Вольная Пустошь

— Я буду работать с удовольствием, — тихо произнёс он. — Пока снова не смогу летать.

— Вот что, сынок, отыщи Гарулуса Лексиса, он отведёт тебе комнату наверху. Оттуда открывается прекрасный вид, и ты сможешь наблюдать, как твои товарищи патрулируют округу на небоходах. — Он положил Плуту руку на плечо.

— Скажи, эти толстолапы с тобой?

— Да. — Плут оглянулся на трёх мохнатых великанов, а те, догадавшись, что речь идёт о них, навострили уши. — Мы вместе с тех пор, как я стал Библиотечным Рыцарем…

— Всё это, конечно, хорошо, — назидательно проговорил Лодд, — но толстолапы принадлежат лесу. Ты же сам написал об этом трактат.

Вумеру выступила вперёд.

— Вулла-веера, вух, — пропела она. — Дремучие Леса зовут нас, но ради тебя мы можем остаться.

Плут вздрогнул.

— Все вы так заботились обо мне. — Он поглядел на затаивших дыхание толстолапов. — Я в неоплатном долгу перед вами и должен… должен отпустить. О, Вумеру! — Он упал в тёплые объятия толстолапихи.

— Лоомах-ввера, вух, — прошептала Вумеру. — Вурра-моолах-вух. — Прощай, мой друг, да освятит луна наш союз.

— Вух. Ураова, вух-вух! — хором грянули Вурало и Виг. — Образ твой, тот, в кого попала отравленная палочка, будет дремать в берлоге наших сердец вместе с нами. Прощай!

Плут сквозь слёзы смотрел, как его дорогие друзья бредут прочь от Большой Библиотеки. Виг с огромным шрамом на пушистом плече, Вурало, которую он спас из рабства, и Вумеру, любимая Вумеру, — первая толстолапиха, ставшая его другом. И теперь его верные друзья возвращались в Дремучие Леса. Плут сглотнул образовавшийся в горле комок.

— Прощайте! — закричал он им вслед. — Прощайте!

— И мне тоже пора, — раздался свистящий шёпот. — Меня ждут в Новом Нижнем Городе.

Плут обернулся и увидел притаившегося в тени Феликса. Фенбрус стоял к ним спиной и не заметил сына.

— Зачем ты прячешься? — Плут понизил голос.

— Не хочу, чтобы отец меня заприметил, — объяснил друг. — Он всё пытается переманить меня в это скучное старое книгохранилище. Всё твердит, что мне нужно остепениться. Ха! — Феликс хохотнул и взбежал вверх по берегу. — Передай от меня привет книгочею и скажи, что его любящий сын очень счастлив в Новом Нижнем Городе среди ровни — пиратов и Духов.

— Но Феликс! — взмолился Плут. — Может, ты ненадолго задержишься?

— Прости, Плут! — Феликс развёл руками, — У меня встреча с капитаном Грифом. Не скучай!

Плут уныло поплёлся обратно в Большую Библиотеку. Толстолапы вернулись в Дремучий Лес, Феликс сбежал в Новый Нижний Город. Он остался совсем один.

Плут задумчиво обвёл взглядом шумный зал. В глубине души он всегда знал, что его место не здесь. Ему больше по душе была залитая солнцем, чистая Вольная Пустошь.

Внезапно он заметил на строительных лесах маленькую пронырливую фигурку и чуть не вскрикнул от радости.

Ещё бы, ведь там копошился не кто иной, как лесной гном Окли Граффбарк. Рыжеволосый лохматый мастер с резцом и колотушкой в руках вертелся возле деревянной скульптуры. Работа над ней только началась, но уже было ясно, что Окли намеревается вырезать из цельного куска дерева изображение Верховного Библиотекаря — Фенбруса Лодда.

Сделав глубокий вдох, Плут стал карабкаться по лесам. К счастью, это оказалось гораздо проще, чем лезть вверх, под самую крышу Библиотеки.

Заслышав шум, лесной гном обернулся, и Плут заметил, что его огненную шевелюру местами припорошила седина. Окли сразу же узнал своего старого воспитанника.

— Плут Кородёр, пилот «Буревестника»! — ахнул он. — Помню, помню всех своих учеников! Как живёте, юноша?

— Хорошо, — грустно улыбнулся Плут. — Вот только «Буревестника» у меня больше нет!

