Страница 11 из 15
В первой половине 80-х Гурченко записала на свой счет еще 10 фильмов: «Познавая белый свет» (1980; Незнакомка), «Идеальный муж» (1981; главная роль – Лора Чивли), «Особо важное задание» (главная роль – Эльвира), т/ф «Отпуск за свой счет» (главная роль – Ада Петровна), «Полеты во сне и наяву» (Лариса Кузьмина» (все – 1982), «Вокзал для двоих» (главная роль – официантка Вера Нефедова), «Магистраль» (Капитолина Гвоздева), «Шурочка» (Раиса Петерсон) (все – 1983), «Рецепт ее молодости» (главная роль – Эмилия Марти), «Любовь и голуби» (Раиса Захаровна) (оба – 1984), «Аплодисменты, аплодисменты» (главная роль – актриса Валерия Васильевна Гончарова), «Прохиндиада, или Бег на месте» (главная роль – Екатерина Ивановна) (оба – 1985).
Самыми заметными из перечисленных стали роли в двух комедиях: «Вокзал для двоих» Эльдара Рязанова (3-е место, 35,8 млн зрителей) и «Любовь и голуби» Владимира Меньшова (2-е место, 44,5 млн зрителей).
У Рязанова Гурченко сыграла привокзальную буфетчицу, которая внешне ведет себя как хабалка, но на самом деле оказывается весьма привлекательной женщиной. Просто среда и люди, которые ее окружают, не давали возможности раскрыться ее положительным чертам. Но вот волею судьбы на ее пути встречается положительный мужчина – музыкант из Москвы – и грубая буфетчица тут же превращается в «прекрасного лебедя». И даже бросает своего прежнего возлюбленного – проводника-жлоба.
В фильме «Любовь и голуби» Гурченко играла незамужнюю даму Раису Захаровну, которая во время отдыха на юге знакомится с мужчиной – Василием Кузякиным – влюбляется в него и уводит из семьи. Кузякина играл Александр Михайлов, а его супругу – бывшая коллега Гурченко по театру «Современник» Нина Дорошина.
Между тем за год до съемок в «Голубях» наша героиня стала бабушкой. 22 сентября 1982 года ее дочь Маша родила на свет мальчика, которого назвали Марком в честь его дедушки – отца Людмилы Гурченко, которого она очень сильно любила.
Отметим, что, в отличие от своей матери, Маша не стала актрисой, а выбрала медицину. Сама Л. Гурченко говорила по этому поводу следующее: «У нас с дочерью очень разные жизни. Я ощущаю перед ней свою вину – я никогда не могла уделять ей достаточно внимания. И, наверное, правильно, что актрисы раньше не позволяли себе рожать. Или искусство, или дети. В этой альтернативе что-то есть… Отношения мы, конечно, поддерживаем. Но в основном моя дочь привыкла обходиться без меня».
Раз уж речь зашла о личной жизни нашей героини, то самое время вспомнить ее тогдашнего мужа – Константина Купервейса. В 1983 году, когда Гурченко было присвоено звание народной артистки СССР, они отметили десять лет с момента своего знакомства. По словам К. Купервейса:
«Я ходил по высоким кабинетам за всякими надобностями. Мне все было приятно делать для Люси. Она была спокойна и внимательна ко мне. Мы практически не расставались. Если ей звонили, а я лгал, что ее нет дома, значит, мы просто хотели уединиться…
Но когда мы что-то вместе придумывали (музыку, например, писали), Люся всем говорила: «Он скромный, не надо ставить его имя на пластинку (в афишу, в титры и т. д.)». На долгие годы мне пришлось забыть местоимение «я»… Однажды сам Михаил Швейцер предложил мне написать музыку к его фильму, но Люся была категорически против. Представляете, какой шанс был упущен?! Все мои начинания, предложения, задумки, инициативы пресекались на корню. Ослушаться ее я не мог: потом в доме очень тяжело было бы жить…
Люся снималась или готовилась к съемкам, а магазины, коммунальные дела, гаражи, машины, доставание всякого рода дефицитов и прочее – все это решали я и ее мама. У меня были прекрасные отношения с Еленой Александровной. Она прекрасно готовила. Например, когда Люся сломала ногу (на съемках фильма «Мама». – Ф. Р .), теща три раза в день готовила еду, и мы возили ее в ЦИТО. Профессор, который лечил Люсю, сказал, что отпустит ее на съемки только со мной…
