Реальная угроза

— Прости, Фред, что заставил тебя долго ждать, — извинился Джек, садясь в машину. Фред был его шофёром, работающим в вечернюю смену.

— Ничего страшного, сэр. Домой?

— Да.

Потребовалась вся сила воли, чтобы не взяться за чтение прямо в машине, но Райан переборол себя, откинулся на спинку сиденья и задремал. Он не сомневался, что спать этой ночью ему не придётся, поэтому следует подремать хотя бы по дороге.

Кларк попал на базу ВВС Эндрюз ещё до восьми вечера. Сначала он позвонил Риттеру, но его звонок прервали, и он узнал, что до утра встретиться с заместителем директора ЦРУ не удастся. Делать было нечего, и Кларк с Ларсоном разместились в мотеле неподалёку от Пентагона. Кларк зашёл в магазин отеля «Мэрриот», купил там принадлежности для бритья и зубную щётку и улёгся спать, чем немало удивил своего молодого спутника, который от нервного напряжения не мог заснуть.

— Насколько сложна ситуация? — спросил президент.

— Мы потеряли девять человек, — ответил Каттер. — Это неизбежно, сэр. Приступая к операции, мы знали, что идём на немалый риск. Они тоже отдавали себе отчёт в этом. Сейчас нам надо...

— Сейчас нам надо прекратить дальнейшие действия, и прекратить немедленно. А затем хранить полное молчание. Никакой операции не было. Я не рассчитывал на что-либо подобное, не ожидал, что погибнут гражданские лица и уж тем более девять наших военнослужащих. Черт побери, адмирал, вы уверяли меня, что эти парни так хорошо подготовлены...

— Господин президент, я никогда...

— Не говорите ерунды! — прервал его президент, причём так громко, что заставил вздрогнуть агента Секретной службы, стоящего у дверей кабинета. — Каким образом вы втянули меня в эти неприятности?

Породистое лицо Каттера покрыла трупная бледность. Все, ради чего он работал, что отстаивал целых три года... Риттер утверждал, что успех обеспечен.

Это больше всего приводило в бешенство.

— Сэр, мы поставили перед собой задачу нанести ущерб картелю. Мы добились этого. Сотрудник ЦРУ, руководящий операцией «Ответный удар», находится сейчас в Колумбии, и, по его мнению, нам удастся начать вооружённую борьбу между главарями наркомафии. Этой цели мы тоже добились. Они только что пытались убить одного из своих же людей — Эскобедо. Количество наркотиков, поступающих в Штаты, уменьшилось. Мы ещё не сделали заявления по этому поводу, но в газетах уже пишут, что цена на наркотики возросла. Мы одерживаем победу.

— Одерживаем победу? Великолепно! Попытайтесь убедить в этом Фаулера!

Президент грохнул папкой о стол. Социологические исследования, проведённые по его указанию и содержащиеся в папке, указывали на то, что Фаулер опережает президента на четырнадцать процентов.

— Сэр, после съезда оппозиционной партии кандидат всегда...

— Вы собираетесь давать мне политические советы? Мистер, даже в той области, где вы считаете себя экспертом, вам не удалось проявить достаточной компетентности.

— Господин президент, я...

— Я требую немедленного прекращения операции. По её окончании все подробности следует хранить в полной тайне. Я хочу, чтобы вы занялись этим как можно скорее. Вы были инициатором этой операции, так что расхлёбывайте неприятности сами.

Каттер заколебался.

— Сэр, какой способ прекращения операции вы требуете от меня?

— Я не хочу этого знать. От вас требуется одно — сообщите мне, когда все успокоится.

— Но в этом случае мне придётся исчезнуть на некоторое время, сэр.

— Тогда исчезайте!

— Моё отсутствие могут заметить...

— В таком случае вы исполняете специальное секретное поручение президента. Адмирал, я требую немедленного прекращения операции. Как вы собираетесь осуществлять это, меня не интересует.

Каттер вытянулся перед своим президентом. Он всё ещё не забыл, как это делается.

— Слушаюсь, господин президент.

— Повернуть руль, — скомандовал Уэгенер. «Панаш», фрегат береговой охраны США, сделал поворот, повинуясь рулю и двигателям, и лёг на курс вдоль фарватера канала.

