Страница 15 из 215
— Успею, сэр.
— Хорошо, тогда я вернусь в семнадцать ноль-ноль и закончу остальное. Чавез, не уезжайте до моего возвращения.
Вторая половина дня прошла быстро. Митчелл с готовностью согласился переслать личные вещи Чавеза — да и вещей-то было немного — и помог молодому сержанту, дав ему несколько полезных уроков относительно канцелярской работы Лейтенант Джексон вернулся вовремя и пригласил обоих сержантов к себе в кабинет. Кругом было тихо. Почти весь взвод уже отправился в город, в заслуженное увольнение.
— Динг, я ещё не могу так просто расстаться с вами. Мы не решили, кто заменит вас на посту командира отделения. Сержант Митчелл, помнится, речь шла об Озканьяне?
— Совершенно верно, сэр. Как ваше мнение, Чавез?
— Думаю, он почти готов, — высказал свою точку зрения Чавез.
— Хорошо, дадим капралу Озканьяну возможность проявить себя. Вам повезло, Чавез, — продолжил лейтенант Джексон. — Я успел справиться со всеми бумагами ещё перед тем, как мы отправились на учения. Хотите, чтобы я высказал о вас своё мнение?
— Будет достаточно краткой оценки, сэр, — усмехнулся Чавез. Он знал, что лейтенант высоко его ценит.
— О'кей. Я считаю, что вы — отличный боец и умеете вести за собой солдат. Жаль, что вы уезжаете так быстро. Подвезти вас?
— Не стоит, сэр. Я собирался пойти пешком.
— Чепуха. Прошлой ночью мы достаточно походили пешком. Уложите свои вещи в мою машину. — Лейтенант бросил ему ключи. — Что-нибудь ещё, сержант Митчелл?
— Ничего срочного, сэр. Остальное можно отложить до понедельника. Думаю, мы заслужили отдых на предстоящий уик-энд.
— Ваше мнение, сержант, безукоризненно, как всегда. В город приехал мой брат, и я уезжаю до шести утра понедельника.
— Ясно, сэр. Желаю хорошо провести время. У Чавеза было совсем мало личных вещей и, что уж совсем необычно, даже отсутствовал автомобиль. По правде говоря, он копил деньги, чтобы приобрести «Корветт», выпускаемый фирмой «Шевроле», — эта машина пленила его ещё в юности, и сейчас оставалось присобрать меньше пяти тысяч долларов, чтобы заплатить за неё наличными. Когда лейтенант вышел из казармы, вещи Чавеза были уже погружены на заднее сиденье «Хонды Сивик», принадлежавшей Джексону. Чавез кинул ключи лейтенанту.
— Где у вас место сбора?
— Мне сказали прийти в отдел кадров дивизии.
— Почему именно туда? Почему не в зал Мартинеса? — спросил Джексон, включая двигатель. Чавез вспомнил, что отъезжающие собирались, как правило, в зале Мартинеса.
— Лейтенант, я делаю то, что мне приказано.
— И не только вы, — рассмеялся Джексон. На дорогу потребовалось всего несколько минут. Джексон остановился и попрощался с Чавезом, пожав ему руку.
Лейтенант мельком заметил, что отправления ждали ещё пять солдат. Все сержанты, с удивлением подумал он. К тому же все вроде испанского происхождения. Джексон знал двоих. Леон служил во взводе Бена Таккера, а Муньоз принадлежал к дивизионной разведке. Отличные бойцы, не хуже Чавеза. Лейтенант отпустил сцепление и уехал, не задумываясь особенно об увиденном.
Глава 3
«Панаш». Процедура
Уэгенер обошёл фрегат до обеда, а не после. У него не было замечаний.
Прежде осмотр совершил боцман Райли. Если не считать нескольких банок с краской и кистей, которые были нужны для работы, — а окраска на судне никогда не начинается и не заканчивается, — он не увидел незакреплённого снаряжения.
Корабельное орудие, как и якорные цепи, было закреплено должным образом.
Штормовые леера натянуты, а люки задраены в ожидании вечернего шторма.
