Медведь и Дракон

– Неужели? Кого именно, Сэм?

– Мы звали его Гриша. Он умел развлекать богатых людей, приезжавших в Москву, мог обеспечить их чем угодно. Если у тебя специальные интересы, то знать его имя было совсем неплохо, – признался Шерман. Уинстон запомнил полученную информацию для дальнейшего исследования.

– Его убили?

Шерман кивнул.

– Да, разнесли на части выстрелом из базуки, причём прямо на улице – об этом передавала CNN, помнишь? – Телевизионная служба новостей рассматривала это как жестокое преступление, не придавая ему особого значения, разве что подчеркнула зверский характер. Новость о взрыве «Мерседеса» в центре Москвы прошла и была забыта на другой день.

Джордж Уинстон смутно припомнил это и отложил в сторону.

– Ты часто летал в Москву?

– Не так уж часто, в этом году дважды. Обычный беспосадочный прыжок на моем «Гольфстриме-V» из аэропорта Рейгана или Далласа-Форт-Уэрта. Продолжительный перелёт, зато без посадок. Нет, я ещё не видел новое нефтяное месторождение. Думаю слетать туда через несколько месяцев, но сначала выберу приличную погоду. Ты не представляешь себе, что такое холод, пока не побываешь зимой так далеко на севере. Дело в том, что в это время года там царит ночь, так что лучше подождать, когда наступит лето. Но мне придётся оставить дома свои клюшки для гольфа. В той части света совсем негде играть, понимаешь, Джордж?

– Тогда возьми винтовку и застрели медведя, получится отличный коврик, – посоветовал Уинстон.

– Пришлось отказаться от этого. К тому же я уже добыл трех белых медведей. Вот этот занимает восьмое место в энциклопедии Буна и Крокетта за все время охоты в Америке и Канаде, – сказал Шерман, указывая на фотографию на противоположной стене.

Действительно, там красовался по-настоящему огромный белый медведь.

– Я сделал на его шкуре двух ребят, – с озорной улыбкой заметил президент «Атлантик Ричфилд». Эта шкура лежит теперь перед камином в спальне его дома в Аспене, Колорадо – там находились отличные лыжные курорты, и жена любила кататься на горных лыжах зимой.

– Почему ты отказался от охоты?

– Мои дети считают, что в мире осталось слишком мало белых медведей. Они научились этому экологическому дерьму у себя в школе.

– Да, – выразил своё сочувствие министр финансов, – из них получаются такие славные коврики.

– Точно. Так вот, этот коврик угрожал моим рабочим в Прудхоу Бей, это было ещё… в 75-м году, насколько я припоминаю. Я уложил его из своего «винчестера» 0,338-го калибра с шестидесяти ярдов первым же выстрелом, – заверил гостя техасец. – Сейчас, наверно, белому медведю предоставляют возможность убить человека, а затем его нужно посадить в клетку и со всеми предосторожностями отвезти на другое место, чтобы не причинить животному моральную травму, понимаешь?

– Сэм, я министр финансов, а птичками и пчёлками пусть занимается Федеральное агентство по охране окружающей среды. К тому же я не испытываю особой любви к деревьям, до тех пор, пока древесина не превратится в казначейские сертификаты.

Шерман засмеялся.

– Извини меня, Джордж. Я постоянно слышу разговоры про окружающую среду у себя дома. Может быть, это объясняется влиянием Диснея. Там все дикие звери носят белые перчатки и говорят на хорошем английском языке со среднезападным акцентом.

– Не расстраивайся, Сэм. По крайней мере, теперь экологи перестали нападать на супертанкеры, выходящие из Вальдеза. Какова твоя доля в месторождениях Восточной Аляски и Западной Канады?

– Чуть меньше половины, но это обеспечивает моих акционеров молоком и пирожными уже в течение длительного времени.

– Так что, если принять во внимание нефть из этих буровых вышек и сибирское месторождение, сколько опций ты получишь? – Сэм Шерман получал огромное жалованье, но на его уровне то, что поступало на его банковский счёт, измерялось количеством опций на получение акций, стоимость которых увеличивалась в результате его деятельности. Эти опции неизменно предлагались ему советом директоров, потому что ценность их пакетов акций постоянно возрастала благодаря его усилиям.

Многозначительная улыбка и поднятая бровь.

– Много, Джордж, очень много.

– Семейная жизнь пошла тебе на пользу, Андреа, – заметил президент Райан, с улыбкой глядя на своего старшего агента. Она стала лучше одеваться, и в её походке появилась определённая энергия. Райан не был уверен в природе румянца на её щеках – возможно, причиной стала новая косметика. Он научился никогда не высказывать своего мнения по поводу женской косметики, потому что всегда ошибался.

– Не вы один говорите мне об этом, сэр.

– Обычно я стесняюсь высказывать подобные замечания по адресу взрослой женщины, особенно если ты не увлекаешься модами, как я, – сказал Джек с широкой улыбкой. Кэти, его жена, все ещё говорила, что ей приходится выбирать для него костюмы, потому что, по её словам, вкус Джека сосредоточился только во рту. – Однако перемены в твоей внешности настолько заметны, что даже такой мужчина, как я, не могу не заметить их.

– Спасибо, господин президент. Пэт очень хороший человек, даже для агента ФБР.

