Страница 2 из 12
Раз стрелка крутится, значит, этот человек уже здесь — и стоит выдвигаться в обозначенном направлении. «Прямо и верно», — вспомнился Нику девиз к гербу одного из петербургских пригородов. Да — прямо и верно. И выйдешь к цели — если раньше не сожрут какие-нибудь твари.
Идти неведомо куда было страшно, оставаться на месте — глупо. Стрелка «компаса» уверенно нацелилась на темную стену леса, темневшего вдалеке.
Ник поправил на плече лямку рюкзака и двинулся вперед, опасливо поглядывая на заросли серо-сизого кустарника, напоминающего разросшиеся до немыслимых размеров мотки колючей проволоки. В этих зарослях что-то шебуршилось и попискивало, но наружу не показывалось.
Солнце светило в спину, и тень от Ника вытянулась вперед по коричневато-рыжей земле, словно стремилась добраться до заветного леса быстрее своего хозяина.
«Как-то слишком уж все просто получается, — размышлял он, морщась от горьковатой коричневой пыли, поднимавшейся в воздух при каждом шаге. — Ни зверей алчных, ни пиявиц ненасытных…»
Будто бы в ответ на его мысли раздался тихий треск, и на землю перед Ником опустилось нечто серебристое, с большим количеством ножек и парой прозрачных, поблескивающих, как слюда, крыльев. Тонкий хоботок существа то разворачивался, то вновь скручивался в спиральное колечко.
«Вот и все — приехали… Пиявицы…» — мелькнуло в голове у Ника. Юноша замер на месте, ругая себя за то, что расслабился и, вместо того чтобы не выпускать из рук изготовленный к стрельбе арбалет, подвесил его у пояса. Существо было красивым, но — Ник почему-то в этом не сомневался — хищным. А при своих размерах «бабочка» вполне могла бы напасть на человека.
Охотничий нож, висевший на поясе, тоже плохо подходил для защиты. Но, если тварь кинется, Ник, пожалуй, успеет его выхватить. Это слегка утешало.
Но странное создание, кажется, и не думало нападать — спокойно сидело на земле, трепеща крылышками и беспорядочно вращая выпуклыми черными глазами. Сцена стала казаться Нику забавной — человек и «бабочка» загородили друг другу дорогу и теперь выясняют, кто кому должен ее уступить.
Ладно, будь что будет…
Ник осторожно обошел существо и, оставив его позади, устремился дальше.
Иногда бывает полезным кое-чего не знать. Полубабочка-полупчела была не просто хищником, но одним из самых опаснейших созданий на этом континенте. То, что Ник принял за глаза, было органом, более всего сравнимым с антенной. Существо определяло — подходит встретившийся под категорию добычи или нет. Инстинкт подсказывал: добыча должна убегать — и излучать эмоции страха…
Если бы юноша подозревал, какая опасность ему грозит, то, вполне вероятно, задергался бы, заметался и вот тут-то тварь и нанесла бы удар.
Неведение спасло Ника. Ведь кроме легкого любопытства никаких эмоций у него не было.
Знай все это Ник, кинься он бежать или попробуй метнуть нож — и на спасение он мог бы не рассчитывать. А так — первая встреча с опасными хищниками Плацдарма завершилась для него удачно.
Через час после встречи с «бабочкой» Ник был вынужден сделать привал — солнце скрылось. Вот тут и пришла ему в голову метафора с прыгающей рысью — таких стремительных закатов Ник, почти никуда не выезжавший из города белых ночей, не видел никогда.
Сбросив с плеч рюкзак, он попытался соорудить костер. Гибкий, как ива, кустарник и жесткая трава на топливо не годились. Но Нику удалось отыскать немного сухих веток — и вскоре темноту разогнало оранжевое пламя небольшого костра. Но что делать потом — когда пламя угаснет? Ведь надолго, а уж тем более до утра, этих веток не хватит…
Где-то неподалеку раздался длинный пронзительный звук, немного напоминающий голодное мяуканье огромной кошки. Ник вздрогнул и направил в ту сторону арбалет. Спать ему расхотелось сразу — как и совершать лишние движения.
Звук повторился снова — но уже тише. Явно было, что животное удалялось. Юноша облегченно вздохнул и придвинулся поближе к огню.
