Кремлевский кардинал

– Пожалуй, ты прав, Гэс, – согласился Полсон. – Но ведь точно мы не знаем. Тогда придется исходить из этого. – Это не было вопросом.

– Да, и побыстрее.

– О'кей. – Полсон повернулся и посмотрел на стену. Они размешались в помещении летчиков, готовых к немедленному вылету. Пробковая обшивка стен, предохраняющая от шума, одновременно была очень удобной для закрепления карт и фотографий. Трейлер, видели они, был дешевым. Всего пара окон, из первоначально имевшихся двух дверей одна была заколочена. Они пришли к выводу, что комната рядом с оставшейся занята агентами противника, тогда как во второй находится заложник. У операции была и своя положительная сторона – их противники являлись профессионалами, и потому их поведение было предсказуемым. В большинстве случаев они будут поступать разумно – в отличие от обычных преступников, действующих, как им заблагорассудится,

Полсон посмотрел на другую фотографию, затем перевел взгляд на топографическую карту и стал выбирать маршрут приближения к трейлеру. Эти фотографии с высокой разрешающей способностью явились воистину даром небес. На одной из них виднелся мужчина, стоящий у трейлера и следящий за дорогой, за наиболее вероятным путем подъезда. Он, наверно, будет ходить и вокруг трейлера, подумал Полсон, но станет следить главным образом за дорогой. Поэтому группа, состоящая из наблюдателя и снайпера, приблизится с противоположной стороны.

– Ты думаешь, это горожане? – спросил он Вернера.

– Наверно.

– Тогда мы пойдем так. Марти и я сумеем подойти ярдов на четыреста позади этого холмика, затем спустимся вот здесь, параллельно трейлеру.

– Где будет огневая позиция?

– Вот тут. – Полсон указал точку на лучшем из фотоснимков. – Думаю, нам нужно захватить с собой пулемет, – сказал он, объяснил почему, и все согласились.

– Еще одно изменение, – объявил Вернер. – Мы получили новое указание относительно открытия огня. Если у кого-нибудь возникнет подозрение, что жизнь заложника может находиться в опасности, стреляем на поражение. Полсон, если ты увидишь, что кто-то стоит рядом с заложником, когда мы начнем штурм, ты убиваешь его первым же выстрелом – неважно, есть у него оружие или нет,

– Одну минуту, Гэс, – возразил Полсон. – Это чертовски похоже на…

– Жизнь заложника исключительно важна, и есть основания считать, что любая попытка спасти заложника приведет к его гибели.

– Отдавший такой приказ смотрел слишком много фильмов о шпионах, – заметил кто-то из членов группы.

– Так кто дал приказ? – настойчиво повторил свой вопрос Полсон голосом, не терпящим возражений.

– Президент. Сначала со мной говорил по телефону директор Джейкобс, потом трубку взял президент. Он передал письменное распоряжение директору ФБР.

– Мне это не нравится, – покачал головой снайпер. – Рядом с ним наверняка будет находиться охранник, и ты хочешь, чтобы я застрелил его независимо от того, угрожает он жизни заложника или нет.

– Совершенно верно, – согласился Вернер. – Если ты не готов исполнить это, скажи прямо сейчас.

– Мне нужно знать почему, Гэс.

– Президент назвал заложника бесценным национальным достоянием. Он играет ключевую роль в настолько важном проекте, что докладывает лично президенту. Именно поэтому его и похитили, и есть мнение, что, если русские увидят, что им не удастся заполучить его, они сделают все, чтобы и нас лишить его. Ты ведь знаешь, что они уже совершили, – закончил руководитель группы.

Полсон задумался на мгновение, кивнул и повернулся к своему номеру два в стрелковой паре. Марти тоже кивнул.

– Хорошо. Придется стрелять через окно. Потребуются две винтовки,

Вернер подошел к черной доске на стене и мелом нарисовал план штурма в самых подробных деталях. Внутреннее расположение комнат в трейлере не было известно, и потому многое будет зависеть от сведений, которые Полсон соберет в последнюю минуту, когда начнет вести наблюдение с помощью десятикратного оптического прицела. Штурм трейлера ничем не отличался от военной операции. Вернер начал с того, что установил цепь подчинения – все были с ней знакомы, однако он уточнил ее окончательно. Затем наступила очередь состава штурмовых групп и их конкретных задач. Врачи и машины «скорой помощи» будут наготове, так же как и группа по сбору вещественных доказательств. На составление плана потратили целый час, и все-таки не удалось отработать его так, чтобы он удовлетворял их требованиям. Впрочем, при их подготовке и это принималось во внимание. После начала операции ее исход будет зависеть от опыта и решений, индивидуально принимаемых членами группы, однако, в конце концов, так всегда и происходит. Закончив планирование, они начали погрузку в машины.

