Страница 14 из 67
– Угадала, егоза. На нем самом. Если твои родичи ничего там не напортили, он должен быть вполне пригоден для взлета и выхода на орбиту.
– Да цел-целехонек корабль ваш! Ведь они продать его хотят деляге одному из Усольска, Пахомом кличут...
– Вот бы и впрямь так было, как ты говоришь... – мечтательно промолвил дядя Толя.
Как хотелось ему побыстрее покинуть опостылевший лес и очутиться в уютном кресле пилотской кабины! Как хотелось ему шотландского ржаного самогона "виски"! Лонг-Айленда! Куба либре! И мохито со свежей клубникой тоже хотелось!
– Но главное, – нахмурившись заметила Василиса, – флуггер-то ваш охранять велено! Там, возле него, всегда двое наших дежурят! Сменяются три раза на дню! Но дежурят! Я ведь откуда это знаю? Подруга моя, что Голубою зовется, к стражникам этим приставлена с целью ихнего кормления. Готовит она, значит, для них. И трижды в день всякую вкусность дармоедам этим носит, в укрытие ихнее...
– Значит Голуба, – лукаво улыбнулся дядя Толя и на радостях плеснул себе еще "Народного вече". – Значит, еду им носит... А питье носит?
– И питье носит! Квас, сбитень, молочко парное, – подтвердила Василиса.
– Ну, это просто идеально. Подсыплем им в питье андокордина, и дело с концом!
– Неужто яду?! – Василиса отпрянула, испуганно прикрыв рот ладошкой.
– Да нет же, глупая. Не яду. А сильного снотворного напополам с обезболивающим, – объяснил дядя Толя и, не заметив на лице Василисы тени понимания, добавил:
– Ну, дурмана по-вашему. Я это зелье тут, в своей аптечке раскопал. Сам его пару раз пил. И должен тебе сказать, не успеваешь эту отраву ко рту поднести, как сразу уже и дрыхнешь сном праведника!
– А Голуба разве подсыпать мне разрешит? – с сомнением сказала Василиса.
Дядя Толя почувствовал, что говорит она уже не столько с ним, сколько сама с собой. И что внутренне она уже согласилась с основным: с идеей их совместного и такого удобного для обоих побега. А теперь ей остается лишь согласиться с некоторыми деталями, собрать вещички и всячески подготовиться к этому смелому шагу.
– А ты Голубу меньше спрашивай. Просто всыплешь зелье в то питье, что Голуба им понесет – и вся недолга. Как маленькая, честное слово!
Глава 7. Взлет с пробегом
Февраль, 2621 г.
Деревня Красноселье
Планета Таргитай, система Дена, держава Большой Муром
К счастью, чудотворное зелье дяди Толи из аптечки сработало на пять с плюсом. Еще не успела войти в свои права ночь, а оба дюжих молодца – Ракло и Черноус – уже спали сном праведников.
"Случайно проходящая" мимо Василиса удостоверилась в этом и, как было условлено заранее, подала световой сигнал дяде Толе в сторону Савельева брода. Дождавшись подтверждения от дяди Толи, девушка отважно полезла в кабину флуггера.
Как же здорово там было! Сердечко Василисы сладко ёкнуло и она почувствовала прилив смелости: нет, не зря они затеяли всё это, бояться не надо... А надо что? Просто делать то, что велел дядя Толя.
Наслаждаться уютом и диковинами пилотской кабины было некогда. Василиса через дверь в герметичной переборке полезла вглубь флуггера, в транспортный отсек.
– Приемистый у них тут амбарчик, – одобрительно пробормотала она. – Всех деревенских свиней разместить можно... Еще и для гусей место останется!
Василиса не просто так лазила по "Кассиопее". Она искала одну из багажных ниш с корабельной принадлежностью, которая, как объяснял дядя Толя, находилась по правому борту под красной трафаретной надписью "Аварийная продувка".
Читать-то Василиса умела. Но вот непривычные начертания армейского трафаретного шрифта разбирать ей было тяжко. Уж такие они были уродины, эти трафаретные буковки, в сравнении с прельстивым муромским унциалом!