Ночь не была тихой: то тут, то там можно было различить стрекотание, заунывное уханье, предсмертный писк, шорох каких-то не очень крупных зверьков. Порой звуки раздавались совсем рядом, но разглядеть хоть что-нибудь, сидя у яркого костра, конечно, было нельзя.
Интересно, а сколько продолжается здесь ночь? Дольше земной? И каковы шансы сохраниться до утра живым и невредимым?
Но страх страхом, а желудок все же напомнил Нику о своем существовании, и юноша вспомнил, что ел еще до экспедиции, часов двенадцать назад — быть может, за миллионы световых лет отсюда. Да еще прикалывался мысленно — вот, мол, последний мой завтрак на Земле.
Ну-ну, главное, чтобы не последний вообще.
Ник достал из кармана рюкзака завернутые в фольгу бутерброды с сыром, взял флягу с теплой, подслащенной медом водой (кто-то рассказал, что пить это в походе жутко полезно) и принялся за еду. От жары сыр слегка оплыл, но был вполне съедобен.
Покончив с едой, юноша поплотнее закутался в куртку, хотя было еще тепло, поудобнее устроился на рюкзаке и стал смотреть на огонь. Ник вдруг поймал себя на мысли, что даже сейчас, после портала и нескольких часов пребывания на Плацдарме, он не до конца поверил в случившееся. Костерок, трава, темные силуэты кустов, бутерброды, рюкзак… А до похода — короткие сборы. Отец искать его не станет, очередная мачеха — тем более. Пожалуй, они вздохнут спокойно: отмучились, не надо тратить бабки. А потом — вокзал, пункт назначения. Свои. Сигурд и Игорь решили: оружие — арбалеты, мечи, кинжалы — для всех питерских групп раздавать непосредственно перед отправкой — чтобы никаких проблем с милицией. И — портал…
А сейчас если закрыть глаза, то можно представить… нет, на леса под Питером все, что увидел сегодня Ник, никак не походило. Скорее уж проще было вообразить, что попал в сельву Амазонки, которую видел в кино. Опять же, сельва, даже ночная, должна быть наполнена всевозможными звуками. А вот звезды здесь совершенно другие — яркие, крупные, таких, наверное, на Земле не увидишь — даже на юге. Но что-то в звездном небе показалось Нику необычным. Может быть, его глаза еще не привыкли к иному расположению созвездий? Впрочем, Ник мало что знал и о земных созвездиях. Ну разве что ковш Большой Медведицы. По нему легко вычислить Полярную — хвост Медведицы Малой. А еще — Кассиопея: если провести воображаемые линии через звезды, получится буква «М». И Орион — три звезды на почти равном расстоянии — Пояс Ориона, его не признать трудно. Но этим знания Ника по практической астрономии исчерпывались.
Но главное — тут они были абсолютно непригодны.
Переведя взгляд на костер, юноша увидел, что тот почти прогорел.
«Сейчас встану и поищу сухих веток», — подумал Ник, проведя пальцами по арбалету. Эту мысль он повторил себе несколько раз — а потом попросту задремал: сказалась дневная усталость.
Что ему снилось и снилось ли что-нибудь вообще — Ник не запомнил. Проснулся он неожиданно, как от толчка, вскинулся, сжимая арбалет, хотя еще не понял, что же его разбудило.
Костер прогорел окончательно, на земле тусклыми алыми пятнами мерцали угли, уже постепенно затягиваясь пеплом. Землю, кустарник, темную полосу пока еще далекого леса заливало яркое лиловато-белое сияние. А зыбкие тени… Они были двойными! Причиной тому были две луны, взошедшие в небе.
Вот теперь сразу можно было понять, где он очутился — в мире, совсем не похожем на Землю!
Выходит, его разбудил свет двух лун?
Ник медленно повернул голову — и тут же замер, затаив дыхание. Прямо напротив него, сразу за остывающими угольями от костра, сидел огромный, казавшийся в лунном свете абсолютно черным зверь. Гибкие очертания тела, раскосые, недобро сияющие желтым светом глаза и пышные кисточки на острых ушах придавали ему сходство со степной рысью — если бы она вдруг выросла до размеров льва. А длинные, неимоверно острые верхние клыки делали животное похожим на саблезубого тигра. Тупиковый вид эволюции, давно вымерший… только не здесь, не на Плацдарме.