Страница 24 из 28
«У Насти был классный набор ухажеров: она могла снять с полки любого. Именитость ей была не нужна, она сама была дочкой Вертинского. Фамилия Михалков не могла произвести на нее впечатление. Я мучительно был влюблен, мучительно. И мучил ее, наверное, всякими звонками, ревностью. И наступил момент разлада, мы расстались. Я уехал из Москвы на пробы. У нас была близкая подруга, Лена Матвеева, замечательный человек, балерина. Мы с ней, когда я вернулся, пришли на день рождения Вани Дыховичного, а компания там была веселая: Вика Федорова, Полянский, Дыховичный. И туда пришла Настя с Андреем Мироновым. Я сидел наискосок от нее за столом… И дальше я очнулся на лестничной клетке – в поцелуе с ней. Она меня увела оттуда – дело не в том, кто кого увел, но было ясно, если она бы этого не захотела, никогда бы в жизни ничего не было. Во мне не имелось той силы, обаяния и тех возможностей, которые могли ее сломить. Она ко мне приспустилась, снизошла. Я помню как сейчас ощущение того электричества, которое возникло. Должен сказать, не вдаваясь в подробности, что у Насти мужской ум и мужской характер…»
Пройдет меньше года, и Вертинская и Михалков поженятся. А Миронов, потерпев очередное любовное фиаско, отправится к Ларисе Голубкиной. Как мы помним, он уже делал ей предложение руки и сердца, которое она категорически отвергла. Но Миронов надежды не терял и каждый раз, когда у него было худо на сердце, мчался в Собиновский проезд к Голубкиной. Вот и на этот раз он явился к ней и… сделал очередное предложение. Голубкина, которая на тот момент окончательно определилась, что мужа актера у нее не будет никогда, вновь ответила категорическим «нет». И, чтобы у Миронова не оставалось никаких иллюзий на ее счет, огорошила его сообщением:
– К твоему сведению, Андрюша, у меня двое детей.
– Как двое? – брови Миронова поползли вверх.
– Так, двое. У меня, представь себе, близнецы. Я их родила в десятом классе, и мои родители их взяли, чтобы прикрыть мой грех.
В течение минуты Миронов сосредоточенно молчал, переваривая услышанное. После чего вновь спросил:
– Кто он?
– Моряк дальнего плавания, – продолжала врать Голубкина. Причем делала это так артистично, что сама поражалась – как это у нее так получается! Но самое поразительное, что Миронов тоже ей поверил. И предложил Голубкиной совершенно неожиданный вариант:
– Я согласен взять тебя и с детьми: я их усыновлю.
Тут уж настала очередь остолбенеть Голубкиной. И неизвестно, сколь долго длилась бы эта словесная баталия, если бы Голубкина не сослалась на свою мифическую занятость и не выставила непрошеного гостя за дверь. Правда, тот, уходя, пообещал обязательно вернуться и продолжить разговор. И ведь не соврал: спустя какое-то время снова заявился в Собиновский и затеял ту же волынку: «Лариска, выходи за меня, выходи…» «Ну почему ты, Лариска, ломаешься? – удивлялся он. – Ты, в общем, ничего, я – ничего, и у тебя квартира однокомнатная, и у меня однокомнатная, ну объединим. Большая квартира будет!» Короче, он Голубкину просто достал, и одно время она просто не знала, куда от него деваться. Другая бы на ее месте давно уже сломалась (как это было, к примеру, с Фатеевой), но Голубкина проявила завидную упертость. И это при том, что родителям Миронова (редкий случай) она очень нравилась. Они даже на концерты заезжих знаменитостей брали именно ее, в надежде, что она будет снисходительнее к их сыну. Но в ту пору, в 60-е, из их намерений ничего путного так и не получилось.
Тем временем во второй половине октября Миронов возобновил съемки в «Берегись автомобиля». 17–19 октября снимали трюковые кадры на Внуковском шоссе и эпизод, где гости Димы Семицветова окружают его «Волгу» и просят их покатать. Они скандируют: «Прокати нас, Дима! Прокати нас, Дима!» А в это время в «Волге» находится Деточкин, угодивший в капкан, который с ужасом ждет, что его сейчас разоблачат.
23 и 25 октября снимали «двор Семицветовых»: Деточкин и Дима стоят у «Волги»; Дима просит автомеханика (Вячеслав Невинный) осмотреть его «Волгу».
