Арми была задушена! Следов на лужайке не осталось, трава все скрыла, но, возможно, специалисты из технической лаборатории все-таки смогут что-нибудь обнаружить.

Местная полиция подъехала очень быстро. Они были заметно возбуждены — убийство вносило некоторое разнообразие в их рутинную работу, состоявшую в основном из семейных разборок пьяных граждан. Старший констебль представился и начал задавать обычные в таких случаях вопросы. Остальные казались немного растерянными и неуверенно переминались с ноги на ногу. Меня страшно раздражала их растерянность, я едва сдерживалась, чтобы не начать командовать: ну давайте же фотографируйте тело, снимайте отпечатки пальцев. К счастью, мне удалось вовремя взять себя в руки. Тем более что передо мной стояли офицеры из линейной полиции, и у них с собой даже не было необходимого снаряжения.

Полицейский врач и передвижная лаборатория подъехали позже. Комиссар полиции был моим старым знакомым, мы с ним вместе учились в школе полиции, его звали Пертти Стрем, друзья называли его Перцем. Я, Перец и Тапса Хельминен, возглавлявший отдел по борьбе с оборотом наркотиков в полиции Хельсинки, были лучшими учениками. Ребята сделали хорошую карьеру, а я поменяла сферу деятельности. Хотя, насколько я знала, Перец по окончании школы полиции тоже поступил на юридический факультет, но не в Хельсинки, а в Турку.

— Привет, Каллио, — смущенно поздоровался со мной Перец. — Ты что, теперь работаешь в полиции Эспоо?

— Нет. Я нашла труп.

— Вы с ней знакомы?

— Немного. Она невеста шурина моего жениха, — пояснила я, чуть сама не запутавшись в сложной родственной связи. — Я с ней познакомилась только вчера, и мы договорились, что сегодня я зайду к ней, чтобы воспользоваться ее швейной машинкой.

Перец быстро взял в руки руководство расследованием, и оно покатилось по накатанной. Врач прибыл без четверти три; по его оценке, смерть наступила несколько часов назад. Убийца подошел к Арми сзади и задушил руками. Судя по размеру и расположению синяков, убийца был обладателем крупных рук и скорее мужчина, чем женщина. Синяки были не совсем обычные — похоже, он душил ее не голыми руками.

— Возможно, на нем были резиновые перчатки, — сказал Перец. — Посмотрим, найдутся ли в доме хозяйственные перчатки.

В этот момент он сообразил, что я не работаю в полиции и, следовательно, мне совершенно не следовало здесь находиться и слышать, как проходит расследование. Он попросил меня никому, кроме Антти, не рассказывать о смерти Арми. Я и сама прекрасно знала эти правила, так что Перцу не пришлось мне их долго втолковывать.

Я отправилась домой. Ноги так дрожали, что я едва шла. Меня тошнило и в конце концов вырвало в придорожную канаву. К счастью, основная часть пути шла под гору. Редкие прохожие смотрели на меня с нескрываемой жалостью.

Во дворе дома все было как прежде. Антти дремал на солнышке, глядя одним глазом в сборник поэзии, Эйнштейн спал в тени, оставив на солнце только хвост, и даже глазом не повел при моем появлении.

— Долго же ты у нее сидела, — лениво произнес Антти. — Ну что, пошли плавать? Эй, что с тобой? — Он наконец оторвал взгляд от книги и заметил мое состояние.

Я кратко рассказала. У него вытянулось лицо, и какое-то время он не мог вымолвить ни слова. Несмотря на жару, мне вдруг стало холодно, мир вокруг изменился, даже Эйнштейн напрягся и начал нервно вилять хвостом.

— Ты это всерьез… я имею в виду, что Арми умерла?.. Что ее убили?.. — наконец произнес Антти. Он говорил тихо и медленно, будто каждое слово ему давалось с трудом. — Ты уверена?

— Не я одна ее видела. Там собрались половина полицейских округа.

— Киммо знает?