— Руль по оси судна.

— Руль по оси судна, исполняю. Сэр, руль установлен по оси судна, — ответил молодой рулевой под бдительным взглядом главного старшины Орезы.

— Хорошо. Машины вперёд на одну треть, курс один-девять-пять. — Уэгенер взглянул на молодого вахтенного офицера. — Принимайте командование. Выходите в море.

— Слушаюсь, сэр. Принял командование, — отозвался младший лейтенант с некоторым удивлением. «Выходите в море» обычно означает, что вахтенный офицер принимает на себя управление судном с момента отдачи швартовов, однако сегодня шкипер проявил необычную осторожность. Теперь с выходом в море мог справиться молодой рулевой, стоящий у штурвала. Уэгенер раскурил трубку и направился на крыло мостика. Португалец последовал за ним.

— Давно я не испытывал такой радости при выходе в море, — заметил Уэгенер.

— Разделяю ваши чувства, капитан.

Им действительно пришлось пережить трудный день. Всего один, но его они запомнят надолго. Предупреждение агента ФБР потрясло их. Уэгенер опросил членов экипажа по одному — процедура оказалась для него неприятной и к тому же не принесла плодов, — пытаясь выяснить, кто разболтал о случившемся. Ореза подозревал виновника, но не был уверен. К счастью, заниматься дальнейшими поисками не потребовалось. Опасность исчезла со смертью пиратов в федеральной тюрьме Мобиля. Однако оба моряка поняли преподанный им урок. Отныне они будут вести себя в строгом соответствии с правилами.

— Как вы думаете, шкипер, почему этот парень из ФБР предостерёг нас?

— Хороший вопрос, Португалец. Думаю, в результате того, что нам удалось выжать из этих ублюдков, сумели заморозить все те вклады, о которых писали в газетах. Пожалуй, ФБР решило, что обязано нам как-то помочь. Не забудь, местный агент сообщил, что предупредить нас поручил ему его босс в Вашингтоне.

— Теперь, по-видимому, мы у него в долгу, — сказал Ореза.

— Наверно, ты прав.

Оба остались на мостике, чтобы насладиться ещё одним морским закатом.

«Панаш» повернул на курс один-восемь-один, направляясь на патрулирование Юкатанского пролива.

У Чавеза остался последний комплект батареек. Положение не только не улучшилось, а стало хуже. Где-то позади них двигалась какая-то группа, и потому требовалось выставлять охрану. Самого Чавеза, находящегося впереди отделения, это не затрагивало, но беспокойство всё-таки не покидало его, такое же реальное, как боль в мышцах, из-за чего каждые несколько часов ему приходилось принимать тиленол. Может быть, их преследовали. А возможно, это чистая случайность — или капитан Рамирес не проявил достаточной изобретательности в тактике уклонения. В этом Чавез сомневался, но он слишком устал, чтобы логически мыслить, и знал это. Ему пришла в голову мысль о том, что и капитан мог столкнуться с такой же проблемой. Это превратилось в источник особого беспокойства. Сержантам платят за то, что они участвуют в боях, а капитанам чтобы думали. Но если Рамирес слишком устал и больше не способен думать, зачем он им нужен?

Послышался шорох. Едва заметный, словно шёпот внезапно выпрямившейся ветки. Но никакого ветра не было. Может быть, её согнуло дикое животное. А может, и нет.

Чавез остановился и поднял вверх руку. Вега, шедший в пятидесяти метрах позади, передал сигнал дальше. Динг подошёл к дереву и замер, оглядываясь по сторонам. Он попытался опереться на ствол плечом и почувствовал, что у него кружится голова. Сержант помотал ею, чтобы избавиться от головокружения.

Усталость одолевала все больше, Опять. Какое-то движение. Человек. Спектральная зелёная фигура, всего лишь призрак в поле зрения очков ночного видения, почти в двухстах метрах впереди и справа от Динга. Двигается вверх по склону, а вот ещё один, метрах в двадцати позади него. Они двигаются... да, как солдаты, выбирая, куда ставить ногу, походка кажется такой странной, когда следишь со стороны.