– А где он сейчас?

– В Филадельфии. Директор Мюррей послал его туда расследовать ограбление банка, там убили двух местных полицейских.

– Видел это по телевидению на прошлой неделе. Тяжёлый случай.

Агент Секретной службы кивнула.

– Особенно если учесть, как безжалостно преступники убили обоих копов, выстрелами в затылок. Но ещё есть такие люди. Как бы то ни было, директор Мюррей принял решение поручить расследование инспектору по особым поручениям из штаб-квартиры ФБР, а это обычно означает, что выезжает туда Пэт.

– Передай ему, чтобы проявил осторожность, – сказал Райан. Инспектор Пэт О'Дей спас его дочь меньше года назад и заслужил этим поступком вечную благодарность президента.

– Я говорю ему об этом каждый день, – заверила специальный агент Прайс-О'Дей, подчёркивая этими словами заботу о муже.

– О'кей, чем я должен заниматься сегодня? – Список деловых встреч президента уже лежал на столе в Овальном кабинете. Андреа Прайс-О'Дей информировала его об этом каждое утро, сразу после окончания брифинга по национальной безопасности, который проводил доктор Гудли.

– Ничего необычного до ланча. Делегация Национальной торгово-промышленной палаты в час тридцать, потом, в три часа, придут хоккеисты детройских «Red Wings», как вы помните, в этом году они завоевали кубок Стэнли. Будут присутствовать фотографы, телевидение и тому подобное, продлится двадцать минут.

– На эту встречу надо было пригласить Эда Фоули. Он отчаянный болельщик.

– Он болеет за «Вашингтон кэпиталс», сэр, а «Красные крылья» выиграли у них в финале со счётом четыре ноль. Директор Фоули может принять это за личное оскорбление, – со скрытой улыбкой заметила Прайс-О'Дей.

– Верно. Ну что ж, в прошлом году мы взяли для его сына рубашку и прочее обмундирование, правда?

– Да, сэр.

– Классная игра хоккей. Может быть, и мне стоит посмотреть на пару игр. Можно организовать это?

– Конечно, сэр. У нас постоянная договорённость со всеми спортивными сооружениями города. В «Кэмден Ярдс» есть даже специальная ложа – они обратились к нам за помощью при её проектировании.

– Да, мне нужно постоянно помнить, как много тех, кто с удовольствием увидел бы меня мёртвым, – проворчал Райан.

– Это моя работа – заботиться о таких вещах, а не ваша, сэр, – напомнила ему Андреа.

– За исключением того, что вы не позволяете мне отправиться в магазин или пойти в кино. – Ни Райан, ни его семья так и не смогли привыкнуть к ограничениям, налагаемым Секретной службой на президента Соединённых Штатов и его ближайших родственников.

Особенно трудно приходилось Салли, которая начала ходить на свидания, а организовать свидание трудно, если перед твоим автомобилем едет машина охраны, причём сзади едет вторая машина (когда за рулём сидит молодой человек Салли). Иногда приходится ехать в официальном автомобиле с водителем и вторым агентом Секретной службы рядом с ним, если юноша не сидит за рулём. Трудно чувствовать себя свободным и раскованным, когда вокруг вооружённые охранники. Райан не сказал дочери, что такая ситуация его вполне устраивает, из опасения, что она перестанет разговаривать с ним в течение целой недели. Старший агент охраны Салли, Венди Мерритт, оказалась не просто отличным агентом Секретной службы, но и чем-то вроде прекрасной старшей сестры. Они проводили по крайней мере два воскресенья каждый месяц, разъезжая по магазинам с уменьшенной охраной. Вообще-то охрана не была уменьшена, но так казалось Салли Райан, когда они отправлялись в Тайсонс Корнер или Аннаполис Молл для того, чтобы тратить деньги, к чему все женщины генетически предрасположены. Салли и в голову не приходило, что все эти поездки за покупками планировались заранее, за несколько дней, причём каждый магазин подвергался тщательному осмотру агентами Секретной службы, а за час до её прибытия туда приезжали молодые люди из дополнительной охраны, выбранные из-за своей непримечательной внешности. Это было удачным решением одной из проблем, поскольку трудности, связанные со свиданиями, тяжело отражались на девушке. К тому же она устала от того, что за ней следовала охрана в школе Святой Марии в Аннаполисе, которую она иногда называла «взводом с автоматами». С другой стороны, маленькому Джеку все ужасно нравится. Недавно он научился стрелять в академии Секретной службы в Белтсвилле, Мэриленд, с разрешения отца, причём Райан строжайше запретил сообщать об этом прессе. Он опасался, что ему устроят выволочку на первой странице «Нью-Йорк Таймс» за необдуманное отношение к воспитанию мальчика в духе уважения к обществу, потому что он позволил ему прикоснуться, не говоря уж о том, чтобы стрелять, из такой по своей сути дурной вещи, как пистолет! Старшим агентом охраны маленького Джека был юноша с огненно-рыжими волосами и не сходящей с лица улыбкой по имени Майк Бреннан, ирландец из южного Бостона, агент Секретной службы в третьем поколении. Он выступал за бейсбольную команду в Холи Кросс и часто играл в мяч с сыном президента на Южной лужайке Белого дома.