— Наверное, полицейские ему рассказали. Они спросили меня, кто ее ближайшие родственники, я назвала его имя.

— Пойду к Киммо. — Антти на удивление быстро вскочил на ноги.

— Нет, не ходи. Пусть ему расскажет полиция. И никому не звони — ни Хянниненам, ни…

— Почему?

— Потому что совершено убийство. И убил ее кто-то из знакомых. Тот, кого она угощала соком.

— Черт побери! Черт! Я не вынесу этого еще раз! Прошлым летом убили моего друга, а вот теперь родственницу! Да провалитесь вы все со своими убийствами! — Антти бросился в дом, и через открытое окно я увидела, что он побежал вниз по ступенькам в подвальное помещение, где у него был оборудован кабинет. Мы давно договорились, что я могу туда заходить только в крайнем случае. Антти уходил в кабинет, когда хотел побыть один в тишине и покое, не боясь, что кто-то может его там потревожить.

Я была потрясена. Дьявол! Кто из нас больше нуждался в утешении? Я обнаружила труп. Да, я не могла сильно горевать по Арми, потому что почти не знала ее, но обнаружение трупа — сильное потрясение даже для полицейских, у которых это часть обычной работы. А Антти ведет себя так, будто это я убила Арми. Разозлившись, я даже забыла про плохое самочувствие и пошла на задний двор колоть дрова для успокоения душевных терзаний.

Через некоторое время я немного пришла в себя. Мне захотелось есть и пить, но для начала я отправилась в душ смыть с себя пот. Да, я понимала Антти. Прошлой весной убили его лучшего друга, и убийцей оказалась их общая знакомая. Это было тяжелое время, кошмар которого до сих пор витал над нами обоими. Хотя надо признать, что для меня тот случай все же относился к полицейской рутине, а вот мир Антти случившееся основательно перевернуло. Тогда мы с ним и подружились, несчастье сблизило…

Я сделала себе пару бутербродов с колбасой, открыла бутылку пива. Все-таки Антти глупо себя ведет. Ведь не моя же, в конце концов, вина, что Арми убили!

Если только… Если только последняя фраза, которую она крикнула мне вслед, значила больше, чем просто любопытство о моих с Антти отношениях и вопросы о том, когда будет свадьба. Может, ей нужно было не просто по-женски поболтать, а проконсультироваться с юристом и бывшим полицейским? И тот, кто не хотел, чтобы наш разговор состоялся, успел первым. Тот, кто тоже был на празднике у Хянниненов и слышал, что Арми ждет меня к двум.

Я попыталась вспомнить, кто мог слышать слова Арми, как вдруг зазвонил телефон.

— Привет, это Киммо, — раздался в трубке испуганный голос.

— Киммо, мне так жаль! Может, ты приедешь к нам? Или ты хочешь поговорить с Антти?

— Нет, мне надо поговорить с тобой. Меня задержали по подозрению в убийстве Арми. Будешь моим адвокатом?

— Тебя задержали? Это ты ее убил?

— Нет! — В голосе Киммо прорывались рыдания. — Но я… Мария, приходи сюда, я тебе все расскажу.

— А ты где?

— В полицейском участке Эспоо.

— Поблизости есть кто-нибудь из полицейских? Передай ему на секунду трубку. Я выезжаю, буду у тебя через полчаса. Держись. И пока ничего ни с кем не обсуждай.

Констебль, которому Киммо передал трубку, был немногословен: Киммо задержан по подозрению в убийстве Арми Мяенпяя, доказательств у полиции более чем достаточно.

— Комиссар Стрем на месте?

— Нет, он осматривает жилище подозреваемого.

Мне не хотелось звонить Перцу. Гораздо важнее было успокоить Киммо. «Задержан за убийство Арми, доказательств более чем достаточно…» Конечно, в таких подозрениях была определенная логика. Обычно убийца всегда находится в ближайшем окружении жертвы. Будучи в жестоком похмелье, они поссорились, и он ее убил? И все же я просто не могла представить Киммо в роли жестокого душегуба.