Страница 30 из 52
Д. вынул из кармана револьвер, ожидая.
— Не беспокойтесь, мистер Мукерджи, — сказала управляющая, — они у вас в комнате. Мы всегда относим на место забытые вещи.
Она взяла его под руку и повела вверх по лестнице. Мистер Мукерджи нес несколько растрепанных цветков, завернутых в газету… Удивительно — всего один акт насилия и словно все на свете переменилось. Они решили, что благополучно отделались от него, но именно он теперь в безопасности, потому что уже никакие дела и обязанности не мешают ему расправиться с ними. А они — они рады теперь присутствию мистера Мукерджи, как утром радовался тому же он, Д.
Дверь, ведущая на улицу, захлопнулась. Д. последовал за мистером К. Тот шагал торопливо, не оглядываясь. В руке у него был зонтик. Они быстро шли по направлению к Грейз-Инн-роуд — Д. в двадцати шагах сзади. Он не таился — едва ли у мистера К. хватит мужества окликнуть полицейского. Внезапно К. метнулся к автобусной остановке — должно быть, он слышал позади себя шаги, ни на секунду не отстававшие от него, даже когда он пересекал улицу или замедлял шаг. Он повернулся и посмотрел на приближающегося Д. Сигарета в его руке дрожала. Он сказал:
— Простите, у вас нет огня?
— Пожалуйста.
Д. зажег спичку и протянул ее так, что она осветила испуганные близорукие глаза. Испуг в них сменился облегчением — не узнал. Поразительно, до чего неузнаваемо меняют человека усы. Д. пришлось придержать пальцами сигарету, чтобы она не дрожала.
— Я вижу, у вас в кармане вечерняя газета, — сказал К. — Можно взглянуть?
Он относился к числу людей, которые не упускают случая попользоваться за чужой счет всем, чем удастся. Сейчас он сэкономил спичку и газету.
— Можете взять ее себе, — сказал Д.
Они виделись всего два раза, он и К., но что-то в его голосе настораживало К. Он быстро вскинул глаза и снова уткнулся в газету. Его одолевали сомнения. Подошел автобус. Он сказал «спасибо», берясь за поручень. Д. последовал за ним наверх. Когда автобус тронулся, они оба качнулись. Мистер К. сел впереди. Д. прямо за ним. Мистер К. поднял голову и увидел отражение Д. в стекле. Отложив газету, он застыл, что-то обдумывая. Старое изношенное его пальтецо свидетельствовало о жалкой судьбе владельца, как кошачий мех с проплешинами — о болезни животного.
Автобус свернул к Холборну. Длинная очередь людей втягивалась в «Эмпайр» — вдоль улицы тянулся дом с огромными окнами, за которыми виднелась конторская мебель, затем молочный бар и снова конторы. Автобус шел в западном направлении.
Д. следил за отражением К. в стекле. Где он живет? Хватит ли у него смелости отправиться домой? Автобус уже пересек Сент-Джайлс-серкус и повернул на Оксфорд-стрит. Мистер К. с тоской проводил взглядом полицейского регулировщика и парочки у «Астории», пришедшие на танцы. Он снял очки и протер стекла: ему хотелось видеть все как можно лучше. Газета лежала у него на коленях, раскрытая на истории с бандитом в посольстве. Он начал читать описание внешности бандита — как будто он доверял газете больше, чем своей памяти. Он еще раз бросил быстрый, змеиный взгляд на Д., на этот раз его глаза застыли на шраме. Прежде чем он успел спохватиться, у него вырвалось «Ох!».
— Вы что-то сказали мне? — спросил Д., нагнувшись к нему.
— Я? Что вы, — сказал мистер К. Он несколько раз кашлянул, словно желая прочистить горло, и встал, покачиваясь вместе с автобусом.
— Вы здесь выходите?
— Я? Д-да.
— И я тоже, — сказал Д. — Плохо себя чувствуете? Хотите, я помогу вам?
— Нет, нет. Я в полном порядке.
Он направился к выходу, Д. последовал за ним.
Они стояли рядом на тротуаре, ожидая зеленого сигнала светофора. Д. сказал:
— Все изменилось к лучшему, не так ли?
Он почувствовал в себе злое и отчаянное веселье.
— О чем вы? — спросил мистер К.
— Я говорю о погоде. Утром был такой туман!
