Страница 31 из 48
— Как вы меня освободили? — спросил Квинт. — Вы убили его?
— Убил? — Бунгус с сожалением покачал головой. — Видно, ничего-то ты о глистерах не знаешь. Что вы проходили в этой вашей школе?
Квинт вдруг почувствовал себя снова в Фонтанном Доме, в своём классе; декламирующим формации облаков: «курсив низкий, курсив плоский…» Механически. Бессмысленно.
— О глистерах говорится много чепухи. Что они души, духи и подобное. На деле это семена Открытого Неба, залетающие из-за Края. Это происходит от начала времён. Они засевают землю жизнью. Они — кирпичики мироздания, приносимые штормами к истокам Реки, где они попадают на землю и текут к Дремучим Лесам по Реке Края, чтобы расцвести самыми разными формами жизни.
Бунгус Септрилл замолчал, задумался.
— Так было до тех пор, пока великая скала Санктафракса не поднялась над Краем. С тех пор часть этих небесных семян неизбежно попадает прямо на скалу и в каменные соты. Здесь, вдали от Реки, они развиваются в глистеров, чтобы призраками парить в туннелях. Квинт огляделся. К счастью, глистеров не было видно.
— Конечно, большинство из них безвредны, — продолжал Бунгус. — Иной раз можно получить мелкий ожог, если быть неосторожным. Таких я никогда не видел. Но большой он или маленький — ты не можешь его убить, хотя бы по той простой причине, что он не живой — в том смысле, как мы это понимаем. Они призраки вещей, которые никогда не жили. Те, которые выходят из каменных сотов, вскоре растворяются и исчезают. — Бунгус достал ещё один кожаный мешочек из кармана своей накидки и развязал шнур. — Я использую это, чтобы отогнать их.
Марис и Квинт уставились внутрь.
— Песок? — сказал Квинт. — Помогает?
— Это не песок, — сказал Бунгус. Он вытащил из мешочка шепотку белого кристаллического порошка. — У землеведов он называется чайн.
Квинт пристально смотрел на поблёскивающие в руке Высочайшего Библиотекаря кристаллы.
— Они собраны по берегам одного из озёр у истоков Реки, — пояснил Бунгус.
— Исток Реки, Риверрайз, — повторил Квинт, явно заинтересованный. — Даже небесный корабль моего отца никогда не отваживался проникнуть так глубоко в Дремучие Леса. Я даже не был уверен, что он существует.
— И всё же библиотекари-землеведы не раз посещали исток, — улыбнулся Бунгус. — Я сам мечтал побывать там, но, как и многое другое в землеведении, дорога туда забыта. А жаль. — Он посмотрел на свою ладонь. — Чайн для нас, землеведов, то же самое, что грозофракс для небоведов. Это кристаллизованная суть Реки Края. А для глистера кристалл чайна так же страшен, как для нас сильнейшая кислота.
— Жаль, что у нас такого не было, — сказал Квинт.
— Увы, всего моего запаса чайна с трудом хватит, чтобы прогнать монстра, которого мы встретили. — Бунгус вернул кожаный мешочек в карман. — Шепотки, которой я в него попал, хватит на несколько часов, потом он вернётся. — Он помог Марис подняться и взял фонарь. — Пошли. Нам уже пора.
Марис схватила его руку. Она ещё не совсем оправилась от пережитого как физически, так и духовно.
— Мой отец наградит вас за моё спасение, — пробормотала она.
Бунгус улыбнулся:
— Твой отец? Без сомнения, небовед. Ни один небовед не будет рисковать своим положением, чтобы помочь землеведу.
— Мой отец будет, — высокомерно заявила Марис. — Потому что он — Высочайший Академик Санктафракса.
Бунгус резко остановился:
— Твой отец — Линиус Паллитакс?
Теперь удивилась Марис:
— Вы знаете моего отца?
— Знаю. Точнее, знал. Земля Живая! Как ты на него похожа! Теперь я вижу, — Он покачал головой. — Линиус бывал в библиотеке ещё парнем. Он украдкой уходил из Фонтанного Дома, от скуки, которая царила во время так называемого обучения, и открывал для себя истинную мудрость в старых свитках. Сначала я ознакомил его с основами землеведения. Потом он сам освоил библиотечные деревья и работал самостоятельно.
Квинт кивнул:
— Так вот почему он так хорошо знает Большую Библиотеку. Он точно объяснил мне, как найти свиток, который ему был нужен.
