Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 12 из 13

Просмотр фото и видео, выдвинутых на конкурс, а также вручение призов происходили после отбоя в спортзале военной базы, там, где было много места и достаточно далеко от глаз начальства.

Итоги армейских инсталляций подводились раз в месяц. Патрульная группа, занявшая первое место в неофициальном конкурсе, получала главный приз – ящик элитной водки «Командирская». Помимо прочих наград, еще один приз – «зрительских симпатий» – был вручен двухметровому сержанту за инсталляцию «Унесенный ветром». Это была трехлитровая бутылка коньяка.

Приз вручали под одобрительный свист и крики «Браво!», чем немало смутили начальника патруля.

Коллеги впервые видели своего сержанта смущенным. Квадратные скулы младшего командира, будто вырубленные из гранита, пошли красными пятнами от волнения. Сорвавший приз «зрительских симпатий» прижал бутылку к груди и пообещал дальше радовать сослуживцев новыми работами.

Творческий человек тем и отличается от «обычных» людей, что может увидеть необычное в обычном. Он смотрит на мир под своим особым углом. Благодаря этим особенностям дарит окружающим необычные творения, вызывающие восхищение и трепет. Неожиданно выяснилось, что художник может носить не только заляпанную красками блузку, но и быть затянутым в отглаженный армейский мундир…

Рукоприкладства к граффитчикам военные не допускали. Но любому терпению приходит конец. «Заигрывания» с андерграундом закончились после одного случая.

Подземелья в районе Лубянки всегда пользовались дурной славой. Во время рядового обхода своих владений патрульные наткнулись на небольшой рукотворный водопад. Вода с шумом хлестала из пробитой трубы. Рядом валялся инструмент вредителя, старая ржавая кирка, какой первые метростроевцы забивали стальные костыли в деревянные шпалы.

Но оказалось, что это еще не все. Самое интересное ожидало впереди.

Поток воды изнутри засветился, показав на противоположной стене светлый прямоугольник в человеческий рост. Как будто открылся портал в другой мир. Из него в подземелье шагнула высокая костлявая фигура в длиннополой кавалерийской шинели.

За ее спиной прятался невысокий толстячок в черном костюме-тройке. На одутловатой лысой голове-тыковке хищно блестело легко узнаваемое пенсне в золотой оправе. Толстяк сжимал в руках древний «ППШ» с круглым диском. Учитель и его последыш-ученик были вместе. Несгибаемый Феликс шел твердой походкой прямо на патрульных. Лаврентий, наоборот, пригнулся и суетливо метался позади первого чекиста, постоянно меняя огневую позицию, водя стволом автомата из стороны в сторону, выцеливал невидимых врагов трудового народа.

Боевая двойка чекистов действовала тактически грамотно, прикрывая друг друга, готовая в любой момент открыть шквальный огонь. Щит и меч распавшейся Красной империи.

Хорошо узнаваемое лицо с козлиной бородкой прищурило левый глаз, словно прицеливаясь, и резко вскинуло правую руку с зажатым в ней вороненым «маузером».

Патрульные брызнули в разные стороны стаей мальков, спугнутых щукой. Кроме одного. Сержант схватился за сердце и мешком осел на пол. Сердечный приступ. Сколько лет прошло, а Феликс Эдмундович Дзержинский не изменил себе и по-прежнему исправно нагонял смертный ужас на добропорядочных граждан.

Патрульные не боялись сражаться с мутантами. Любой из них, не задумываясь, схватился бы с тварями один на один, без оглядки на возникшие обстоятельства. Но сейчас был не тот случай. Оживших призраков прошлого не убить и от них не убежать. Достанут цепкие лапы и на том свете. Подсознание позаботилось о рассудке хозяина. Сержант рухнул в темное спасительное забвение-омут, спрятавшись от инфернальных исчадий.

Может, это кажется кому-то забавным: идешь по подземелью, а тут – бац! Железный Феликс в тебя целится. Хана контре!

Появление основателя ВЧК и пламенного большевика рангом пониже из прошлого в настоящее объяснилось просто. За водопадиком был установлен переносной голографический проектор, который проецировал объемные движущиеся изображения, используя воду в качестве оптического увеличителя. Смелая задумка, умопомрачительный эффект! Потрясает до глубины души своим натурализмом.