Она остановила свой выбор на небольшом фургоне для доставки мелких партий товаров. Более крупный грузовик, подумала она, будет труднее загрузить ящиками, и на это потребуется много времени. Ящики Энн купила час спустя на складе, носящем название «Бокс Барн». Никогда прежде она этим не занималась – раньше ее уделом была передача информации с помощью кассет, которые свободно помещались в кармане, – но сейчас она легко решила эту задачу, открыв «желтые страницы» в телефонном справочнике и сделав несколько телефонных звонков. Она приобрела десять разборных ящиков с деревянными краями и картонными, покрытыми пластиком, боками, причем все в разобранном состоянии. В том же месте она купила наклейки, указывающие, что находится внутри, и полистироловые уплотнители для предохранения хрупкого груза при транспортировке – продавщица особенно рекомендовала это. Бизарина наблюдала за тем, как два грузчика положили все это в кузов грузовичка, и затем уехала в нем.

– Как ты думаешь, зачем все это? – спросил один агент.

– Похоже, она собирается что-то куда-то отвезти. – Водитель следовал за ней на расстоянии в несколько сотен ярдов, а его партнер связался с отделом ФБР и попросил направить в «Бокс Барн» агентов, чтобы расспросить продавца. Следить за фургоном было намного легче, чем за «вольво».

Полсон и трое агентов вышли из «шевроле» на дальнем краю жилого района примерно в двух тысячах футов от места, где находился трейлер. Маленький мальчик во дворе одного из домов с удивлением смотрел на мужчин, и было из-за чего – двое несли винтовки, а третий – пулемет М-60. Они сразу углубились в лес. После того как «шевроле» уехал, в жилом районе остались две полицейские автомашины – приехавшие в них полицейские начали ходить по домам, стучать в двери и просить жителей ни с кем не обсуждать, что они только что видели или в большинстве случаев даже не видели.

Преимуществом сосен, подумал Полсон, пройдя первые сто ярдов по лесу, было то, что с них сыпались мягкие иголки, а не листья, что характерно для холмов Западной Виргинии, которые высыхали, затрудняя бесшумное передвижение. В Западной Виргинии он каждую осень во время отпуска охотился на оленей. Правда, в этом году ему не удалось вернуться с добычей. Ему представились две благоприятные возможности, но попавшиеся олени были меньше тех, что он обычно приносил домой, и он решил оставить их до следующего года, рассчитывая, что шанс от него не уйдет, чего, однако, так и не случилось.

Полсон был лесным жителем – он родился в Теннесси – и чувствовал себя дома лишь в одиночестве зарослей, пробираясь неслышным шагом среди деревьев, осторожно ступая на землю, покрытую мягким ковром из упавших листьев. Сейчас он шел во главе группы из четырех человек, стараясь передвигаться осторожно, не спеша, не поднимая шума – подобно налоговым инспекторам, сумевшим, наконец, убедить его деда прекратить производство самогона, которым тот занимался в уединенном месте в горах.За пятнадцать лет службы в группе по борьбе с терроризмом Полсону еще ни разу не приходилось убивать. В этой группе были собраны лучшие снайперы мира, но они никогда не применяли свое искусство на практике. Сам он был близок к этому с полдюжины раз, но в последний момент всегда возникала причина, не делающая этого необходимым. Сегодня все изменится. Он был почти уверен в этом и потому чувствовал себя как-то по-иному. Совсем другое дело, когда приступаешь к операции, зная, что может возникнуть необходимость в стрельбе на поражение. При службе в Бюро такая вероятность всегда существовала. Ты готовишься к ней, одновременно надеясь, что этого не потребуется, – Полсон слишком хорошо знал, что происходит, после того как полицейский убивает кого-то, – кошмары, депрессия – все, что редко появляется на экранах телевидения, когда показывают детективные кинофильмы. Сейчас сюда уже вылетел доктор, подумал он. В Бюро служил по совместительству врач-психиатр, помогающий агентам преодолеть тяжелое время, наступающее после убийства преступника, потому что даже в том случае, когда ты знаешь, что у тебя нет выбора, человеческая психика содрогается при мысли о неестественной смерти и наказывает человека тяжелыми страданиями за то, что он жив, тогда как его жертва мертва. Это – цена прогресса, подумал Полсон. Так было не всегда, а у преступников до сих пор ничего не изменилось. В этом разница между одним сообществом и другим. Но к какому сообществу принадлежит его жертва? Преступному? Нет, русские – отлично подготовленные профессионалы, своего рода патриоты страны, в которой родились. Люди, исполняющие порученное им дело. Как и я.