Осужденный

«Ах да, — вспомнил. — Душ и еда!» Очень тихо, чтобы не разбудить малышей, отодвинул дверку в стене, так же медленно ее закрыл, затем включил воду. Наружу при работающем душе не проникало ни звука. В этом барон убедился во время полета. Так что дети могут спать спокойно. Быстро смыл с себя остатки густого геля, который, впрочем, уже успел подсохнуть. Вытираясь полотенцем, Иван тщательно осматривал тело на предмет шрамов и других повреждений, но ничего не заметил. Тогда почему его запихнули в диагност? Непонятно…

Вышел из кабинки в каюту. Мальчик и девочка по-прежнему спали, только она переменила позу, уткнувшись носиком в плечо Михаила, а тот, как защитник, инстинктивно положил ей руку на плечо. Рыжие волосы разметались по подушке веером. Де Берг даже удивился силе инстинктов. Затем быстро открыл шторку пищевого синтезатора и набрал комбинацию — ему до жути хотелось мяса.

Кусок за куском исчезали в его желудке почти не разжеванными. Откровенно говоря, Ивана уже начало пугать количество съеденного. Но организм требовал пищи. Наконец пришла сытость. Иван теперь не торопясь пережевывал горячие ароматные куски, которые исправно поставлял автомат, потом стал шевелить челюстями все медленней. Наконец, с трудом проглотив последний шмат говядины, удовлетворенно отвалился от стола. Сгреб с него в кучу стандартные лотки, в которых выдавалась еда, аккуратно, чтобы не шуметь, спустил их в мусороприемник. Затем подошел к койке и оделся. Вспомнил, вернулся в душ, намазал щеки кремом и тщательно смыл его вместе со щетиной.

Иван посмотрелся в большое зеркало — никаких следов болезни или еще чего-нибудь такого этакого. Зачем же его запихнули в медицинский отсек, да еще и в карантин?! Нет, он точно спустит семь шкур с Кристофера за самоуправство! Чего еще надумал старший офицер? Ладно. Разберемся… Мысль о том, что его предали и крейсер уже захвачен, барон отмел сразу, как абсурдную. Тогда — что?..

Де Берг снова вернулся в каюту и посмотрел на таймер — удивительно, как медленно тянется время! До подъема еще пятнадцать минут. А кажется, что прошло несколько часов. Взял оба медальона, положил перед собой, всмотрелся. Почему он вчера так и не изучил их? Опять необъяснимые странности…

Глава 5

Два овала из светлого материала, очень похожего на металл, но не из него. И не пластмасса. Только тут де Берг сообразил, что подобное вещество ему не встречалось. Очень легкое и прочное одновременно. Устойчиво к истиранию. Не проводит энергию. Зато явно ее выделяет. Вот опять начинают нагреваться, оказавшись вместе, и снова тело омывает теплая волна… А это что? Ему кажется?.. Нет! Какие-то значки…

Иван попытался их сравнить, и, к его величайшему удивлению, это удалось. Выполненные неизвестным шрифтом надписи на каждом из медальонов совпадали полностью, за исключением коротких слов, состоящих из четырех то ли рун, то ли букв. Мужчина не стал ломать голову над расшифровкой и попытался раскрыть медальоны. Но если тот, что принадлежал ему раньше, показал свои внутренности, как обычно, то со вторым пришлось повозиться, пока марлитанец не сообразил, как это сделать. Оказалось, что все манипуляции с застежкой, срабатывающей от прикосновений к определенным выпуклостям на крышечке, нужно совершить зеркально первому. Это подтверждало идентичность обоих раритетов. А так же принадлежность их ранее одному человеку…

Внутри второй медальон был пуст. Даже сохранилось немного обычной пыли. И больше — ничего. Если не считать того, что внутренние поверхности половинок его переливались цветами радуги. Причем рисунок медленно плыл по поверхности материала, из которого были изготовлены безделушки, плавно меняя цвета спектра. Казалось, что у картинок нет поверхности и они уходят куда-то в бесконечность. Но когда Иван попытался проверить это попавшейся под руку ручкой, та уперлась в нечто твердое…

Зазвенел сигнал побудки. Де Берг закрыл оба медальона и торопливо повесил их на шею. Застегнул комбинезон. Вовремя. Две головы на подушке зашевелились, потом распахнули сонные глазенки. Миша приподнялся, посмотрел на Вредину, потом на Ивана. Постепенно его лицо прояснилось, и наконец, когда мальчик сообразил, что отец ему не привиделся, а собственной персоной восседает в кресле за столом, одеяло отлетело в сторону, а он вихрем преодолел то немногое расстояние, разделяющее их, и с криком вцепился в отца:

— Папа!..