В себя сержант пришел уже в реанимации: в мягкой госпитальной пижаме, с капельницей в вене и подключенный к кардиометру. Оглядевшись, патрульный убедился, что он еще на «этом» свете, а не на «том», и в ультимативной форме незамедлительно потребовал бригадного священника. Его посетило жгучее желание покреститься и уже не отпускало. В армии не все делается вовремя, но всегда оперативно.

После таинства крещения пострадавший на подземном фронте решил исповедаться. Спасая бессмертную душу, твареборец каялся в смертных грехах и мелких пакостях и почему-то очень не хотел попадать в ад.

Священник был удивлен: его паства в погонах любила бравировать своей отвагой и действовать напролом, без оглядки на последствия.

Днем раньше бригадный священник ни за что не смог бы заподозрить начальника патруля в способности произносить слова покаяния и молитвы. Служитель культа проникновенно спросил больного:

– Какой груз лежит на твоей душе, сын мой?

– Сегодня я лично видел, как распахнулись врата ада и оттуда вышли бесы. Вот вам крест святой, не вру, – новообращенный размашисто перекрестился. Он попытался приподняться на локтях. – Своими глазами лицезрел.

Священник скорбно вздохнул и поведал истинную подоплеку передряги, в которую угодили военные. Сержант замкнулся и надолго замолчал.

Патрульный обрел дар речи лишь после ухода священника. Он в ультимативной форме потребовал успокоительного, чтобы восстановить душевное равновесие. Кубик снотворного вкололи прямо через резиновую пробку перевернутой бутылочки раствора, к которой была присоединена капельница. Капля за каплей – и вскоре боец оказался в стране грез, где нет ни забот, ни тревог, ни демонов в кавалерийских шинелях…

Но перед тем как забыться тягучим сном, где нет места бесам из прошлого, сержант пробормотал заплетающимся языком: «Мне отмщение, и азм воздам».

После отправки товарища по оружию в госпиталь военные посовещались и решили извести андерграунд как класс. Если враг не сдается… и далее по тексту. Художников решили приравнять к браконьерам. А к этому классу нарушителей у армейцев было особенное отношение. Никакой жалости! Ни грамма снисхождения.

Как-то раз армейский патруль «спалил» браконьеров. Точнее сказать, сначала обнаружил диких охотников, а затем, в прямом смысле слова, армейцы решили спалить браконьеров из ранцевых огнеметов. Но ребята оказались ушлые и тертые жизнью. Они не стали ждать, когда им поджарят пятки, и бросились наутек. Контейнеры с визжащими и шипящими тварями бросили без сожаления. Драгоценный груз, добытый с огромным риском для жизни, помешал бы бегству. Браконьерам, или, как их называли, «Ванькиным детям», терять было нечего. Дикие ловцы не делали различия между тем, что можно выносить на поверхность, а что категорически запрещено под любым предлогом. На благосклонность правосудия верхнего мира им рассчитывать не приходилось. Они были вне закона, и при задержании на месте преступления их ждал скорый суд еще более скорых на расплату военных. «Ванькины дети» не стали ждать приведения приговора в исполнение и попытались оторваться от озверевшей погони в камуфляже, затерявшись в лабиринте тоннелей…

На логово браконьеров военные наткнулись случайно. Во время очередного прохода патрульной группы сработало внеплановое включение принудительной вентиляции. Мощные лопасти периодически прогоняли воздух через фильтры воздухозаборников главных тоннелей. Бесполезная профилактика перемещения пыли из одного каземата в другой на этот раз сыграла на руку служивым.

Патрульные почувствовали незнакомый запах, выпадающий из букета затхлых ароматов подземелий. Терпкая нотка формальдегида неприятно защекотала ноздри. Острый запах препарата, используемого для консервации внутренних органов тварей, ни с чем нельзя было спутать.

– Кислятиной несет, – широко раздувая ноздри, сообщил подчиненным начальник патруля. – Сегодня кто-то из «Ванькиных детей» с добычей.