— Вот что ты делал в моей библиотеке! Попытайся вспомнить. — Бунгус пристально посмотрел на Квинта, — по какому дереву знания ты лазил.
Квинт напрягся, опасаясь, что его встреча с глистером окажется роковой для его памяти. Но тут перед его внутренним взором предстала золочёная табличка.
— Воздушные Жители, — сказал он.
— Ты уверен?
— Да. Я должен был залезть на самый верх, следуя направлению не: не птицы, не млекопитающие. Свиток висел на пересечении двух ветвей… небесные и… не могу вспомнить.
Лицо Бунгуса омрачилось.
— Что собрался делать мой старый ученик? — размышлял он вслух. — О чём он думал, разрешив своей дочери и ученику самостоятельно разгуливать по каменным сотам?
Марис и Квинт переглянулись. Стоя в пустой пещере кроваво-красного глистера, они чувствовали себя такими маленькими и одинокими. А если этот странный библиотекарь в ветхих одеждах, исцеляющий в мгновение ока, сможет им помочь?
— Можем мы вам доверять? — спросила Марис.
— Доверять мне? — улыбнулся Бунгус. — Я, конечно, землевед, но твой отец когда-то мне доверял.
— Хорошо, — тихо сказала Марис, вдруг очень устав. — Расскажи ему, Квинт.
Квинт кивнул. Он рассказал всё об одержимости Высочайшего Академика работой; о том, как он, Квинт, помогал ему. Он рассказал о ночных визитах в каменные соты и о страшных ранах, полученных профессором. Он рассказал о странном незнакомце с серебряным носом и подозрительном страже клеток, о лопнувшей цепи клетки.
Всё время рассказа Бунгус молчал, нахмурив брови и опустив голову. Лицо не отражало его мыслей. Лишь когда Квинт упомянул, что он увидел и услышал сквозь дверь таинственной камеры, Бунгус поднял голову:
— Большая сфера света? Всхлипывание? — Краска сошла с его лица, — Неужели это правда?
Марис дрожала:
— Давайте уйдём отсюда. Пожалуйста.
Но Бунгус не отвечал. Он вглядывался во тьму.
— Давно, — сказал он очень тихо, почти самому себе, — так давно, что это почти легенда… неужели мой старый ученик Линиус обнаружил затерянную Древнюю Лабораторию?
Квинт нахмурился.
— Я думал, Большую Лабораторию превратили в Сокровищницу, — вспомнил он урок истории, преподанный ему субъектом на Ступенях.
Бунгус покачал головой:
— Были две лаборатории: Большая Лаборатория и Древняя Лаборатория. У них были разные назначения. Большая Лаборатория была сердцем землеведения, местом, где вёлся учёт и анализ многих новых открытий из мира растений, животных, минералов… до того, как она была захвачена небоведами и превращена в Сокровищницу, — добавил он горько. — А Древняя Лаборатория… О Квинт, даже тогда, когда скала была ещё молодой, её уже знали как Древнюю Лабораторию, где учёные, изучавшие сущность материи, проводили свои нечестивые опыты.
Он вытащил из кармана платок и стёр холодный пот, покрывший его лоб.
— Что они делали? — спросил Квинт.
Бунгус содрогнулся:
— Они были заносчивы. Они были тщеславны. Им было недостаточно понимания мира, который уже существовал. Они… — Его голос сорвался.
— Что? — напряжённо спросил Квинт.
— Они хотели раскрыть наиболее древний секрет, секрет жизни. Они играли в создание жизни.
Квинт разинул рот:
— И. у них получилось?
— Никто не знает. Но что-то жуткое из этого вышло, так как, согласно легенде, Первые Учёные запечатали лабораторию и заблокировали её в каменных сотах. Вскоре после этого произошёл Великий Раскол между Школами Земли и Неба. Лаборатория и проводившиеся в ней эксперименты были забыты. — Бунгус вздохнул. — С того дня это оставалось большой тайной — но, судя по тому, что ты мне рассказал, некто в Санктафраксе знает ответ. Линиус Паллитакс.
Марис, которая держалась из последних сил, подняла голову, услышав имя своего отца. Он сделал что-то опасное, это было ясно. Но ей было тяжело даже дышать. Голова кружилась, а ноги подгибались. Она покачивалась и могла с минуты на минуту рухнуть.