Де Берг не успел ничего произнести или сделать какое-либо движение, как в него вцепился второй такой же возбужденный вихрь и закричал:

— Дядя!..

Вредина тоже ухватилась за мужчину, плача от радости.

…Дети, когда отца Михаила увезли на носилках в госпиталь, долго сидели в одиночестве. Из-за всеобщей суеты про них просто забыли. Потом мальчик, видя, что его новая подруга молча трясется от страха, все-таки решил вести себя по-мужски. Он нашел свою запасную пижаму и отдал ее Вредине. Та послушно переоделась в душе, и они улеглись в кровать, тесно обнявшись от страха. Эта близость помогла обоим немного успокоиться и уснуть. А утром случилось чудо: в каюте за столом сидел Иван. Веселый и абсолютно здоровый…

Успокоив детей и велев им привести себя в порядок и позавтракать, де Берг поспешил в рубку крейсера. Его появление все восприняли, словно чудо. Еще вчера командир находился в непонятном состоянии, чуть ли не в коме. А сегодня — бодр, свеж и абсолютно нормален с виду!

— Старший офицер, ко мне!

Кристофер явился тут же. Иван поманил его за собой, уводя прочь из общего помещения. Учинять разнос на глазах подчиненных их начальнику — значит ронять его авторитет. Ледяным тоном де Берг спросил:

— Потрудитесь объяснить, господин старший офицер, что за ерунду вы устроили вчера вечером?

На лице того появилось недоумение:

— Простите, командир… Не понимаю, о чем вы?!

Иван чуть не вспылил, но сдержался и тем же холодным тоном объяснил:

— Я просыпаюсь утром в карантинном блоке медицинской части. Это первое. Далее — дежурного врача нет на месте, и, естественно, меня никто не может выпустить. Третье — вместо прочнейшего поликарбонного пластика герметичная дверь отсека, призванного спасать экипаж от заразы в чрезвычайной ситуации, оказывается сделанной чуть ли не из обычной бутылочной пластмассы. А все двери и лифты еле работают. Что за бардак на корабле?!

Кристофер вначале побледнел, потом покраснел, не в силах вымолвить ни слова, потом вытянулся по стойке «смирно»:

— Разрешите все объяснить, господин барон?

— Разрешаю!

Мужчина набрал в грудь побольше воздуха и начал:

— Сегодня утром, буквально десять минут назад я получил доклад от корабельного врача, что карантинный блок поврежден, а тело командира исчезло. В течение минуты, пока медик занимался расшифровкой данных диагноста, находясь в соседнем помещении, герметичная дверь блока была раздавлена неимоверной силой, неизвестной нам, поскольку данный вид монокристаллического поликарбона невозможно уничтожить известными методами. Я потребовал у медиков провести анализ пластика, на предмет поиска радиоактивных, мезонных или гравитационных следов воздействия на структуру вещества. Чем они сейчас и занимаются. Далее… — Кристофер глубоко вздохнул. — Главный компьютер корабля отметил множество срабатываний дверей и люков на корабле. Но никаких следов живого существа, производившего включение механизма, камерами внутреннего обзора не зафиксировано. Третье. Мы тщательно проверили все механизмы, все приборы на пути таинственного полтергейста, но абсолютно ничего не зафиксировано. Ни датчиками движения. Ни камерами. Повторяю, командир. Ни-че-го! Абсолютно. При прокрутке записи на максимальной скорости удалось засечь на одной из камер силуэт человекообразного существа, двигавшегося с немыслимой скоростью. Но и только. Никаких других характеристик ни один прибор, находящийся на крейсере, не зафиксировал. И последнее. Вчера, пока вы отсутствовали, я приказал экипажу провести полную профилактику и тестирование всех систем. Что и было выполнено. Поэтому я могу гарантировать, что на борту крейсера на данный момент работает абсолютно все.