Страница 29 из 215
Тогда почему это не могу сделать я? — спросил себя Эскобедо. Часть его сознания знала ответ, но другая часть, более сильная, отвергала это. Он был неглупым человеком, даже умным, но, достигнув таких вершин, Эскобедо не хотел, чтобы его жизнью управляли другие. Говоря по правде, он нарушал все человеческие правила, какие хотел, и это шло ему только на пользу. Он стал таким могущественным, потому что создавал свои собственные правила, говорил себе делец. Придётся заставить себя придумать новые. Они будут вынуждены иметь с ним дело на его условиях. Приняв решение, Эрнесто стал искать пути его осуществления.
Что принесло пользу другим?
Самый очевидный ответ — успех. Если нельзя что-то преодолеть, приходится это что-то признать. В международной политике, как и в любом крупном предприятии, мало правил, за исключением одного — необходимости успеха. В мире нет страны, которая в конце концов не шла бы на сделки с убийцами; требовалось лишь одно — убийцы должны быть ловкими. Стоит убить несколько миллионов людей, и ты — государственный деятель. Разве не лебезит каждая нация в мире перед китайцами — а разве они не убили миллионы своих соплеменников? Разве Америка не старалась примириться с русскими — после того, как они убили многие миллионы собственных народов? При Картере американцы поддерживали режим Пол Пота, а ведь полпотовцы умертвили миллионы жителей своей страны. Когда Рейган был президентом, Америка пыталась установить modus vivendi[3] с теми самыми иранцами, которые убили столько своих соотечественников, и среди них множество тех, кто думали об Америке как о дружественной стране и оказались покинутыми. Среди друзей Америки было немало диктаторов с руками, обагрёнными кровью, принадлежащих и к левому крылу, и к правому, — и все это ради Realpolitik, причём отказывались поддерживать умеренных — как левых, так и правых, опасаясь, что они окажутся недостаточно умеренными. Итак, любая страна, у которой до такой степени отсутствуют принципы, может признать его, Эскобедо, вместе с его партнёрами по картелю, не так ли? Такой выглядела, по мнению Эскобедо, Америка. Ведь у него были принципы, от которых он отказывается отойти, тогда как у Америки их не было.
Коррумпированность Америки была для Эрнесто очевидна. В конце концов, именно он питал её. На протяжении многих лет в этой стране, его самом крупном и прибыльном рынке, существовали силы, стремящиеся превратить его бизнес из нелегального в легальный. К счастью, все они потерпели неудачу. Легализация наркотиков означала бы катастрофу для картеля, но у правительства не хватило здравого смысла добиться этого. Оно могло бы извлечь миллиардные прибыли от продажи наркотиков — подобно тому, как это делал Эскобедо со своими компаньонами, — но у правительства было недостаточно воображения и проницательности для этого. И ещё они считают себя великой державой! Несмотря на всю видимость мощи, у этих янки нет силы воли, нет мужества. Он мог контролировать происходящее в стране, где живёт, а вот они не могут. Они могут захватить океаны, поднять в небо тысячи самолётов, но не в состоянии воспользоваться ими для защиты собственных интересов. Эскобедо недоуменно покачал головой. Нет, американцы не заслуживают уважения.
Глава 6
Устрашение
Феликс Кортес воспользовался для этой поездки костариканским паспортом. В случае, если кто-нибудь заметит его кубинский акцент, он сумеет объяснить, что его семья покинула Кубу, когда он был ещё мальчиком, но Кортес уделял особое внимание выбору пункта въезда и пока избегал подобной ситуации. К тому же он старался избавиться от акцента. Помимо родного испанского Кортес свободно говорил по-английски и по-русски. Он был привлекательным мужчиной, всегда готовым улыбнуться, а смуглый цвет его лица мало отличался от загара, приобретённого на курорте. Аккуратно подстриженные усы, сшитый на заказ костюм — все указывало на преуспевающего бизнесмена, а ослепительная улыбка делала его и приятным человеком. В очереди к сотруднику иммиграционной службы в международном аэропорту Даллеса он разговорился с женщиной, что стояла позади него. Пассажир, стоявший перед ним, прошёл вперёд, и Кортес оказался перед инспектором. Не спеша, словно примирившись с бюрократической рутиной, подобно побывавшему всюду путешественнику, он шагнул к будке.
