Оперативный центр

– Слава Богу! – воскликнул Доналд и крепко обнял жену. – Я так беспокоился, Сун! Слава Богу, что все позади...

Тело Сунджи обмякло, и Доналд смешался и умолк. Он опустил руку, взял Сунджи за талию, и рукав пиджака прилип к ее спине.

Не выпуская Сунджи из рук, Доналд опустился на колени. Постепенно его охватывал ужас. Он осторожно повернул жену на бок, бросил взгляд на ее спину, и у него перехватило дыхание. Платье у Сунджи на спине обуглилось, тело и обгорелая ткань были в темно-красных пятнах крови, через сожженную кожу проглядывала белая кость. Прижимая Сунджи к себе, Грегори закричал и как бы со стороны услышал свой отчаянный вопль, исходивший из самых глубин его души.

Блеснули мощные фары, к Доналду наклонилось знакомое лицо женщины-врача. Она подала кому-то знак, тут же другие люди потянули Доналда за руки, пытаясь оторвать его от Сунджи. Доналд сначала сопротивлялся, потом уступил, поняв, что его бесценной жене сейчас нужнее не его любовь.

Глава 10

Вторник, 18 часов 13 минут, Нагато, Япония

Зал для игры в пачинко был уменьшенной копией знаменитых игорных залов в токийской Гинзе. Длинное и узкое здание по форме напоминало два плотно состыкованных железнодорожных вагона. В сильно накуренной атмосфере зала стоял неумолчный стук шариков. Места для игры протянулись вдоль обеих стен зала.

Каждое игровое место представляло собой вертикальную овальную площадку около ярда высотой, почти в два фута шириной и примерно в полфута глубиной. Под прозрачной крышкой на многоцветной площадке было укреплено множество стержней и металлических ловушек. Когда игрок бросал монету, сверху сыпались металлические шарики; натыкаясь на стержни и ловушки, они падали вниз, отклонялись в сторону или застревали в ловушках. Игрок крутил ручкой, расположенной слева внизу, пытаясь расположить ловушки так, чтобы все шарики достигли дна. Чем больше шариков собиралось на дне, тем больше выигрышных билетов получал игрок. Когда их накапливалось достаточно, он направлялся в переднюю часть зала, где ему предлагали выбрать набивную игрушку.

В Японии азартные игры запрещены, но никто не может запретить игроку продать выигранную вещь. Торговля происходила в крохотной задней комнатке, где небольшие плюшевые медвежата шли по двадцать тысяч иен за штуку, большие кролики стоили вдвое дороже, а за тигра можно было получить шестьдесят тысяч иен.

У шестидесяти игровых машин за вечер в среднем успевало посидеть двести игроков, и каждый из них оставлял около пяти тысяч иен. Посетители искренне радовались выигрышу, но лишь немногие приходили сюда в надежде получить кучу денег. Японцев привлекала загадка падения шариков через сложный лабиринт, непредсказуемость фортуны. Игрок соревновался не с машиной, а с судьбой, выяснял, как к нему относятся его боги. Было широко распространено поверье, что если кому-то удастся переломить свою судьбу в игорном зале, то изменится и вся его жизнь. Никто не мог предложить этому разумного объяснения, но очень часто поверье сбывалось.

Игорные залы разбросаны по всем островам Японии. Некоторые из них на вполне законных основаниях уже несколько столетий принадлежали определенным семьям. Некоторые были собственностью криминальных структур, главным образом гангстерского концерна Якуза и старинного клана бандитов Санзоку.

Игорный зал в Нагато, на западном берегу острова Хонсю, принадлежал независимой семье Цубарайя, которая владела и этим залом, и теми, что стояли на том же месте двести лет назад. Криминальные структуры регулярно – впрочем, не прибегая к насилию, – пытались купить зал, однако семья Цубарайя не склонялась к продаже. Свой доход она вкладывала в северокорейские предприятия в надежде существенно расширить оборот после объединения страны.