Но все-таки сметки ей достало. Вскоре она уже открыла замки-защелки, отбросила алюминиевую крышку и извлекла на свет диковинную железку.
Была она длиной локтя четыре и толщиной с кулак. Так что с виду ну очень тяжелая. Но когда Василиса взяла ее в руки, ахнула: штуковина весила всего-то как кузовок в грибами!
Вообще-то это была запасная телескопическая штанга-удлинитель системы дозаправки в полете. И дядя Толя все эти мудреные слова Василисе говорил. Но для девицы-муромчанки это было чересчур. В ее внутренней классификации этот предмет назывался "длинитель".
Теперь "длинитель" предстояло как следует удлинить.
Для чего служили две специальные муфты с резьбой. Но Василиса вместо того, чтобы просто покрутить их, начала дергать едва выступающие рыльца "длинителя" и трясти его, как молодую черешню. В общем, дело не шло.
К счастью, появился дядя Толя.
Бывалый пилот поднялся по кормовой аппарели. Он опирался на самодельные, смастеренные специально для побега костыли, и десять метров аппарели дались ему нелегко.
– Привет, юнга, – сказал он мрачно, обращаясь к Василисе.
Причина мрачности была очень простой: дядя Толя уже сутки не пил, чтобы случайно не запороть сложнейший старт из положения "носом в луже".
– Здравия желаю, товарищ эскадр-капитан! – Василиса запомнила такое обращение, когда смотрела сериал про московитский военно-космический флот. Оно ей очень нравилось.
– Эскадр-капитан? – мрачно улыбнулся дядя Толя. – Это я, что ли? Тогда где, еттицкая сила, моя эскадра?
Но характер у Василисы был легкий и отзывчивый. Она совсем не обиделась и ответила:
– Да будет у вас эскадра! Сама к вам придет! Я уверена! – ее глаза сияли.
В умелых руках дяди Толи железка из сверхлегкого металла, названная Василисой "длинителем", быстро превратилась в то, что требовалось. А именно – в легкую четырехметровую штангу, которая обладала, несмотря на свою телескопичность, завидной жесткостью.
"Длинитель" дядя Толя оставил себе. А Василисе дал специально принесенную с собой жердь, вырезанную из орешника.
Орудуя этими штуками, они взялись выковыривать из маневровых дюз забитые селянами чопы.
Как и опасался дядя Толя, дело не спорилось.
В итоге провозились гораздо дольше, чем рассчитывали – до полуночи – а все равно полностью освободить удалось лишь четыре кормовых дюзы и две носовых. В оставшихся четырех удалось только пробить тонкие каналы.
Дядя Толя хотел верить, что и каналов этих хватит, чтобы стравливать реактивную струю на малой тяге. А к тому времени, когда дело дойдет до полной тяги, чопы полностью выгорят, чай не металлокерамика.
– Вот же судьбина у меня! – Пожаловалась дяде Толя Василиса, утирая с висков горячий пот. – Кабы знала, что мне эти чопы растреклятые своими же руками выковыривать, уж я бы их наматывала посвободней, и клей берегла. Охохонюшки...
– А у меня судьбина не лучше, – подпел ей дядя Толя. – Взять хоть последнее мое приключение. Когда к Свену в банду шел, думал, на пару недель. Бабла подрублю – и краями... А вышло так, что жизнью из-за этих головорезов едва не поплатился!
Дядя Толя занял, естественно, место первого пилота. То есть передний ложемент по левому борту.
Василисе же он великодушно разрешил разместиться на месте второго пилота – по правому борту, тоже в переднем ложементе.
Он бы с большим удовольствием отсадил девчонку назад, на место штурмана или бортинженера, но для неподготовленного человека, да еще без качественного противоперегрузочного скафандра, это были слишком некомфортные места. "Еще уписается, лесная нимфа..."
– Ну, с Богом! – прочувствованно воскликнул дядя Толя и, как показалось Василисе, в одно мгновение переключил дюжины две тумблеров на главной панели управления. И еще полтора десятка на дополнительной приборной доске слева. И еще пяток где-то далеко внизу справа.