— Добрый день, сэр, — произнёс инспектор, едва поднимая голову от паспорта Кортеса. — Причина въезда в Америку?
— Бизнес, — ответил Кортес.
— Понятно, — пробормотал инспектор. Он перелистнул страницы паспорта — там имелось множество штампов о пересечении границы. Да, этот джентльмен много разъезжает и последние четыре года... часто бывал в Соединённых Штатах. Въезжал через Майами, Вашингтон и Лос-Анджелес, примерно равное число раз через каждый из этих городов. — Сколько времени собираетесь пробыть здесь?
— Пять дней.
— Есть вещи, облагаемые пошлиной?
— Нет, у меня только одежда и деловые записи. — Кортес поднял свой кейс.
— Добро пожаловать в Америку, мистер Диас. — Инспектор поставил штамп и вернул паспорт Кортесу.
— Спасибо.
Он прошёл за чемоданом, большим и изрядно поношенным, рассчитанным на два костюма. Кортес старался прибыть в американские аэропорты в то время, когда пассажиров было мало. Не ради удобства — просто для человека, намеренного провезти что-то в своём багаже, это являлось необычным. В такие часы у инспекторов хватает времени для пассажиров, а собаки-ищейки не носятся взад-вперёд вдоль рядов чемоданов. К тому же, когда подъезд к аэропорту свободен и там не толпятся пассажиры, легче заметить слежку, а Кортес (или Диас) был мастер обнаруживать пристроившийся хвост.
Теперь он направился к стоянке компании «Хертц», где взял напрокат «Шевроле». Кортес не питал особой любви к американцам, но ему нравились их большие удобные автомобили. Процедура у него была отработана. На этот раз он воспользовался кредитной карточкой «Виза». Молодая женщина за стойкой компании задала ему обычный вопрос — не хочет ли он вступить в клуб «Избранных клиентов» фирмы «Хертц», и Кортес с притворным интересом взял предложенную брошюру.
Единственной причиной, почему он пользовался услугами компании по прокату автомобилей повторно, был недостаток таких агентств в Америке Точно так же Кортес никогда не пользовался дважды одним паспортом или одной и той же кредитной карточкой. В укромном месте неподалёку от дома у него хранилось много и тех и других. Сейчас Кортес прилетел в Вашингтон, чтобы встретиться с одним из тех, кто за колоссальные деньги мог оказать ему любую помощь.
Он направился за машиной, стараясь размять затёкшие от продолжительного сидения ноги. Можно было воспользоваться бесплатным автобусом авиакомпании, но Кортес решил, что и так сидел слишком долго. Влажная жара поздней весны напомнила ему родину. Нельзя сказать, что он вспомнил Кубу с ностальгической нежностью, но всё-таки там он получил подготовку, столь необходимую ему для своей теперешней работы. Все эти бесконечные лекции по марксизму-ленинизму, когда людям, которым не хватало пищи, твердили, что они живут в раю. Ему эти лекции позволили понять, что нужно получить от жизни. Обучение в кубинской секретной полиции дало ему почувствовать первый вкус привилегий, а нескончаемая зубрёжка политических дисциплин лишь доказала, сколь смехотворны притязания и цели правительства. Однако Кортес играл в предложенную ему игру, знакомился с тем, что ему требовалось, обменивая время на подготовку, и приобретал мастерство по части полевых операций, познавал жизнь в капиталистическом обществе — и все ради того, чтобы проникнуть в него и подрывать изнутри, используя его достоинства и недостатки. Бывшего полковника занимал контраст между капитализмом и социализмом. Относительная нищета Пуэрто-Рико казалась ему раем, хотя в то время он работал вместе с полковником Ойедой и дикарями «мачетерос» ради свержения капитализма на этом острове, чтобы заменить его кубинским вариантом социализма. Изумлённо покачав головой, Кортес направился к стоянке.
3
Здесь, способ сосуществования (лат.).