Дважды в неделю, по вторникам и пятницам, Эйдзи Цубарайя через двух доверенных курьеров, обосновавшихся на юге Кореи, отправлял миллионы иен в Северную Корею. Курьеры с пустым неприметным портфелем приезжали ближе к вечеру и сразу проходили в заднюю комнатушку, откуда вскоре уходили с полным портфелем, и успевали вернуться на паром, который отправлялся в обратное стопятидесятимильное путешествие до Пусана. Отсюда деньги переправляли на север члены группы «Патриоты объединенной Кореи», в состав которой входили бизнесмены, таможенники и даже двойники как с севера, так и с юга полуострова. Все они верили, что прибыли свободных предпринимателей и перспективы улучшения уровня жизни населения Северной Кореи заставят коммунистических вождей согласиться с выгодами рыночной экономики и, в конце концов, с объединением страны.

Как обычно, курьеры сели в ждавшее их такси и отправились в десятиминутную поездку до парома. На этот раз, однако, за ними впервые пристроился «хвост».

Глава 11

Вторник, 18 часов 15 минут, Сеул

Когда Ким Хван увидел Доналда, тот сидел на краю тротуара, обхватив руками голову. Его пиджак и брюки были в крови.

– Грегори! – подбегая к Доналду, крикнул Хван. Доналд поднял голову. Его лицо и седые взъерошенные волосы тоже были в пятнах крови, по щекам текли слезы. Он попытался встать, но ноги отказывались повиноваться, и он упал на тротуар. Хван подхватил Доналда, помог ему сесть, потом, немного отстранившись, убедился, что его друг не ранен, и снова обнял его.

Доналда душили рыдания, он долго не мог вымолвить ни слова.

– Не говори ничего, – негромко произнес Хван. – Я все знаю, мне сообщили.

Доналд, казалось, не слышал Хвана.

– Она.., ее душа была.., безгрешна.

– Да. Бог позаботится о ней.

– Ким... Не Бог должен заботиться о ней... Я. Она должна быть здесь, со мной...

Прижавшись щекой к лицу Доналда, Хван и сам с трудом сдерживал слезы.

– Я понимаю.

– Кого она.., обидела? В ней.., вообще не было зла. Я не понимаю, Ким, она должна вернуться... Она.., мне нужна.

Хван заметил, как к ним обернулся врач, и жестом подозвал его. Не отпуская Доналда, Хван медленно встал.

– Доналд, я хочу попросить тебя об одолжении. Пусть тебя осмотрят врачи. Позволь им убедиться, что у тебя нет серьезных повреждений.

Врач положил руку на плечо Доналду, но тот нетерпеливо смахнул ее.

– Мне нужно видеть Сунджи. Куда отвезли.., мою жену?

Хван вопросительно посмотрел на врача. Врач кивком показал на здание кинотеатра. Там на полу уже лежали похоронные мешки с убитыми, и санитары постоянно вносили тела новых и новых жертв.

– Грегори, о Сунджи есть кому позаботиться, а ты должен подумать о себе. Возможно, ты тоже ранен.

– У меня все в порядке.

– Господин, – сказал врач, обращаясь к Хвану, – нас ждут другие потерпевшие...

– Конечно. Прошу прощения. Благодарю вас. Врач тут же ушел, и Хван отступил на шаг. Положив руки на плечи Доналду, он заглянул в его темные глаза, всегда сиявшие любовью, а теперь потухшие, покрасневшие, полные боли и отчаяния. Хван понял, что ему не удастся заставить Доналда пойти в больницу, но и оставить его на улице он не мог.

– Грегори, могу я попросить тебя кое о чем? Доналд невидящим взглядом смотрел мимо Хвана, и по его лицу снова потекли слезы.

– Чтобы быстро разобраться с этим взрывом, мне потребуется помощь. Ты не хочешь мне помочь? Доналд поднял глаза.

– Я хочу остаться с Сунджи.

– Грегори...

– Я люблю ее. Я.., ей нужен.

– Нет, – мягко возразил Хван. – Для нее ты ничего не можешь сделать. – Он развернул Доналда лицом к кинотеатру, в квартале от них. – Ты не принадлежишь к миру мертвых, ты жив и можешь нам помочь. Пойдем со мной. Помоги мне разыскать тех, кто устроил этот взрыв.

Доналд несколько раз мигнул, потом рассеянно похлопал себя по карманам. Хван сунул руку в карман его пиджака.

– Ты это искал? – спросил он, протягивая трубку. Доналд неуклюжими медленными движениями взял трубку, сунул ее в рот, но набивать табаком не стал. Хван взял его за локоть, бережно помог подняться и повел через площадь, на которой постепенно оседала пыль и усиливалась людская суета.