Страница 30 из 49
Владимир вернул бумагу Пугачеву. Тот достал из стола зажигалку и подпалил лист над пепельницей. Потом вырвал из перекидного календаря страничку, на которой делал пометки во время разговора с таинственным Василием. Посмотрел, нет ли на ней других записей, и тоже сжег. Спросил:
— Ты на машине?
Фризе кивнул.
Пугачев секунду поколебался:
— A-а. Кто в наше время ездит трезвый?
Он снова открыл сейф, вернул в него записную книжку и вынул пузатую бутылку коньяка «Бисквит».
Заметив, что Фризе улыбается, проворчал:
— С тобой разве чаем обойдешься?
Только после того, как они медленными глотками выцедили по полному стакану ароматной обжигающей жидкости, лицо старшего следователя по особо важным делам разгладилось и он тоже улыбнулся:
— Опасный ты мужик, Володя! В такую бяку вляпался. Теперь не зевай!
— С архивами опасней иметь дело, чем с коррупцией в высших эшелонах власти?
— Все шутишь? Я тебе еще раз говорю — не зевай! — В голосе Пугачева уже чувствовался хмельной задор. — Держись подальше от этих молодчиков! Если они накатят — не то что я, мой шеф тебе не поможет!
Фризе понимал — следовало бы дождаться возвращения Антонова из Швейцарии и выяснить, в какую игру втянул его банкир? Почему не предупредил, что у него есть родная сестра?
Но Антонов был далеко, а события приняли такой оборот, что Владимир уже не мог послать все к черту и спокойно проводить время на даче. Или уехать куда-нибудь подальше.
Он знал, что в смерти Таиски есть и его вина. И снять с себя этот грех можно только продолжив расследование. А значит, действовать на свои страх и риск.
Нужный ему дом на Пушечной выглядел щеголевато. Даже несмотря на то, что на всех этажах окна быль забраны решетками. Их ажурное плетение совсем не портило внешний вид, придавая зданию определенный шарм. Как красивые доспехи неуклюжему рыцарю.
Широкая белая полоса на мостовой очерчивала место для стоянки служебных машин. Их было три. Два джипа, один из которых увез из-под носа у Фризе Зинаиду, и «СААБ 9000».
На доме, рядом с мощными, обитыми бронзой дверями, красовалась вывеска:
Департамент по розыску родственников за границей
«Что ж! Есть солидный предлог для визита!» — подумал Фризе. Поднявшись по мраморным ступеням, он очутился перед невысоким, не выше метра, дубовым барьером. У надраенной до блеска вертушки стоял здоровый амбал в униформе и с кобурой на поясе. Трудно было определить, настоящий или газовый пистолет у него в кобуре, но выглядел охранник устрашающе.
Фризе объяснил цель поселения, подосадовав, что в гостях у Пугачева увлекся «Бисквитом». Амбал демонстративно потянул носом и улыбнулся. Он долго и внимательно листал паспорт, потом вложил в него полоску красного картона с вытесненным российским гербом и витиеватой подписью.
— Пропуск сдадите при выходе. Не потеряйте. Комната номер шесть. На втором этаже. Налево по коридору. Воспользуйтесь лифтом.
Смешно было подниматься на второй этаж на лифте. Фризе направился к широкой овальной лестнице.
— Господин Фризе! — окликнул охранник. — Поднимитесь на лифте.
Владимир не стал упрямиться. На лифте, так на лифте. Но, поднявшись на второй этаж, он свернул не налево, как подсказал амбал, а направо. Медленно прошел по коридору. На дверях только номера. Ни фамилий, им названий отделов.
И конце коридора он уткнулся в стеклянную дверь, возле которой стоял охранник. Точная копия амбала, сторожившего внизу. Короткая стрижка, широкие плечи, кобура на поясе.
На дверях золотом было написано:
Начальник департамента
Но и в этом случае фамилия отсутствовала.
— Вам назначено?
— Нет. Я решил заглянуть экспромтом.
— Необходима предварительная запись. Можно взглянуть на наши документы?
Владимир протянул охраннику паспорт, но того интересовал только кусочек красного картона. Мельком взглянув на него, охранник вернул пропуск Фризе.
— Вам — в шестую комнату. От лифта налево, по коридору. Поговорите с инспектором. Он решит, идти ли вам к шефу.
— Инспектор решает все? — Фризе усмехнулся, но страж только повел плечами.
Когда Владимир постучал в дверь шестой комнаты, он уже обладал кое-какой информацией.
Мирное учреждение под названием «Департамент по розыску родственников за границей» охраняли строже, чем Федеральную службу безопасности.
Номера автомобилей — по крайней мере некоторых — не значились в картотеке ГАИ.
Имя директора департамента держалось в секрете.
Двери кабинетов в учреждении были стальными и оборудованы сигнализацией. Любой закоулок на этаже просматривался видеокамерами.
Как тут было не вспомнить эмоциональное предупреждение Пугачева: «Старик, ты сел на хвост серьезным людям!»
Какие еще сюрпризы его ожидали Фризе предстояло узнать в кабинете под номером шесть.
В этой просторной квадратной комнате обитали две женщины. Одна из них — лет сорока пяти — с пышными седыми с синевой волосами и интеллигентным красивым лицом, улыбнулась Владимиру и пригласила сесть рядом. Вторая обитательница кабинета, рыжая девица с мелкими чертами лица, скользнула по гостю равнодушным взглядом и воткнулась в какой-то толстый справочник. Фризе даже не успел разглядеть, какого цвета у нее глаза.
Меня зовут Марина Афанасьевна Лескова, — представилась седая.
— Владимир Петрович Фризе.
Фризе заметил, как по поверхности хромированных ящиков картотеки, стоящих за спиной Марины Афанасьевны, метнулось золотое облачко. Он готов был поклясться, что, услышав его имя, рыжая девица подняла голову и посмотрела в его сторону.
Вряд ли то была реакция на редкую фамилию. В таком департаменте редкими фамилиями никого не удивить.
— Разыскиваете родственников?
— Хочу попытаться. Особых иллюзий не питаю, но…
— Какая страна?
— Германия.
— Отлично. Германией я и занимаюсь. — Женщина улыбнулась. — Признайтесь, в анкетах о заграничных родственниках никогда не упоминали.
— Упоминал. Вынужден был. Мой отец отсидел несколько лет за то, что прадедушка жил в Германии.
— Где? — Лескова достала из стола анкету, положила перед собой и приготовилась записывать.
— В Киле.
Он подробно рассказал о том, что в годы первой мировой войны его прадед, инженер с завода Кенига в Петрограде Карл Францевич Фризе-Малисс был выслан в Германию. Обосновался в Киле. Владел там большой верфью. Умер в 1938 году.
— Однажды деда вызвали в ЧК…
— В НКВД, — поправила Марина Афанасьевна. — В тысяча девятьсот тридцать восьмом году эта организация называлась так.
— Пусть будет так! — согласился Фризе. — Так вот, в НКВД деду показали документы о том, что отец завещал ему верфи, дома, деньги. И предупредили: или он, как гордый советский человек, отказывается от всех прав на наследство, или остается в гостях на Лубянке. Они не уточняли, как долго ему придется гостить.
— Дедушка, наверное, предпочел общество вашей бабушки?
Приятная дама любила пошутить. Общаться с нею было одно удовольствие.
Тихо щелкнула дверь. Фризе оглянулся. Рыжая девица отсутствовала.
— Если я вас правильно поняла, вы хотите разыскать наследство? Это дело нелегкое. Прошло столько лет!
— Меня интересуют родственники. В документах, которые показали деду в ЧК…
— В НКВД.
— Там было написано, что наследство деду предстоит разделить с детьми Карла Францевича от нового брака, Бригиттой и Карлом. О их судьбе я и хочу узнать.
Задавая Фризе вопросы, женщина быстро заполняла графы анкеты.
— Вы знаете немецкий? Возможно, придется съездить в Киль.
— Это мой второй язык.
— И до сих пор ни вы, ни ваши близкие не предпринимали попыток разыскать родных?
— Это первая попытка.
Рассказывать инспектору департамента о том, что он заказал в архиве материалы о роде Фризе, не было необходимости. А к тому же в 1914 году Карл Францевич жил в Киле и его архивы хранились там.