Страница 7 из 54
Кроме всех прочих занятий, Матвей предпринял и попытку установить местонахождение кардиналов Союза Девяти Неизвестных. К его удивлению, это ему удалось без труда. Все кардиналы занимали почти те же посты в иерархии властных структур и не предприняли никаких дополнительных мер предосторожности и охраны. Для них еще ничего не произошло. Матвей Соболев, «волкодав» военной контрразведки, агент класса «абсолют», идущий по пути Посвящения в адепты Внутреннего Круга, для Союза Девяти не существовал.
«Щупая» их мыслесферы в астрале, Матвей ощущал лишь удивление кардиналов, не представлявших, кто их осмелился потревожить и было ли это на самом деле. Лишь координатор Союза Бабуу-Сэнгэ мгновенно насторожился, почуяв касание чужого мысленного потока, но он был далеко, в своем Храме Гаутамы на Алтае, и Матвей не особенно обеспокоился, считая себя в безопасности. Только сейчас, спустя несколько дней после «возвращения из будущего», он понял, какая это страшная сила — знание того, что будет происходить!
Матвей на цыпочках вышел из спальни, прополоскал в ванной рот и полчаса тренировал в кабинете суплес и поднимал мышечный тонус специальными упражнениями. Обычно он занимался физическими нагрузками в спальне, где у него стоял спортивный комплекс: макивара, деревянный «идол» для тренировки ударов, стенд для силовых упражнений и качания пресса, — но сегодня не хотелось будить Кристину, поэтому занимался он недолго.
Встал под душ, переменно пуская то холодную, то горячую воду, побрился подаренным Ивакиным «Брауном», смягчил кожу лица лосьоном «Аква ди гио» фирмы «Армани» с ароматом озона, цитрусовых, хурмы и жасмина. Кристине этот запах очень нравился, и она как-то сказала, что именно таким лосьоном должен пользоваться мужчина, который строит свои отношения с женщиной на взаимопонимании и доверии.
Матвей усмехнулся. Кристина явно повторяла чьи-то слова, хотя ее оценка была близка к истине.
Зазвонил телефон.
Мгновенно сработали не дремлющие ни днем, ни ночью сторожевые центры сознания. Сюда никто не должен был звонить, телефон знал только Ивакин, и если звонил он, значит, что-то произошло. Матвей снял трубку.
— … ей… лев? — с хрипом выплюнула трубка чей-то густой бас.
— Кто звонит? — вежливо поинтересовался Матвей.
Голос в трубке изменился на баритон, хотя хрипы и подвывание остались, сквозь них доносились лишь обрывки слов:
— … дленно… най… вать… щенных… наче буд… иваться измене… зит гибель…
— Кто говорит? — повторил Матвей, стискивая зубы. — Вы, наверное, не туда попали.
— … регись! — донеслось последнее слово, и трубка замолчала. Ни гудков отбоя, ни звона междугородней линии, ни щелчков скремблера — мертвая тишина, словно у телефона оборвался провод. Кто же звонил, черт возьми?! Что хотел сказать? Явно предупреждал, если судить по словам «грозит», «гибель» и «берегись». Но кто это мог быть? Инфарх? Хранитель Матфей? Кто еще? Не полковник же Ивакин, в самом деле…
— Кто звонил так рано? Полседьмого всего. — На пороге спальни возникла сонная Кристина, завернутая в простыню. Угол простыни соскользнул с ее плеча, обнажив грудь, и Матвей некоторое время молча боролся с разгорающимся желанием, рассматривая фигуру девушки, потом подхватил ее на руки и отнес в спальню.
Через полчаса пришлось мыться под душем снова, теперь уже вдвоем, хотя ничего путного из этого не вышло. Кристина была настроена шутливо и порывалась то намылить «сованнику» лицо, то утопить его в ванне. Потом она накинула вместо халата его рубашку и отправилась на кухню готовить завтрак, откуда тут же раздался ее негодующий голос:
— Соболев, ты все-таки свинья!
— Почему? — изумился Матвей, прекращая одеваться.
— По определению. Ты почему не помыл посуду?
— А разве я был вчера дежурным по камбузу? — хмыкнул Матвей. Волоча за собой брюки, зашел на кухню и, узрев нарочито рассерженное лицо Кристины, поднял вверх руки. — Виноват, гражданин начальник, больше не повторится.