Лесной гном сочувственно покачал лохматой головой:

— Жаль, сынок! Это тяжёлая потеря. Как будто бы лишился части души!

— Да. — У Плута увлажнились глаза.

Окли отложил инструменты и обнял Плута за плечи.

— А теперь скажите мне, — он заглянул юноше в глаза, — готовы ли вы после такой утраты взяться за создание нового небохода?

— Да, я уверен! — выпалил Плут. — Я так соскучился по небу.

Окли понимающе кивнул.

— Тогда, друг мой, вы знаете, что делать. Ступайте во двор, выберите добрый кусок отстойного дерева и принимайтесь за дело. Но перед тем как поднести к комлю резец, подумайте, что именно намерены создать. Вам подскажет…

— Дерево, — закончил за него Плут.

— В точку, — улыбнулся Окли. — Вы хорошо усвоили урок, мастер Плут. — Он махнул рукой в сторону скульптурного изображения Фенбруса.

— Если удача будет на моей стороне, я закончу скульптуру к концу следующей недели. А потом погляжу на вашу работу.

— Спасибо, — благодарно сказал Плут. — Я прямо сейчас примусь за дело!

Спустя две недели пришлось признать, что работа ничуть не продвинулась. Плут выбрал лучший комель отстойного дерева, наточил резец, но никак не мог решить, какую форму придать небоходу. Каждый раз, когда он подносил к дереву колотушку, образ буревестника таял и юноша не мог начать работу. Впрочем, он был не в состоянии вырезать из дерева хоть какую-то фигуру. Но без резного носа не бывает и небохода. А без небохода он никогда не сможет летать. А раз он не сможет летать, то какой из него Библиотечный Рыцарь? Окли Граффбарк куда-то запропал, и Плут, отчаявшись дождаться учителя, отправился на его поиски под своды Большой Библиотеки.

Старый лесной гном всё ещё трудился над скульптурным портретом Фенбруса Лодда. Теперь у деревянного Верховного Библиотекаря была не только голова, но и плечи, и вытянутые руки с аккуратно вытесанными пальцами.

— Ничем не могу помочь, — покачал головой Окли и, прочитав в глазах юноши глубокое разочарование, продолжил: — Дерево — наш единственный союзник. Оно само указывает нам путь. Моё вот, например, захотело, чтобы Фенбрус раскинул в приветствии руки, и я покорно повинуюсь. — Он нежно похлопал скульптуру по плечу. — Осталось ещё вырезать ноги, и, пожалуй, это всё.

Плут тяжело вздохнул. У него не осталось выбора, и после полудня он уже стоял перед сияющим Фенбрусом Лоддом.

— Главное, ни минуты не сидеть без дела, — заверил Верховный Библиотекарь Плута. — Ты отлично ведёшь каталоги, мальчик мой. У тебя настоящий талант!

Так однообразной чередой потянулись бесконечные дни. Плут ползал вверх и вниз по свежепокрашенным ярусам новой Библиотеки, рассовывая по кожаным чехлам свитки и фолианты. Теперь ему как никогда хотелось подняться в небо.

Одним поздним солнечным вечером юноша вышел на деревянный причал у Озёрной Академии и, облокотившись о поручни, принялся задумчиво глядеть на водную рябь.

Не то чтобы он был несчастлив, нет. Ему даже нравилось работать библиотекарем, лазать под куполом огромного зала, сновать влево и вправо в лифтовых корзинах и, устроившись на высокой ветке читать древние фолианты и манускрипты. Просто он очень сильно скучал по бескрайним небесным про сторам. Каждый вечер он с тоской наблюдал из своего окна за тем, как возвращается домой патруль Библиотечных Рыцарей. И сердце болезненно сжималось, когда мимо проплывали грациозные небесные кораблики. Плут так мечтал присоединиться к лихой эскадрилье, но резец отказывался повиноваться, колотушка не желала слушаться.

— Эй, Плут! — Чей-то голос вывел юношу из оцепенения. — Это ты?

Он оглянулся и увидел коренастого паренька. Плут сразу же узнал Стоба Ламмуса, но даже не шелохнулся. Стоб не спеша подошёл к бывшему однокашнику и тоже облокотился о поручни.

— Как поживаешь, дружище? — спросил он после долгого молчания. — Слышал, у тебя полно забот. Ещё бы, нужно рассортировать столько свитков. Но вроде работа близится к концу. Ты можешь собой гордиться.