Алая графиня

Катерина сейчас же вызвала доктора, который сопровождал Джованни в поездке.

— Мак — единственное средство, способное успокоить подобную боль, — сказал врач. — Вишня в больших количествах тоже помогает смягчить приступ, однако он съел слишком мало, чтобы предотвратить этот. Давайте ему побольше воды, но ни капли вина, пока не минует обострение.

С этими словами доктор смешал для Джованни горькую микстуру, которую тот с готовностью выпил. Через полчаса он захмелел, зато боль немного утихла. Катерина приставила стул к кровати и несколько часов просидела рядом с мужем, но ни словом не обмолвилась о предложении Борджа, сделанном Оттавиано. Вместо того она весело болтала о маленьком Джованни и об успешно проведенных делах, пока Джованни-старший не задремал, утратив нить разговора.

Когда сер Джованни наконец крепко заснул, Катерина отвела доктора в сторонку.

— От этой болезни не существует лекарства, — сказал тот. — Нет и средства, способного предотвратить приступ. С каждым разом болезнь поражает все сильнее. Но сейчас лето, вы сможете закупить свежей вишни, сушеная тоже годится. Я расскажу вашей кухарке, как правильно приготовить сироп, который ему придется принимать несколько раз в день. Почки тоже его беспокоят, а этот сироп помогает выводить камни.

— Мы будем аккуратно давать ему любое лекарство. Но неужели ничего нельзя сделать, чтобы облегчить его боль прямо сейчас? — спросила Катерина. — Ведь Джованни не может спать целыми днями, а мне невыносимо видеть его страдания.

Доктор секунду колебался, потом сказал:

— В нескольких часах езды отсюда имеется природный источник Сан-Пьеро-ин-Баньо. Вы слышали о нем?

Катерина кивнула.

— Многие врачи и пациенты нахваливают его. В тамошней воде содержатся какие-то соли, которые чудесным образом облегчают боли, бодрят дух и снимают приступ. В общем и целом они благоприятно воздействуют на пораженные конечности и общее состояние пациента. Надо принимать ванны, а также пить эту воду. — Голос доктора потеплел. — Вы самая смелая из всех известных мне женщин, поэтому я могу сказать вам правду: сер Джованни запросто может умереть в один из таких приступов. Они вредны не столько для его ног, сколько для сердца. В данный момент он очень слаб, ему необходим длительный отдых. Если ваш муж не успеет окрепнуть, а приступ повторится, то я не гарантирую ему долгих лет жизни.

Катерина выдержала удар, не поморщившись, только глухо спросила:

— Если бы ваша жена была больна, как Джованни, — сохрани вас Господь от такой напасти! — вы отправили бы ее в Сан-Пьеро?

— Я сделал бы это незамедлительно, мадонна, как только она снова встала бы на ноги. Путь туда недолог, иначе я не стал бы рекомендовать.

— Значит, решено, — вздохнула Катерина.

Еще три дня Джованни чах, положив левую ногу на гору подушек. Он не находил себе места и, несмотря на усыпляющее действие мака, умудрился прямо в постели заключить несколько удачных сделок. Когда опухоль и покраснение наконец спали, он начал ходить по крепости, опираясь на трость, и отпускать шутки по поводу собственной немощи.

Катерина нисколько не сомневалась в верности мрачного прогноза доктора. Она ничего не стала утаивать, поддалась страху и хотела, чтобы Джованни тоже испугался, причем настолько, что незамедлительно отправился бы в Сан-Пьеро-ин-Баньо, прихватив с собой вишневый сироп. В то же время Катерину сильно огорчал предстоящий отъезд Джованни, она ужасно скучала по нему, когда он уезжал, и сама мысль о разлуке с мужем была для нее невыносима.

Джованни противился. Его доктор в состоянии позаботиться о нем и в Равальдино — разве это не доказывает тот факт, что он уже совсем поправился? Ему тоже была ненавистна мысль о новой разлуке с женой и маленьким сыном, да еще и на неопределенный срок.

Однако Катерина настаивала. Здравый смысл был на ее стороне, в итоге Джованни сдался. В день отъезда на воды они стояли на лугу по другую сторону крепостного рва, и Медичи обнимал жену так, словно прощался с ней навеки.

Я находилась у крепостной стены и видела, как Катерина с Джованни наконец-то неохотно расстались и он, опираясь на трость и плечо возницы, осторожно поднялся в экипаж. Повозка тронулась. Графиня махала ей вслед, пока она не скрылась из виду.

В тот же день, ближе к вечеру, в крепости появился уличный мальчишка с письмом, адресованным «Госпоже Дее, крепость Равальдино, Форли». Я извинилась и ушла к себе в комнату, чтобы прочитать его в одиночестве.

Почерк я узнала сразу же, но меня обеспокоило, что письмо выглядело толще, чем обычно. Неужели с Лукой стряслось какое-то несчастье? Может, это что-то вроде прощального послания, в котором подробно излагается, почему мы никогда больше не увидимся?

Я встревожилась и подсунула под печать нож для бумаг.

Моя дорогая!

С каждым днем я люблю тебя все сильнее.

Сегодня я вынужден предостеречь: Форли и Имола в опасности.

Еще немного — и Папа Александр снова поменяет союзников. Юный Чезаре Борджа был назначен главнокомандующим папской армии. Вместе с отцом он ведет тайные переговоры с Людовиком XII. Они предложили Франции Милан и Неаполь, если армия этой страны поддержит их в войне за Романью. Чезаре спит и видит, как правит этой областью, он объявит себя герцогом Романьи, как только захватит эти земли. В данный момент его сдерживает одна лишь могучая Венеция.

В мае Чезаре женился на кузине короля Людовика. Он стал герцогом Валенсии и приказал величать себя Валентино.

Я боюсь за тебя. Поезжай во Флоренцию, там еще можно спастись.

Это крайне опасные люди, ни одному их слову нельзя верить. Все слухи, которые доходят до вас, чистая правда. Чезаре презирает отца за то, что Родриго делал с дочерью еще в те времена, когда она была совсем ребенком, однако все равно участвует в заговорах, поскольку только через Папу Александра может обрести власть. При этом он отчаянно любит Лукрецию и не остановится ни перед чем, чтобы защитить ее. Некоторые утверждают, что он обожает ее даже слишком сильно.

Молюсь, чтобы ты пребывала в добром здравии. Как же я скучаю по тебе!

Я не сразу рассказала о письме Катерине, поскольку она все еще тревожилась о здоровье сера Джованни.

Конечно, Лука знал, что я не могу покинуть Равальдино без Катерины, а она недавно писала своему дяде Лодовико: «Если мне суждено умереть, то я погибну в бою, как мужчина». Моя же жизнь, как и всегда, была в руках правительницы Форли.

Я выждала несколько дней. Катерина была в приподнятом настроении, поскольку недавно получила первое письмо от мужа, в котором он уверял, что прекрасно доехал и неплохо устроился. Тон письма был бодрым, успокаивающим, и графиня хотя бы на день позабыла о своих тревогах.

Близость Сан-Пьеро позволяла обмениваться новостями быстро и легко, Катерина уже сегодня узнавала, чем занимался муж накануне. В первую неделю она получала сообщения каждый день, сер Джованни описывал в них таких же страдальцев, как он сам, купальни в скалах и пахнущие серой водопады, которые наполняют их.

На второй неделе Катерина получила только два письма от мужа. Оба были бодрыми, однако без всяких подробностей. Катерина втайне расспросила доктора Джованни, который признался, что выздоровление пациента несколько замедлилось, но все-таки он надеется на полное восстановление. Лишь уверенный тон врача удержал Катерину от того, чтобы отправиться к Джованни в ту же минуту.

На третьей неделе новостей не было вовсе, пока в четверг, на рассвете, моя госпожа не получила срочное послание от доктора.

«Состояние сера Джованни серьезно ухудшилось, приезжайте немедленно», — писал он.

Катерина слетела по лестнице и вскочила в седло. Первый раз я не последовала за ней. Наверное, я не верила, что молодой и сильный сер Джованни может вдруг погибнуть, ведь он еще недавно отличался цветущим здоровьем. Даже Лоренцо Великолепный, скончавшийся от жесточайшей подагры, дожил до сорока одного года.