26 октября досняли эпизод с автомехаником: Дима открывает гараж, а «Волги» там нет. На этом съемки Миронова временно прекратились, и он целиком сосредоточился на работе в театре (он играл в семи спектаклях и репетировал роль Автора в «Теркине на том свете»).
В среду 3 ноября Театр сатиры официально въехал в новое здание на площади Маяковского (Большая Садовая улица, дом 18). Новым зданием этот дом можно было назвать наполовину. Дело в том, что построен он был еще в конце XIX века, а в 1911 году в нем размещался цирк с бассейном под руководством Акима Никитина. После революции арена цирка была приспособлена под выступления первого советского мюзик-холла. Позднее зал предоставлялся под спектакли художественной самодеятельности, детского театра и Театра народного творчества. В 30-е годы там работал Московский театр комедии, чуть позже – Театр оперетты. В 1940 году в соседнем саду «Аквариум» для Театра оперетты стали строить новое здание, но новоселью помешала война. А позже сам театр отказался от строительства: в 1961 году оперетта переехала в здание филиала Большого театра на Пушкинской улице. А театр под куполом на Большой Садовой закрылся на капитальную перестройку по проекту архитектора В. Степанова. К тому времени городские власти уже определились, кто станет новым хозяином здания, – Театр сатиры.
«Сатировцы» получили в свои владения прекрасный комплекс. К старому зданию с куполом был пристроен новый корпус для артистических, оборудован наверху репетиционный зал, полы вестибюля покрыли мраморной брекчией, на северном фасаде установили надпись «Театр сатиры», архитектор Степанов украсил фасад четырьмя раскрашенными масками. По настоянию руководства театра вверху под куполом удалось «подвесить» малый зал с открытой сценической площадкой, который использовался как репетиционный.
Обновленный зал Театра сатиры вмещал 1200 мест, имел вид единого амфитеатра, разделенного на относительно пологий партер в 14 рядов и крутой амфитеатр, полукругом огибающий зал. Сцена широким порталом была раскрыта на его пространстве и имела современное технологическое оборудование. На то время это был один из самых комфортабельных театральных залов. Правда, были у театра и свои минусы: затесненные площади фойе и буфета. Но это были уже мелочи.
Первый спектакль на новой сцене прошел 3 ноября в пять часов вечера. Специально для строителей «сатировцы» показали спектакль «Женский монастырь». После этого «сатировцы» в течение десяти дней обживали новое здание. В те дни спектакли на его сцене не шли, а велись только репетиции нового спектакля «Теркин на том свете».
Новый сезон в Театре сатиры открылся 14 ноября. Давали «Клопа», где Миронов играл Присыпкина. На следующий день «Клопа» играли снова. Затем в течение четырех вечеров (16—17-го, 19—20-го) демонстрировался спектакль-мюзикл «Женский монастырь». 21–22 ноября снова дважды показали «Клопа», 23-го и 26-го опять шел «Женский монастырь», 27-го – «Проделки Скапена», 28-го и 29-го – «Женский монастырь», 30-го – «Клоп».
С «Клопа» начался для Миронова и декабрь – он играл его 5-го, причем утром и вечером. Затем три дня (6-го, 8-го и 9-го) шел «Женский монастырь», 12-го – «Проделки Скапена», 13-го и 14-го – «Женский монастырь», 15-го – «Клоп», 17-го – «Женский монастырь», 18-го – «Проделки Скапена», 19—20-го – «Женский монастырь», 22-го – «Клоп».
24 декабря Миронов вернулся на съемочную площадку «Берегись автомобиля». В тот день в 3-м павильоне начали снимать «квартиру Семицветова». Сняли ночной эпизод: Дима встает с постели по малой нужде, а заодно смотрит в окно, проверяя, на месте ли его «Волга». Во второй половине дня должны были снимать следующие эпизоды в этой же декорации, но не успели – слишком долго декораторы переклеивали обои.
Отснявшись у Рязанова, Миронов домой не уехал. В половине восьмого вечера он пришел в коллектор 7-го павильона, чтобы пройти кинопробы в новую картину. Речь идет о фильме Ирины Поволоцкой и Михаила Садковича «Мы – марсиане» (в прокате – «Таинственная стена»). Сняться в нем Миронову очень хотелось: во-первых, сценарий принадлежал перу его школьного приятеля Александра Червинского, во-вторых, Миронову была предложена необычная роль – сержанта Советской Армии Валентина Карпухина. Кроме этого, привлекал и сам жанр картины – научно-фантастический. Речь в фильме шла о некой туманной наэлектризованной стене, появившейся в тайге и вызывающей у людей видения из прошлого.