А вот мои родители Люсю не любили и, чтобы не расстраиваться, переехали в деревню, подальше от Москвы. Я навещал их нечасто – только когда Люся уезжала за границу и давала мне свободу…»
Во второй половине 80-х, когда в стране началась горбачевская перестройка и советский кинематограф взял курс на политизированную «чернуху», отпала надобность во многих исполнителях того поколения, к которому принадлежала Людмила Гурченко. Однако она продолжала сниматься, в том числе и в новоявленной «чернухе» и других фильмах перестроечной поры. Назовем эти фильмы: т/ф «Претендент» (1987; Кэрол), «Дорога в ад» (1988; главная роль – Марта Хольман), «Ожог» (Анна), «Молодой человек из хорошей семьи» (мать Арины) (оба – 1989), «А был ли Каротин?» (Курнатова-Борджиа), «Наша дача» (Людмила Козлова), «Нелюдь, или В раю запрещена охота» (главная роль – председатель горисполкома Зоя Михайловна Шерстобитова) (все – 1990), «Имитатор» (певица), «Виват, гардемарины!» (мать принцессы Фике, Иоганна), «Прости нас, мачеха Россия!» (следователь Зимина), «Моя морячка» (главная роль – массовик-затейник Людмила Пашкова), «Сексказка» (главная роль – женщина-дьяволица Диана) (все – 1991).
Роли были разные. Например, в фильме с жутким, но типичным для перестроечного кинематографа названием «Нелюдь» Гурченко сыграла женщину, у которой преступники похищали горячо любимого сына. А в «Прости нас, мачеха Россия!» она перевоплощалась в следователя хрущевской поры (самый модный в перестройку период отечественной истории после сталинского), который реабилитировал незаконно осужденного человека, но когда его опять арестовывали, она не находила иного выхода, кроме самоубийства.
В «Моей морячке» актриса исполняла роль уже совершенно иного плана – веселую массовичку-затейницу в одном из курортных городов. Этот фильм, кстати, из всех вышеперечисленных, больше всего лег на душу достопочтенной публике, принеся героине нашего рассказа новую волну популярности. Снял эту картину Анатолий Эйрамджан, а главную мужскую роль играл Михаил Державин.
Тем временем подошли к своему логическому концу отношения Гурченко и Купервейса. Как мы помним, у них была полная дисгармония, но они тем не менее худо-бедно прожили вместе более 18 лет. Их отношения стали стремительно ухудшаться в начале 90-х, когда у супруга стали все чаще сдавать нервы. Однажды он не выдержал и во время очередного скандала запустил в стену телефоном. Гурченко в ответ вскинула брови и спросила с «медицинским» интересом: «Что? Восстание рабов? Взбунтовался?»
Вспоминает Константин Купервейс: «Мне кажется, я прикладывал все силы, чтобы мы остались вместе. Ничего не получалось. Понимал, что надо уходить, но цеплялся за возможность остаться. Половине своих поступков того времени я не нахожу объяснения. Привычка? Любовь? Люся вообще-то всегда требовала, чтобы все вокруг вели себя так, как она хочет, но в последнее время стала придираться к любой мелочи. Для нее я все делал не так! Стыдно признаться, но однажды даже на подоконник вставал в отчаянии… И вдруг она сама предложила поехать отдохнуть в Севастополь (там прошел наш медовый месяц в 73-м). Я надеялся, что она решила «закольцевать» историю, но это вылилось в ад постоянных скандалов. Формальной «последней капли» для моего ухода не было. Была просто невозможность жить дальше вместе…»
Гурченко и Купервейс расстались накануне Нового, 1992 года. По словам актрисы, от этого разрыва она сама была в шоке, и первым, к кому она бросилась за утешением, был Юрий Никулин. Вот ее собственный рассказ:
«Мне годами внушали, что это – на всю жизнь. А как же иначе? Такая любовь! Такая, что пришлось поверить. А оказалось, что все слова и признания – просто пшик! 18 лет сплошного пшика, а?! Сейчас мне смешно, как я продефилировала тогда через проходную цирка: всем своим видом я внушала заразительные жизнелюбие и оптимизм. Я несла себя как символ иронии над самой собой! Разве кто-нибудь из женщин на вахте цирка мог догадаться, что я находилась на грани отчаяния? Заскочила в кабинет Юрия Владимировича и уж там…