Зажегся зеленый свет, и они бок о бок перешли улицу. Он видел, как мистер К. мельком поглядывал в стекла витрин, пытаясь поймать отражение своего спутника, но тщетно — зрение его было подпорчено скудным питанием и чрезмерным чтением. А напрямую заговорить он не решался. Как будто, пока Д. не представился, он еще не стал Д.
Внезапно К. свернул в темный проход и почти побежал к освещенному подъезду в дальнем конце двора. Двор показался Д. знакомым. Он слишком увлекся преследованием, чтобы заметить это раньше. Они вошли в подъезд. Старый лифт со скрипом и лязгом спускался к его жертве. Мистер К. внезапно выкрикнул, повышая голос так, чтобы его было слышно наверху:
— Вы преследуете меня! Почему вы преследуете меня?
Д. сказал успокаивающе:
— Вам следовало бы говорить со своим учеником на энтернационо. — Он ласково обнял мистера К. за плечо. — Никогда бы не поверил, что отсутствие усов может так изменить внешность.
Мистер К. распахнул дверцу лифта:
— Я не хочу больше иметь с вами никаких дел, — сказал он.
— Но мы ведь с вами из одной команды, верно?
— Нет, вы отстранены от выполнения задания.
Д. легонько втолкнул его в лифт и закрыл за собой дверь. Он сказал:
— Я чуть не забыл — сегодня на курсах вечеринка для студентов.
— Вы должны были уже покинуть Лондон.
— Но мне помешали. И вам об этом должно быть известно.
Он нажал стоп-кнопку, и лифт повис между двумя этажами.
Мистер К. сказал:
— Зачем вы это сделали?
Он прислонился к стенке кабины и стоял, часто мигая глазами за стальной оправой очков. Наверху кто-то довольно скверно играл на пианино.
Д. сказал:
— Вы когда-нибудь читали детективные романы Голдторба?
— Выпустите меня отсюда, — взмолился мистер К.
— Обычно преподаватели увлекаются детективными романами.
— Я буду кричать, — сказал мистер К., — я буду кричать.
— На вечерних приемах это не принято. Здесь нужно вести себя хорошо. Кстати, у вас на пиджаке до сих пор пятна краски. Это не слишком благоразумно с вашей стороны.
— Что вам нужно?
— Как удачно, что мистер Мукерджи разыскал женщину, которая видела, как это произошло… — из другого окна.
— Меня там не было, — сказал мистер К. — Я ничего не знаю.
— Это интересно.
— Выпустите меня.
— Но я начал рассказывать вам о детективном романе Голдторба. Так вот, один человек убил другого в лифте. Спустил лифт вниз. Поднялся по лестнице. Вызвал лифт наверх, и в присутствии свидетелей обнаружил труп. Конечно, ему повезло. Но убийство всегда несет в себе долю риска.
— Вы не посмеете.
— Я же вам только пересказал детектив Голдторба.
Мистер К. пробормотал:
— Такого писателя нет. С такой дурацкой фамилией.
— Видите ли, он писал на энтернационо.
Мистер К. сказал:
— Вас ищет полиция. Вам лучше смыться отсюда и побыстрей.
— У них нет фото, а описание внешности, как вы убедились, не всегда помогает. — Он сказал почти с нежностью: — Если бы вас можно было сбросить в шахту лифта. Чтобы, понимаете, наказание соответствовало преступлению.
Внезапно лифт начал подниматься. Мистер К. сказал торжествующе:
— Вот видите. Бегите лучше.
Лифт качнулся и медленно проскрипел мимо третьего этажа, где была редакция «Психического здоровья».
Д. сказал:
— На вашем месте я бы молчал. Вы читали про револьвер?
— Вам нужно бояться не меня, — сказал мистер К. — Я не питаю к вам плохих чувств. Но мисс Карпентер или доктор Беллоуз…
Кончить фразу он не успел — лифт остановился, и доктор Беллоуз вышел из приемной на площадку. Поблекшая женщина в коричневом шелковом платье вошла в лифт, помахала ему рукой, унизанной фальшивыми бриллиантами, и пропищала таинственную фразу, что-то вроде: «Наугэт». Доктор Беллоуз ответил: «Бона нуче, бона нуче», — и лучезарно им улыбнулся.
Мистер К. пристально смотрел на него и ждал. Рука Д. в кармане сжимала револьвер, но доктор Беллоуз, казалось, не заметил ничего подозрительного. Он тепло поздоровался с каждым из них за руку и сказал: