Доверенное лицо

— Так что вы пострадали только на пятьдесят фунтов?

— Банкноты оказались фальшивые. Понял, видать, что я романтик в душе. Но он преподал мне урок. На ошибках учатся.

— Учатся ли? — Ему доставляло огромное удовольствие слушать болтовню Керри.

— А вы слышали о заведении под вывеской «Испанский галеон»?

— Нет, кажется, нет.

— Это моя первая дорожная гостиница. Около Мейден-Хеда. Но в конце концов пришлось ее продать. На западе, видите ли, публика небогатая. Вот Кент — другое дело, даже Эссекс лучше. А на западе живет мелкота, если кто и ездит туда, так только в Косволдс.

Насилие казалось немыслимым, более чем где-либо, в этой стране с ее сложными социальными различиями и странными табу. Здесь, средь бела дня, оно было бы примитивной безвкусицей… Они свернули влево, в переулок. Фантастические красные башни и замки возникли из тумана. Капитан Керри спросил:

— Что-нибудь интересное в театрах успели посмотреть?

— Я был очень занят.

— Всех дел не переделаешь.

— Кроме того я изучаю энтернационо.

— Господи, зачем это вам понадобилось?

— Язык международного общения.

— Пока вы его осилите, — сказал капитан Керри, — большинство людей во всем мире будет хоть немного болтать по-английски. Постойте, будь я проклят! Вы знаете, мимо кого мы сейчас прошли?

— Я никого не заметил.

— Шофер. Как его звали? С которым вы дрались.

— Я не видел его.

— Он стоял в подъезде. А у тротуара — его машина. Что, если мы вернемся и поболтаем с ним? Как вы на это смотрите? — Он положил здоровую руку на плечо Д. — У нас куча времени. Чэттем-террас в двух шагах.

— Нет, нет. У меня нет ни минуты. — Его охватила паника — неужели все-таки ловушка? Рука тянула его мягко, но настойчиво.

— У меня назначена встреча с лордом Бендичем.

— Всего одна секунда. В конце концов, это была честная драка, без поблажек той или другой стороне. Пожмете руки в знак того, что не затаили зла друг против друга. Так полагается. Вы же знаете, что виноват был я, а не он.

Не замолкая ни на секунду, он дышал Д. в ухо и тянул его за рукав; от него попахивало виски.

— Потом, — сказал Д. — После того, как я повидаюсь с лордом Бендичем.

— Меня мучает мысль, что понапрасну пострадал приличный человек. Я виноват перед вами.

— Ничего, ничего.

— На когда назначено ваше свидание?

— Ровно на двенадцать.

— А сейчас еще без пяти. Давайте же пожмем друг другу руки и выпьем.

— Нет, нет.

Д. сбросил со своего плеча сильную настойчивую руку. Кто-то присвистнул прямо за его спиной. Он обернулся в отчаянии, сжав кулаки. Но это был всего лишь почтальон. Д. спросил:

— Не скажете ли, как пройти к Гвин-коттедж?

— А вы почти на пороге, — сказал почтальон. — Вот сюда.

Он успел заметить растерянное и злое лицо капитана Керри. Наверное, подумал он, я все-таки ошибся — Керри действительно хотел помириться и только.

Вид огромной двери особняка в стиле эпохи короля Эдуарда подействовал на Д., как сигнал отбоя после воздушной тревоги. Дверь распахнулась, пропуская его в великолепный холл. Он нашел в себе силы улыбнуться, вспомнив о пристрастии шахтовладельца к королевским фавориткам. Стены, раскрашенные под шелк, были увешаны копиями знаменитых картин. Выше других висел портрет Нелл Гвин[21]. Она, как на пьедестале почета, возвышалась над лестницей, среди прочих красоток, возведенных в высшие дворянские звания. Подумать только: какой многочисленный дворянский род вел свое происхождение от этой торговки апельсинами. Рядом висели мадам Помпадур[22] и мадам де Ментенон[23], а также мадемуазель Гэби Деслей в черных шелковых чулках и черных перчатках. Странный вкус у лорда Бендича!

— Разрешите ваше пальто, сэр?

Он позволил лакею снять с себя пальто. В холле была ужасающая мешанина разностильной мебели — китайской, Людовика XVI и Стюартов. Он блаженствовал. Для тайного агента этот удивительный дом был райским оазисом безопасности. Он сказал:

— Кажется, я рановато…

— Его милость распорядились сразу же проводить вас к нему.

Любопытно, что Роз выросла именно здесь, в этой дышавшей чувственностью обстановке. Неужели этот дом — воплощение мечты честолюбивого сына простого рабочего? Обладать деньгами для него значило обладать женщинами. Даже в лакее все было чрезмерным до нелепости — очень высокий, брюки отутюжены до самой талии, казалось, ему удается сохранить тщательно отглаженные складки в образцовом порядке только благодаря тому, что он двигается, слегка откинувшись назад, как Пизанская башня. Д. всегда чувствовал неприязнь к лакеям, он считал их символом консерватизма и паразитизма. Но вид этого человека вызвал у него улыбку. Он был карикатурен. Такие же ливрейные лакеи были в доме одного театрального режиссера, куда он как-то был приглашен на обед.

Лакей распахнул дверь и произнес: — Мистер Д. — Д. вошел в огромную комнату с паркетным полом. Стены комнаты тоже были увешаны портретами — вряд ли это были предки Бендича. Несколько кресел стояло перед большим камином. За высокими спинками нельзя было разглядеть, сидел ли в них кто-нибудь. На другого эта комната произвела бы более сильное впечатление, подумал он. Обстановка заставляла устыдиться собственного протертого рукава, убогого костюма и необеспеченного будущего, но, к счастью, снобизм был чужд ему от природы. Он просто-напросто не обращал внимания на свой потрепанный вид. Он усмехнулся про себя и неторопливо пошел по паркету. Он был слишком счастлив, что добрался сюда, остальное его не занимало.

Неожиданно из среднего кресла поднялся крупный мордастый человек, с гривой седых волос и массивной челюстью, как у статуи конкистадора.

— Мистер Д.?

— Лорд Бендич?

Человек махнул рукой в сторону остальных кресел: — Мистер Форбс, лорд Фетинг, мистер Бригсток. — И добавил: — Мистер Голдстейн прийти не смог.

Д. спросил:

— Надеюсь, вы осведомлены о цели моего визита?

— Две недели назад мы получили письмо, — сказал лорд Бендич. Он протянул руку, указывая на большой инкрустированный стол. Видимо, у него была привычка пользоваться руками, как дорожными указателями. — Разрешите сразу перейти к делу. Я — человек деловой.

— Вполне согласен.

Из-за высокой спинки кресла возник еще один человек — маленький, черноволосый, с острыми чертами лица, напоминавший принюхивающуюся собачонку. С важным видом он начал придвигать стулья к столу.

— Мистер Форбс, — позвал он, — мистер Форбс!

Появился мистер Форбс. Он был в твидовом костюме и вполне мог сойти за сельского жителя, совсем недавно перебравшегося в город, если бы профиль не выдавал в нем бывшего Фурстейна. Форбс сказал с явной насмешкой в голосе: — Иду, Бригсток, иду.

— А что же лорд Фетинг?

— Пусть Фетинг немного подремлет, — сказал мистер Форбс, — если, конечно, он не будет храпеть.

Они уселись рядом по одну сторону стола, лорд Бендич — посередине. Это было похоже на заключительное заседание комиссии по присвоению ученой степени. Бригсток, наверное, попортит мне немало крови, — подумал Д., — вцепится, как бульдог.

— Что вы стоите, садитесь, — хмуро бросил Бендич.

— Я бы, разумеется, сел, — сказал Д., — если бы был стул по эту сторону границы.

Форбс засмеялся. Бендич рявкнул:

— Бригсток!

Бригсток засуетился и придвинул еще один стул. Д. сел. Его охватило ощущение полной нереальности всего происходящего. Наступал решающий момент, но этому трудно было поверить в доме, где от всего разило фальшью, среди портретов вымышленных предков и давно умерших королевских фавориток. Невозможно было представить себе, что в таком месте решится исход войны. Он сказал:

— Вы знаете, сколько угля требуется нам до апреля?

— Да.

— И можете обеспечить поставки?

Лорд Бендич ответил:

— Да, но при условии, если меня, а также Форбса, Фетинга и… Бригстока, — добавил он, как будто с трудом припомнив имя четвертого участника, — удовлетворят ваши…