Несколько матросов, свободных от вахты, отдыхали здесь и там, читая или загорая на солнце. Они вскочили и вытянулись, услышав грохочущий возглас Райли:
«Внимание на палубе!» Один матрос третьей категории просматривал журнал «Плейбой». Уэгенер добродушно напомнил ему, что во время следующего рейса придётся быть поосторожнее, потому что три женщины станут членами корабельного экипажа меньше чем через две недели и «Плейбой» может задеть их самолюбие. То обстоятельство, что сейчас на борту «Панаша» не было женщин, представляло собой статистическую аномалию, и предстоящее событие мало беспокоило капитана, хотя старшины воспринимали появление женщин, мягко говоря, весьма скептически. Кроме того, возникнет проблема, кто и когда будет пользоваться гальюнами, поскольку инженеры, проектировавшие фрегат, не предусмотрели присутствия в экипаже женщин. Для Уэгенера сегодня это стало первым поводом для улыбки. Женщины выходят в море... и улыбка тут же исчезла с лица, когда капитан мысленно увидел образы, вызванные к жизни видеокассетой. Эти две женщины... нет, женщина и маленькая девочка, тоже отправились в море... не так ли?
Теперь воображение не давало ему покоя.
Уэгенер стянулся вокруг и увидел, какими озадаченными стали лица матросов, окружающих его. Ясно, что шкипер чем-то недоволен Они не знали чем, но ничуть не сомневались в том, что лучше не находиться рядом с капитаном, когда он рассержен. Затем они увидели, что выражение на лице капитана изменилось. Он просто задал себе вопрос, решили они.
— Ну что ж, мне кажется, все в порядке, парни. Пусть и дальше будет так же, — заметил Уэгенер и направился к себе в каюту. И тут же вызвал старшину, Орезу.
Главный старшина прибыл — не прошло и минуты. «Панаш» был небольшим судном, и явиться по вызову шкипера больше чем через минуту просто невозможно.
— Прибыл по вашему приказанию, капитан.
— Закрой дверь, Португалец, и садись.
Главный старшина родился в семье, предки которой были португальцами, однако по своему акценту он походил на уроженца Новой Англии. Подобно Райли, он был прирождённым моряком и так же, как и капитан, способным инструктором. Целое поколение офицеров береговой охраны научилось владению секстаном у этого смуглого массивного профессионала. Именно такие, как Мануэль Ореза, обеспечивали бесперебойное функционирование береговой охраны, и Уэгенер иногда жалел, что оставил их ряды ради того, чтобы стать офицером. Но он сохранил контакты с ними, и наедине Уэгенер и Ореза обращались друг к другу на «ты».
— Я просмотрел видеозапись, сделанную досмотровой группой, Рэд, — произнёс Ореза, читая мысли своего капитана. — Жаль, что ты не разрешил Райли переломить этого засранца пополам.
— Мы не должны так поступать, — ответил Уэгенер неуверенно.
— Пиратство, убийство, изнасилование, добавь к этому контрабанду наркотиков. — Главный старшина пожал плечами. — Я-то знаю, как следует поступать с такими. Проблема в том, что никто не делает этого.
Уэгенер знал, что он имеет в виду. Несмотря на принятие федерального закона, предусматривающего смертную казнь за убийства, связанные с наркотиками, к нему прибегали крайне редко. Дело просто заключалось в том, что каждый арестованный торговец наркотиками знал кого-то, стоящего выше его в иерархии наркобизнеса и представлявшего поэтому более желанную цель, — по-настоящему крупные бароны картеля никогда не попадали в положение, при котором их могла загрести якобы длинная рука закона. Федеральные агентства, следящие за осуществлением законов, может быть, и являлись всемогущими на территории Соединённых Штатов, а береговая охрана обладала неограниченной властью на море — даже до такой степени, что им разрешалось останавливать и досматривать многочисленные суда под иностранным флагом на основе простого подозрения, — но всему был предел. Без этого нельзя обойтись. Враг знал об этих пределах, и приспособиться к ним было, вообще-то, очень просто. В этой игре правилам подчинялась только одна сторона; другая — могла менять правила игры по собственному желанию. Руководители наркобизнеса без труда держались в стороне, и всегда было немало мелкой рыбёшки, готовой рискнуть, выполняя опасные задания, особенно потому, что получаемая ими выгода превышала жалованье, существовавшее в любой армии за всю историю человечества. Эти рядовые солдаты наркобизнеса были достаточно умными и опасными, так что борьба с ними проходила трудно, но даже в тех случаях, когда удавалось поймать их с поличным, они всегда шли на то, чтобы выторговать некоторые льготы в обмен на информацию.