Вскоре они ели мюсли и пили кофе с тостами, болтая о разных разностях, приходящих в голову совершенно ассоциативно. Разве что Матвей при этом думал о своих заботах, о будущих встречах с интересующими его людьми, а Кристина просто наслаждалась ощущением приятной расслабленности и была, похоже, вполне счастлива. Во всяком случае, о грядущих переменах в своей жизни она не думала, а о войне иерархов, отражавшейся на Земле «запрещенной реальности» разрушением духовности, культуры, справедливых отношений, ничего еще не знала. И у Матвея вдруг непроизвольно вырвались слова, которые он хотел произнести давно, однако не решался:
— Крис, тебе будет трудно со мной…
Кристина посерьезнела, опустила руку с чашкой кофе, глядя на Соболева враз округлившимися большими глазами. Красивая девятнадцатилетняя девочка, еще не познавшая всю страшную суть «запрещенной реальности». Как же ее уберечь от всего этого: бед и опасностей, непрерывной череды схваток, поединков с трусливыми и оттого более жестокими подонками, бандитами всех мастей, с беспощадными в достижении своих целей кардиналами Союза Девяти, их безмозглыми слугами, со всеми теми, кто хочет власти любой ценой, просто с недалекими сластолюбцами типа кудрявого Жоржа? Как защитить ее от тысяч превратностей судьбы, подстерегающих самого Соболева на каждом шагу? Как изменить формулу, внушенную ему Монархом Тьмы в прошлых встречах? «Твоя деятельность всегда будет отражаться на твоих близких…»
— Что случилось, Соболев? — тихо спросила Кристина.
— Ничего не случилось, — улыбнулся одними губами Матвей. — Пока. Просто человек, посвятивший себя определенного рода деятельности, должен вести определенный образ жизни.
— Какого же рода деятельностью ты занимаешься?
— Мистикой, — серьезно сказал Матвей.
Кристина фыркнула.
— Я и так поняла, что ты не учитель русского языка. А кто? Милиционер? Служишь в ОМОНе или в каком-нибудь секретном спецназе? Или… — Глаза Кристины стали круглыми и огромными. — Или ты работаешь на… «Стопкрим»?!
Матвей рассмеялся, хотя ему было, честно говоря, не до смеха. Интуиция у Кристины была развита хорошо, да и наблюдательность тоже. Но от этого ему было не легче.
— Нет, на знаменитое «чистилище» я не работаю, успокойся. Скорее это действительно можно назвать спецназом. А большего я сказать тебе не имею права.
— Понимаю. — Теперь ко всем кипевшим в глазах девушки чувствам добавилось жгучее любопытство, но она сумела себя перебороть и вопросы задавать не стала. — Я потерплю. Пока не прогонишь.
— Лишь бы сама не ушла. — Он поцеловал ей пальцы. — Но что бы ни случилось, никто не должен…
— Знать, кто ты такой, — подхватила Кристина.
— Примерно так. Это первое. Второе: на звонки не отвечай, вообще не поднимай трубку. Ты здесь не живешь. В смысле — тебя здесь как бы нет и никогда не было. И последнее: ты не должна зависеть от меня. В любой момент я могу надолго исчезнуть, прийти поздно, вообще не прийти на ночь. Короче, мне нужна свобода…
— А я тебе ее не ограничиваю, — насупилась было Кристина, однако заглянула в голубые, чуть ли не светящиеся глаза контрразведчика и поняла свою промашку. — Извини, я не то хотела сказать. Буду терпеливой и заботливой, вот увидишь. Захочешь, скажешь сам. Но я чувствую, что ты встревожен. Нельзя узнать, что случилось?
— Я же сказал — ничего, — как можно уверенней проговорил Матвей. — Все идет своим путем, просто у меня работа такая — ждать неприятностей. Не думай о плохом, иначе экзамены не сдашь.
Кофе допивали в молчании, взглядами обнимая друг друга, хотя перед глазами Матвея нет-нет да и вставал образ Ульяны, после чего он в какой-то мере начинал ощущать себя предателем. Он помнил почти все моменты их прошлых встреч, ведь пролетело целых два года с момента знакомства Соболева с обеими женщинами, и ничего не забылось! А еще у них с Кристиной должен был родиться ребенок… Но обо всем этом он не мог рассказать ей ни слова. Тот путь, который они уже прошли вместе, вел к гибели обоих… А вот о Стасе рассказать стоит. Надо найти парнишку и вылечить, может быть, удастся оградить его от опасностей, отослать к отцу, например, ведь старик еще жив… Хотя, с другой стороны, он уже посылал Стаса и Кристину к отцу и знает, чем это все закончилось. Кто говорил: «Не возвращайся по своим следам», — был прав…